Возвращение на Обитаемый остров - Третьяков Владимир. Страница 24

Хорек, под этот шумок уже добрался до рва, и осторожно переправлялся через него. «Хобот» плотно лег на противоположную стенку колесами, которые, при помощи гусениц начали двигаться вперед. Вот и они достигли цели, и теперь танку помогал «хвост», на конце которого были такие же колеса, как и на «хоботе». Рывок и бронированная машина, преодолев препятствие, поползла к воротам. Еще один выстрел и вновь ворота загудели тревожным набатом. Теперь Максим внимательно наблюдал за всем тем, что происходит на стене. Вот справа появился человек, стреляющий по танку из своего автомата. Короткая пулеметная очередь заставила его спрятаться. Слева выглянул еще один защитник с гранатой в руке. Пусть бросает ее, она ручная и не принесет никакого вреда, но даст возможность выполнить задуманное.

Взрыв прозвучал на корме и в тот же момент Максим поджег дымовую шашку. Она занялась сразу, и через несколько секунд дым уже клубился вовсю. Звякнул десантный люк – это Хорек, прикрываясь завесой, пошел спасаться. Пора было подумать и о себе. Под восторженные вопли, раздавшиеся со стен, Максим скользнул в свое убежище и притих там.

Лежать, согнувшись в три погибели, было страшно неудобно. Приходилось терпеть и прислушиваться к тем звукам, которые доносились извне. Судя по ним, защитники Столицы, воодушевленные успехом, продолжали вести активные действия против неприятеля, который от паники уже переходил к беспорядочному бегству. Пока все шло так, как и задумывал Максим. Вскоре он получил еще одно подтверждение правильности своего плана – по броне зацокали подковки сапог, и вслед за этим кто-то спустился в боевое отделение. Вначале совсем рядом слышалось лишь тяжелое дыхание, а затем раздался голос:

– Давай сюда, здесь никого нет.

Теперь гостей было двое. Первое время они, похоже, осматривались, знакомясь с незнакомой техникой. Потом тот, что проник в танк первым, произнес:

– Как стрелять из пушки и пулемета – ясно, а вот как развернуть эту сферу?

– Может нужно вращать это колесо? – сказал второй. – Ну-ка, дай я попробую.

Легко заскрипело колесо поворота башни, и это означало, что гости идут по верному пути.

– Стой! – приказал первый. – Нормально. Дай я прицелюсь.

На несколько секунд воцарилась тишина, а затем грохнул выстрел. Судя по довольным восклицаниям, последовавшим после этого, они куда-то попали. Дальше стрельба пошла гораздо быстрее, а возгласы стали более деловитыми, наверняка, попадания стали привычными.

– Бегут! – воскликнул первый. – Давай-ка, вон в ту кучу.

Грянул очередной выстрел.

– Здорово! – выкрикнул второй. – Теперь они не скоро очухаются!

– Все, хорош! Нужно поберечь снаряды.

– А с машиной, что будем делать?

– Тут ее бросать нельзя, всякое ведь может быть. Нужно ее как-то втянуть за ворота.

Максим, лежавший тише пыли, внутренне возликовал. Эти ребята, похоже, читали его мысли.

– А как мы его туда втащим? – спросил второй. – Нет времени разбираться с тем, как он заводится, уже почти темно.

– Можно попробовать лебедкой. Поднять ворота, застопорить, потом отсоединить от них трос и прицепить к этой банке. Там мощность большая – должна справиться.

– Хорошо, пошли.

Опять стало тихо и Максим, лежавший в полной темноте, позволил себе немного расслабиться и даже задремал. Разбудили его громкие голоса, затем танк качнулся и медленно пополз. Через несколько минут движение прекратилось, а гул восторженных голосов стал еще громче.

«Народные гуляния по поводу победы, – подумал Максим. – Ну, погуляйте, недолго уже осталось». Он поднес к глазам часы со светящимся циферблатом. До контрольного времени оставалось три часа и сорок три секунды. Уже сейчас штурмовые группы готовятся к предстоящему штурму, который должен стать решающим. Максим на мгновение представил, что станет с защитниками крепости, когда толпы озверевших уголовников ворвутся в город, и по спине его пробежал озноб. Страшная эта штука – гражданская война, когда брат идет на брата, готовый уничтожить его полностью, так, чтобы не только следа, но даже воспоминания не осталось.

Шум продолжал нарастать, видимо, посмотреть на трофейную диковинку подходило все больше и больше народа. Но в танк никто не лез, или из-за простой боязни чего-то неизвестного, или не подпускала охрана.

Лежа в своем тесном и неудобном убежище, Максиму ничего больше не оставалось, как прислушиваться к пьяным голосам. Преобладали выкрики «Победа!» и здравицы в честь нового императора Агана. Но удалось разобрать и кое – что другое. Например, то, что неприятель наголову разбит, позорно бежал, а Дженсу, скрываться от справедливого возмездия осталось недолго. Кричали и про то, что защитникам Столицы удалось захватить богатые трофеи, в том числе богатый винный запас «самозванца» Дженса.

Спустя час гомон на улицах начал постепенно стихать, а затем и вовсе прекратился. Максим подождал еще некоторое время, и, наконец, решившись, выбрался из ниши. Он привел тело, затекшее от неподвижного лежания, в порядок и бесшумно пролез к десантному люку, который после бегства Хорька, никто и не подумал закрывать. Максим змеей выскользнул наружу, некоторое время лежал между гусеницами, приводя в порядок бешено колотящееся сердце, и давая возможность глазам привыкнуть к темноте.

Наконец он двинулся вперед и почти сразу же понял, что попал в очень необычное место. Танк притащили на довольно большую площадь, которая теперь была, буквально, завалена телами. Здесь вповалку лежали мужчины и женщины, но все они не были мертвецами. Отовсюду доносился густой храп, причмокивание и неясное бормотание, говорившее о том, что людей внезапно, и совершенно неожиданно для них самих, охватил тяжелый сон.

Максим решительно ничего не мог понять. Конечно, можно праздновать и радоваться, плясать от души, а потом падать от усталости и мгновенно засыпать. Все это можно как-то понять, если бы речь шла о каком-то частном случае, но здесь же налицо было массовое выпадение в осадок. Опыт подсказывал Максиму, что такое возможно только в одном случае – когда на толпу оказывается внешнее воздействие. Так было в Стране Отцов, где при помощи специального излучения, подавляющему большинству населения внушались «правильные» мысли относительно политики правительства и прекрасной жизни в государстве, в то время как действительность была, мягко говоря, совсем не радужная. Какое-то время, пока излучение врубали на полную мощность, люди неистово радовались жизни, пели и прыгали от восторга. Многие падали в обморок от чрезмерного напряжения. Так что, здесь картина, в общем-то, похожая. Но каким образом воздействовали на местных жителей, не излучением же?

Максим нагнулся к одному из спящих, богатырского вида мужчине, храп которого выделялся среди других. Густой винный перегар ударил ему в ноздри, и тогда многое стало понятным.

«Ай да Дженс, ай да сукин сын! – подумал он. – Наверняка эти люди пили то самое вино, которое захватили в нашем лагере. И кандидат в императоры догадался подсыпать в него какое-то мощное снотворное! Ну что же, это только облегчает мою задачу. Вот только интересно, есть ли в этом сонном царстве бодрствующие?», – подумал Максим и, приглядевшись, увидел вдалеке несколько фигур, бродящих по площади. Это могли быть обычные мародеры, но встречаться с ними, или с кем-то другим, не входило в планы Максима. Он пригнулся и по бороздам танковых гусениц направился прочь с площади. Следы должны были неизбежно привести его к воротам.

Однако, пройдя метров триста, он понял, что его опасения, были не напрасны. Свет костра и негромкий разговор говорил о том, что дисциплина в армии Агана отнюдь не хромала. Моряки – подводники, вынужденные временно воевать на суше, привычно несли караульную службу, не отвлекаясь на такие мелочи, как празднество по случаю великой победы. Теперь надлежало действовать осторожно.

Максим, плотно прижавшись к стене, подобрался поближе к караульным. Вокруг костра сидело с десяток моряков и негромко обсуждали недавнюю викторию.