Яд (СИ) - "Villano". Страница 3

— Я готовился, — смеюсь я, разгоняя капли воды по твоей груди, плечам и… лысине.

Интересно, я привыкну когда-нибудь к твоей лысине? Как, спрашивается, тебя к чему-то в сексе приучать, если волос на голове нет? Уговорами? Это ж жесть! Ты ж упрямый, несговорчивый и помешанный на своей гордости (да кому она нужна, твоя гордость?) долбоеб. И язык у тебя острее лопасти. Как и у меня. Так и будем пререкаться вместо того, чтобы безмозгло трахаться и получать от жизни удовольствие. Может быть, в этом наша проблема? Мы слишком много думаем?

— Готовился, говоришь? — переспрашиваешь ты, убирая капли воды с моего лица губами. — И как именно?

— Как только созрею на минет, все тебе расскажу. Заранее. Чтобы у тебя было время подготовиться, а заодно и обкончаться, представляя меня на коленях у твоих ног.

— Провокатор, — обнимаешь меня ты. — Заткнись.

Я обнимаю тебя в ответ, и мы долго стоим под дождем, прижавшись друг к другу так, чтобы ни капли между нами не просочилось. Не знаю, о чем думаешь ты, а я с тобой прощаюсь. Может быть до следующего раза, который случится через неделю, а может быть навсегда. Когда речь идет о сердце, стоит просчитать все наперед не раз, не два и даже не десять. Равнодушие и одиночество, в котором мы живем долгие годы, — это плохо, но разбитое сердце куда хуже.

Я делаю глубокий вдох и убираю руки. Ты отстраняешься, выключаешь воду и смотришь мне в глаза. Тень понимания скользит по твоему лицу, и ты заметно мрачнеешь.

— Хочешь свалить сейчас?

— Не свалить, а уехать.

— Боишься, что не сможешь сделать этого через час?

— Боюсь, что не смогу сделать этого никогда.

— Трус!

— Да как скажешь, — пожимаю плечами я и выхожу из душевой кабинки. Беру полотенце с вешалки, наклоняюсь, вытирая волосы… и врезаюсь в кафель лицом.

— А если я тебя не отпущу? — рычишь ты, вжимая в холодную стену всем телом. Поводишь бедрами, чтобы вписаться пахом в мою задницу как можно плотнее. — Если я что-то решил, остановить меня невозможно. Я предупреждал тебя, помнишь?

— А ты что-то решил? — бросаю булыжник в темные воды твоего омута я. — Хотел быть главным — получай! Теперь мяч на твоей стороне, и что ты будешь с ним делать — вопрос вопросов. Поставишь на кон свое сердце? Признаешься мне в любви первым? Рискнешь своей упорядоченной и безопасной жизнью ради хаоса, проблем и неподконтрольного тебе своенравного красавчика, который не угомонится, если будет знать о твоих чувствах, и не даст спустить все на тормозах?

— Да провались ты!

Я отлепляюсь от стены, ты отступаешь. Трешь лысину рукой в смятении.

— Как я и думал, ты на такой подвиг не способен. Пока не способен, — говорю я, повязывая полотенце на бедрах. Криво, но мне плевать. Возня с ним — всего лишь повод не смотреть на тебя, не знающего, куда бежать и что делать. Это не причиняет боль, это лишь отражает мои чувства. Бежать — поздно, идти вперед — рано. — Я всегда прав. Я предупреждал тебя, помнишь?

— В гробу я видал твои предупреждения!

— Я — не твоя жена, — поднимаю руку я. — Прекрати. Никаких скандалов, шантажей, манипуляций или разборок. Я все понимаю, Боярин. Правда. Все. Понимаю.

— Ты еще опаснее, чем я думал, — тяжело опираешься плечом на стену ты. Смотришь на меня пристально. Изучаешь. Обдумываешь дальнейшие действия. И не сдаешься: — Если однажды ты хочешь услышать от меня признание в любви, то останешься еще на час.

— Это шантаж, — улыбаюсь твоей уловке я, складывая руки на груди.

Наверное, этим ты меня и зацепил: ты ведь и правда добиваешься своего и способен на безумства, если, конечно, позволишь себе это. Ты следишь за моими движениями, и глаза твои соловеют.

— Это деловое предложение.

— Ты хочешь втянуть меня в переговоры, которые затянутся на час, а может, и на два? — смеюсь я.

— Типа того. Мы можем провести их в постели. Стоя обсуждать проблемы взаимодействия двух брутальных индивидуумов не слишком удобно.

— Нет. Я готов провести с тобой время при условии поездки по этому городу. Я в нем не был, мне интересно.

— Неугомонное ты шило в заднице. Нарушаешь договоренности, ставишь мне условия. Дальше что будет? — смеешься ты.

— Дальше я сведу тебя с ума. Ты готов к этому?

— Нет. Но мне кажется, поздно уже… пить боржоми, когда почки отказали.

— Яд — это не боржоми.

— Согласен. Против тебя противоядий не придумано.

Я отворачиваюсь, поправляю сползающее полотенце и выхожу в коридор. Спускаюсь вниз, одеваюсь и выхожу на улицу. Тепло, темно, незнакомо. Не зима — весна. Мне нравится. Я медленно иду по дорожке к машине. Ты догоняешь меня — деловой, собранный и далекий. Я перевожу взгляд с тебя на безоблачное небо над головой.

— Да чтоб тебя!

Рывок. Я впечатан спиной в машину, а твои губы сводят меня с ума.

— Почему ты такой красивый?! Мне и без того было нелегко!

— Поверь, мне не легче, — выдыхаю я в твой висок. — Поехали. Не время принимать решения. Дорога нас успокоит.

— Тебе бы только ехать, — ворчишь ты, но отпускаешь меня и садишься за руль. — Куда?

— Да какая разница? — сажусь на пассажирское сиденье я.

— И то верно.

Мы выезжаем с территории комплекса и едем, куда глаза глядят. Но глаза наши то и дело глядят друг на друга, так что в памяти мало что остается. Высоченная стелла, неоновые вывески супермаркетов, памятник королю, православная церковь, католический костел, мрачные советские многоэтажки… Мне хорошо рядом с тобой, даже когда мы молчим. Уютно, но при этом неспокойно. Желание заняться с тобой настоящим сексом, подчинить тебя себе, сделать своим не отпускает. Бродит в крови, щекочет нервы, заставляет смотреть на тебя…

— Я так больше не могу! — неожиданно резко тормозишь ты, дергаешь рычаг в паркинг и наваливаешься на меня с поцелуями. — Сколько можно трахать друг друга глазами?!

— Столько, сколько нужно, — отвечаю на твои вопросы и поцелуи я. — Тебя надо приручать постепенно. Вспомни, сколько мне понадобилось времени, чтобы зацепить тебя и заманить в виртуальную постель.

— Словами мы друг друга давно уже оттрахали, — возвращаешься на свое место ты.

— Теперь перешли к глазам, — смеюсь я. — Расслабься и получай удовольствие.

— Поможешь? — кладешь руку на свой пах ты.

— Нет, — качаю головой я, поглаживая бугор на своих джинсах. — Мы расстанемся неудовлетворенными.

— Почему?!

— Потому что тогда ты просто обязан будешь встретиться со мной снова, чтобы закончить начатое.

— Кажется, ты говорил, что не будешь мною манипулировать, — трогаешься с места ты.

— Манипуляция — это когда втихую. Я же говорю тебе все, как есть, предоставляя право выбора.

— Выбор без выбора — это не выбор.

— Это жизнь.

Мы замолкаем, погружаясь в свои мысли, и оживаем только на парковке аэропорта. Я выхожу из машины, вытаскиваю тебя, прислоняю спиной к дверям и целую: долго, со вкусом и с расстановкой. Наслаждаюсь ответным напором, жадными руками на моем теле и явным нежеланием меня отпускать. Будильник на телефоне в кармане моей куртки приводит нас в чувство.

Я смотрю тебе в лицо. Целую в губы. Легко.

— Прощай?

Ты смотришь мне в глаза, проводишь пальцами по моему лицу. Целуешь в губы. Властно и непреклонно.

— До свидания.

20.02.2020г

Резина, Молдавия.

Комментарий к Часть 1 24.02.20

Ответ на эту часть и продолжение истории от Алекса Воротилова здесь:

https://ficbook.net/readfic/9098474/23279086#part_content

========== Часть 2 18.03.20 ==========

Саунд Zac Brown Band Ft. Jimmy Buffett “Knee Deep”

…

Телефон греет ухо: видео отключено, я слушаю твой голос, хмыкаю на истории про абсолютно пустые полки магазинов Лондона, отвечаю фоткой пустых полок с тушенкой из Москвы, мы ржем над паникерами всего мира и аплодируем стоя тем, кто устроил Великое Всемирное Наебалово. Жизнь вносит свои коррективы в наши планы, но нам насрать — помрем и помрем, однако перед этим стоит насладиться жизнью как следует. А как это сделать, если границы закрыты, самолеты стоят в ангарах, а между нами каких-то жалких три тысячи непреодолимых километров?