Спасти СССР. Манифестация II (СИ) - Большаков Валерий Петрович. Страница 45
Мне оставалось удовлетворенно чмокнуть аккуратный носик. Мы сели назад, на ступеньки, и приготовились внимать откровениям от малоизвестной группы «Машина времени». Они разочаровали - и не только меня - буквально проскрипев унылую «Вся жизнь – телега…» К счастью – короткую.
И снова шикарная грива Ордановского разметает заурядность буден! Вскипает волна басов – и обрушивается торжествующим прибоем, накрывая зал:
О-о, какой день! Солнечный свет!
Ты хороша – нас ждет много лет!
Куда мы идём,
Нам неплохо идти,
Нам неплохо вдвоем…
Четверг, 22 июня. День
Ленинград, улица Добролюбова
Порой Щербине казалось, что американцы малость переигрывают в своем стремлении обезопасить контакты. Однако педантично следовал инструкциям.
Армейские уставы писаны кровью, а правила поведения нелегала – потом, кислым от страха. Мерещатся, мерещатся вышки с автоматчиками, мерзлая плоскость лесотундры и лай псов, натасканных на людей…
«Вареники-лавреники… - раздраженно скривился агент «Сталкер». – Держи фантазии на цепи!»
Он добросовестно перешел улицу в положенном месте, мазнув безмятежным взглядом по лицу постового, и усмехнулся, скосил уголок рта. Вряд ли его мафиозные усики сильно изменили внешность, но пусть… Раз Тате нравятся, пусть.
У чекистов на него ничего нет. Иначе уже взяли бы в оборот.
В оперативную разработку. Слежка, прослушка, разбор версий, наружное наблюдение. Заметить «наружку» обычному человеку не дано, а вот у него – опыт…
Впрочем, демонстрировать свой профессионализм тоже излишне. Лучше перестраховаться, по американской методе!
И Щербина свернул в темную подворотню, сквозившую сырым духом – она уводила в проходной двор.
Со времен Раскольникова тут мало что изменилось – та же вечная тень и закопченные стены. Ну, разве что подстанцию выстроили из «белого» кирпича – гудит грозно сквозь крашеные решетки, искрит…
«Как в подвале у Виктора Франкенштейна…» - мелькнула у Богдана пугающая ассоциация.
Признаться, он не слишком-то поверил Карлу Фостеру, толковавшему «на установке» об отроках-монстрах, о жертвах опытов - слишком это страшно и гнусно. Мозг – не брюхо. Там, ведь, не жвачка тискается по кишкам, там, в дрожании слабых токов, тлеет душа!
А, впрочем… На войне, как на войне, даже если ее окрестили «холодной». Всякое действие должно быть уравновешено противодействием.
Вероятный противник затеял сверхсекретные программы «МК-Ультра» и «Артишок»? Зомбирует подопытных носителей разума? КГБ тут же напряг сотрудников НИИ «Прогноз»…
Щербина не удержался, подпустил к губам едкую ухмылочку.
Спрашивается, как засекретить целый институт, да так, чтобы его и свои найти не могли? В Штатах действуют без выдумки – прячут лаборатории под землю, уводят в глушь – и обносят запретную территорию двойным рядом колючей проволоки.
Русские поступили проще, со свойственной им простецкой гениальностью – они «погрузили» НИИ «Прогноз» в Военно-медицинскую академию… Развернули тайный институт на базе ВМА без образования отдельных оргштатных структур!
Просто ввели дополнительные ставки или должности в уже существующих подразделениях, и теперь занявшие эти вакансии спецы, будучи формально сотрудниками академии, работают над темами, интересными Комитету…
Только скромная «научная голова», синхронизирующая поиски сомнительных истин и руководящая «Прогнозом», замаскирована под безобидный «военно-медицинский музей» - в огромном и почти неиспользуемом здании прямо напротив Витебского вокзала. Да там можно хоть батальон разместить так, что никто и не заметит… А вот финотделу всё видно!
«Ай, да Щербина! Ай, да сукин сын! - фатовато заулыбался Богдан. - А что, неправда?»
В финотделе начисляются зарплаты и висят штатные расписания, причем по премиям и «формам секретности» можно не только оконтурить «объект внутри объекта», но и более-менее что-то понять, хотя бы в первом приближении. Вызнать фамилии сотрудников из блока «экспериментальные психиатрия-фармакология-физиология» - и прокачивать их дальше!
Что, много спецов выявлено? Да не больше сотни! А теперь пропустим их всех через фильтр… Смотрим, у кого из них есть сын-подросток интересного возраста – и сужаем список до десятка фамилий…
«Вареники-лавреники!» - губы Богдана Алексеевича повело в самодовольную усмешку. Вся сегодняшняя закладка уместилась в спичечном коробке, но стоит она куда больше тех сребреников, что начислили ему за океаном!
Позавчерашняя шифрованная радиограмма, переданная ЦРУ, прямо сочилась липким сиропом:
«Дорогой друг! Спасибо за переданную вами информацию, она в высшей степени интересна. Самый большой руководитель ознакомлен с нею. Сообщаем, что ваш гонорар составил 10 654 доллара 25 центов. Мы рады, что видели вас в условленном месте, значит, у вас все в порядке. Мы хотели бы прочесть ваш сигнал, подтверждающий закладку, у контрольного объекта «Добро» - цифра «2» губной помадой на стене дома 1/79, от 18.30 до 19.00…»
Миновав вечно пасмурный двор-колодец, Щербина снова нырнул под своды темнеющей арки, чуя подступившее напряжение. Пальцы ощупали в кармане тюбик губной помады. Наташа потеряла ее на той неделе, а он нашел, но смолчал.
«Куплю ей импортную!» - пообещал Богдан, выходя на свет. Никого.
Мимолетное движение – и на обшарпанной стене ярко закраснела цифра «2».
Там же, позже
В этот чудесный день всё у Синти ладилось, и даже скисшее выражение на лице Вудроффа не портило настроения. Наоборот, поднимало тонус.
«Что, плоховасто, рыжий? Так тебе и надо!»
Фолк победно улыбнулась. Даже подозрительный gaishnik не выпугал ее. Восточная внешность вице-консула показалась бдительному сержанту ГАИ несовместной с американским паспортом. Видимо, по версии милиционера, Соединенные Штаты населяли сплошь белые и негры, иных цветов и оттенков кожи его логика не допускала…
Строго соблюдая правила движения, Синтия сбросила скорость, и «Хонда» с дипломатическими номерами плавно покатилась вдоль проспекта.
Фолк мечтательно прижмурилась. Феминистские идеи ее никогда не одолевали особо, но и ситуацию с мужчиной-боссом простой не назовешь. Даже если особь якобы сильного пола не пристает, в покое всё равно не оставит, демонстрируя, до чего же он «альфа», а не какая-нибудь зачморенная «омега»…
Если разобраться, для нее по-настоящему важны отметки, выставленные Карлом или Джорджем – эта парочка женщинами не интересуется, ergo, будет оценивать не внешние данные, а профессиональные достоинства. Тем более что опыта у обоих – дай Бог каждому.
Стоило ей на днях встретиться со вторым «разбуженным» и выдать агенту «Чемпиону» установочное задание – Карл молча пожал ей руку. И разве не заслуженно?
Со «Сталкером»-то вон сколько шума, до сих пор эхо гуляет… А контакт с «Чемпионом» вообще остался вне поля зрения КГБ!
Чем не блестящий итог?
Малость поборовшись с собой, Синти признала-таки, что блеск на первый контакт «навел» сам агент – пожилой, очень спокойный мужчина с белыми волосами, словно выгоревшими на солнце. Станешь рисовать его портрет – и опустишь руки. Никаких особых примет! Разве что привычка заметная – «разбуженный» часто щурился, словно прикрывал светлыми пушистыми ресницами насмешливый взгляд…
…Она тогда подъехала к объекту «Vlad» - на Владимирскую площадь, и независимо процокала под гулкие своды Кузнечного рынка. Приценилась к яркой тепличной зелени, с подозрением обнюхала пучок свежей редиски. Плутая по рядам, как бы случайно сблизилась с торговкой, отмеченной вещественным паролем - ярко-красной косынкой, - а та ей хитро подмигнула, словно в отзыв.