Игры судьбы - Матвеева Любовь. Страница 43

– Мы стараемся его чем-нибудь порадовать. И все, кто к нам приходит, тоже. Он любит конфеты и всё сладенькое. Если лежит, болеет, нам жаль его, стараемся помочь. Врач? Нет, врачи к нам не ходят, да и особой нужды нет, что людей беспокоить? Ведь старость – это не болезнь. Вот

к празднику, Дню Победы, от собеса гостинцы принесли, как фронтовику: сахар, чая две пачки, бутылку растительного масла, гречки, апельсинов, два лимона и бутылку водки. Спасибо, государство не забывает заслуги… – говорит мне Галина, жена Василия. Напоследок спрашиваю своего собеседника:

– А жена какая лучше была? Первая или вторая?

– Конечно, первая. И лучше, и красивее была, вот как ты. Вот сама посмотри, правда? – и мой собеседник показывает фото действительно красивой женщины. – А хочешь, я тебе хорошую песню спою?

– Конечно, хочу. А то мне давно никто ни комплиментов не делал, ни песен не пел, – и Александр Иванович спел хорошую песню:

– ВЗМЕЙСЯ, знамя коммунизма,

Над землёй трудящих масс!..

Во всех лесах дремучих… – и дальше что-то про красных героев…

Отпустил он меня неохотно…

МЫ ИЗ КРЕСТЬЯН…

Разговариваю со случайным знакомым, сильно пожилым человеком – Назаровым Сергеем Ильичом:

– Мой отец – Илья Андреевич Назаров, мать – Евгения Ивановна, в девичестве Ососкова. Илья Андреевич и дед по матери, Иван Иванович Ососков, были крестьянами по званию, приехали они сюда за землёй, но в то время им не полагалось ничего – они должны были арендовать землю у казаков. 11 крестьянских семей из Самары арендовали пашни у казаков за Асаново, в трёх километрах от села.

В семье отца – Назарова Ильи, родились девять детей:

1. Николай 1897 года рождения, – в Первую Мировую попал в плен к немцам, где работал на золотом прииске, вернулся в Петропавловск живой, работал на пимокатной фабрике, в 1922 году умер от тифа.

2. Иван, 1899 г. р. – поехал помочь брату, а там холера – «Брату ехидная соседка напустила болезнь»– рассказал Сергей Ильич, заболел, вернулся домой и умер, тоже в 1922 году.

3. Василий, 1901 г.р., воевал в Первую Мировую. Однажды на них двоих вышел немецкий танк. Друг умер от страха, а Василий выстрелил в танк, но не попал. Однако танк развернулся и ушёл. Что-то с парнем стало не так с тех пор. Однажды командир ему говорит: «Назаров, едь, орден получи». Василий поехал за орденом в ставку, но попал в невропатологический диспансер – «крыша поехала» от пережитого стресса – встречи с танком: командовал в больнице врачами, как боевой командир. Видимо, это было временное помутнение, потому что в дальнейшем он женился, у него родились Надя и Володя, умер в 1977 году.

4. Полина 1903 г.р., родила Сашу и Володю, прожила большую жизнь.

5. Алексей 1905 г.р. Участник войны – инвалид, родил пять детей, одну из них Любой звали. «Жена была плохая, самолюбка, не берегла мужа, и он умер в 1965 году от белокровия» – так вспоминает Сергей Ильич.

6. Сергей 1907 г.р., дочери Валя и Зоя, у Зои сын Юра от первого брака, потом родился ребёнок во втором браке, и ещё один – в третьем.

7. Зоя 1910 г.р., родила Славу Кочкина, он был инвалидом, но работал на заводе Кирова. Зоя прожила большую жизнь, умерла от сахарного диабета.

8. Мария 1912 г.р., родила трёх детей, прожила большую жизнь.

9. Вениамин, 1919 г.р., двое детей.

Илья Андреевич Назаров, отец моего собеседника, 1885 г.р., отец всех

перечисленных детей, был небольшого роста, коренастый, переселенец. Прибыл с родителями в 1893 году, а земли – лес, все угодья, давались только казакам. Итак, Сергей уже родился в семье Ильи Андреевича в г. Петропавловске, на улице Крепостная, 25. Помнит, как началась Первая Мировая война 1914 года – 22 июля был хороший, ясный день. Запомнились женщины, которые ходили, собирали помощь народа для фронта. Кто давал не меньше трёх копеек, получал жетон. Было в их семье шесть парней и три дочери. Потом стали поступать пленные немцы в Петропавловск, жили они и в старой крепости, неподалёку.

«В 1914-15-16 г.г. я помогал дедушке на пашне – материному отцу Ивану Ивановичу Ососкову, который продолжал жить под Асаново. К тому времени мою бабушку – жену Ивана Ивановича, бык забодал – рассказывает Сергей Ильич. – В это время мне было 7 лет. Однажды в поле приезжает есаул Грязнов от казаков, у которых мы арендовали землю, из села Плоское, начинает нас притеснять, грубости говорить: «уходите, когда вы отсюда уберётесь? А то пустим вам красного петуха!» Когда он уехал, я спрашиваю деда: «А что такое красный петух»? (Так вот как – власти употребляли казаков, чтобы осуществлять свою власть над народом! Потому и давались им привилегии!)

Куда нам идти? Везде гонят. Было это накануне появления Колчака. При Колчаке страшно было, кто не хотел в Белую армию идти, живыми в землю закапывали! Помню, к нам приходил высокий, стройный военный, колчаковец, садился, высматривал всё. Достанет наган, и крутит его в руках… А мне двенадцатый год… Военный ждал наших ребят, братьев – они прятались от мобилизации. Хотел завербовать их или расстрелять! Но никого не дождался, ушёл ни с чем. Тогда в соседней деревне 14 человек молодых ребят живыми в землю закопали за то, что не хотели воевать в колчаковской армии.

Потом наступила Советская власть, и радость – Колчак прошёл! Землю дадут! Эти 11 семей прибыли из Акмолинской области, но их продолжали притеснять казаки, и они подались за 150 км в степь, в Кундукуль. Это название казахского посёлка, который находится среди казахского мелкосопочника (где Ишим начинается). Остальные прибившиеся к ним люди – кто куда. Некоторые – в Кубыш (сейчас называется Плюшкино), 60 км от города Петропавловска.

Только в 1923 году деду всё же приписали землю – приехал землемер наводить порядок. Я помню, как ходил один мужик с лентой, обмерял, а землемер вёл аппарат. Выдали деду участок земли за Асановым, 5 км, на Кисельном озере. Выписали ордер и на лес – мои родители к тому времени в городе жили.

Везли мы с собой в лес, помню, два топора, пилу, и почему-то опять тот же Грязнов к нам придирался – наверное, начальником каким-то стал – на коне, с плетью! А мне уже 16 лет. Отец робеет, а я Грязнову говорю: «Давай, дядя, дуй отсюда!» – времена-то уже другие были! Тогда мы целый воз леса нарубили на постройку двухкомнатного дома, привезли в город, построили – на улице Крепостной 25.

Родители были очень простые, доверчивые. Всех кормили, пускали ночевать, даже жить. Помню, один калмык жил, два чужих дедушки, мы к этому относились спокойно. Дед Никандр родных не имел, безродный, кое-как кормился на барахолке, пил водку, день где-то проводил, а спать приходил к нам. Шутливый такой был, весёлый! С Венькой-маленьким, родившимся при Колчаке в 19-м году, бывало, занимался, помогал. За семьдесят ему уже было, ветеран Германской войны, в 30-м году мы его похоронили.

Другой дед, с Сенной волости(район города), фамилия его была Гриб, когда ушёл к себе в Сенное, унёс две пары валенок. После отец выбрал время вернуть валенки, они уже были изношены. Вот так, по нескольку человек чужих жили почти у каждого, и в других хатах пускали… Время было тяжёлое, голодное, а люди добрые были, помогали друг другу.

До 1927 года я с дедом и отцом занимался сельским хозяйством, землю в Асаново мы не бросали. Тяжело! Бывало – дождь, отец с лукошком рассеивает семена, а я бороню. А до этого же надо было вспахать! «Ох, тяжёлый это – крестьянский труд!» – думаю я, и говорю отцу:

– Тятя, я не хочу этим заниматься! Тяжело!

– Давай ещё годик!