Аристократ. Том 2. Адепт грязных искусств - Райро А.. Страница 10

Да он мог и не продолжать – я и так всё понял.

– Отец попросил тебя за мной присмотреть?

Дарт кивнул, после чего заметно помрачнел.

– Отец сказал, что для меня это важное поручение рода и проверка на пригодность. И если я не справлюсь, то хрен мне, а не статус патриция в будущем. Вот, например, Питер Соло уже на следующей неделе им станет, а чего бы стоил, придурок. И никто ведь с него не требует выполнения поручений рода, зато ко мне папаша опять прицепился… я же говорю, упырь… всю кровь мне выпил.

Он вздохнул.

– Да ладно, – усмехнулся я. – Думаю, до Суда, да и после него, на меня никто не позарится, кому я нужен?.. Так что у тебя есть все шансы справиться с поручением рода.

Дарт покачал головой, выражая весь свой скепсис.

На самом деле, я и сам понимал, что вряд ли меня оставят в покое, но в телохранителе в лице школьника-инфира Дарта Орривана (и вообще, кого бы-то ни было) я однозначно не нуждался.

Тут меня ткнули в спину.

Ну вот какого чёрта опять ему надо?

Я развернулся с намерением послать Питера далёким маршрутом, прямо и грубо, без витиеватых выражений, но он меня опередил.

– Надеешься, тебе сойдёт это с рук? – спросил он.

– Что конкретно? – прищурился я.

– Хотел показать, какой ты крутой мастер? Скрутил весь класс одним эргом, и никто не смог тебе достойно ответить.

– Ну ответил бы, раз ты тоже крутой мастер.

Питер пронзил меня взглядом.

– Отвечу, не сомневайся.

Я отвернулся, и на этом наш незатейливый разговор был закончен.

У меня и без того проблем хватало, а тут Питер снова принялся меня накручивать, как и в прошлый раз, только теперь я знал его приёмчик, хотя всё равно насторожился. Засранец он упрямый и хитрый.

Наконец Софи объявила:

– Урок окончен!

Из коридора прозвучал звуковой сигнал: два коротких гудка, похожих на паровозные, и я уже приготовился наблюдать, как ученики вскакивают, хватают сумки, толкаются, суетятся у двери, вопят…

Но никто из них даже не поднял зад. Все остались сидеть.

– Класс, свободны, – повторила Софи.

Ноль реакции.

Дарт ткнул меня локтем и кивнул на дверь, в это время все снова уставились на меня.

Так… значит, цирк продолжается.

Я нехотя поднялся, сдёрнул сумку со спинки стула и направился к двери. И только после этого остальные ученики встали со своих мест и засуетились, скидывая книги и тетради в сумки.

Отлично.

Неужели так будет на каждом уроке?.. Или только на уроке Софи? Вот даже интересно, кому это надоест первым: мне или им?

Дарт догнал меня на половине пути к общему тренировочному залу, уже в переполненном учениками коридоре. Пристроился и зашагал рядом, будто правда стал моим телохранителем.

И если честно, я не совсем понимал его отца, патриция Орривана.

Вот начерта заставлять своего сына находиться возле того, кого могут прикончить, подставить, покалечить в любой момент? Рядом с адептом, который никак не может разобраться со своим кодо. С человеком, который опасен и непредсказуем. С преступником, которому грозит арест за убийство представителей власти «с особой жестокостью».

Странное пренебрежение жизнью старшего сына.

– От нашего профессора ты будешь не в восторге, – гоготнул Дарт. – Его зовут Капелли. Он такой… ну… со странностями и очень мра-а-а-ачный. Но про искусства знает так много, что столько даже Хинниган не знает.

Я усмехнулся.

– Кого попало, профессором не назовут.

Дарт воодушевился моей усмешкой и принялся посвящать меня в школьные новости:

– Пока тебя не было, мы изучали руны, ещё немного зацепили мутации. Капелли сказал, что потом дело дойдёт до стихий. Вот тут я и покажу, чего стою…

– А ментальное чтение? – перебил я его.

– Нет пока, не изучали, чтецов же совсем немного. Говорят, в восточном крыле только одна девчонка такая. Кста-а-а-ати… – Он мне хитро улыбнулся. – Насчёт девчонок. Через два дня, в воскресенье вечером, откроют границу. Готовься, будет настоящий кутёж. У Купера по этому поводу есть одна идея, потом расскажу. У него в восточном крыле подружка учится, мастер элементалей. Купер говорит, она дико красивая, и у неё тоже есть подружка, даже две, и они тоже ничего, можно неплохо время провести, а потом, вообще…

– Понятно, – снова перебил я Дарта.

Тот смолк, по его лицу было видно, что он оскорбился, но через пару секунд уже подобрел, сделав свои выводы:

– А, ну всё ясно, – хохотнул он с понимающим видом. – Ты вроде как верность хранишь, да? Ну той, с которой пришёл тогда? Так её тоже можно позвать, она нам компанию не испортит. Как вспомню её вид в корсете, у меня сразу…

Я остановился и произнёс с напором:

– Дарт, я уже понял, что ты изнемогаешь, но вот если бы ты рассказал что-нибудь о том, как противостоять ментальному чтецу, или о чёрных волхвах, или о том, как незаметно покинуть школу на пару часов…

Дарт выпучил глаза.

– Покинуть школу?

– Тихо ты, – шикнул я на него. – Я же для примера. Но вдруг знаешь.

Он нахмурился, оглядел коридор, кишащий учениками, и сказал, понизив голос до полушёпота:

– Была одна лазейка, но из-за Купера всё накрылось. Ему вдруг срочно захотелось пива, будто усох весь, и он полез через чердачное окно, там можно через крышу на забор перепрыгнуть, если поставить длинную доску. Мы полку из-под книг брали, старались не часто лазом пользоваться. А Куперу в прошлую пятницу приспичило, ну прям позарез приспичило… вот он и полез, как обычно… а тут Бернард. Теперь окна там нет, и чердак запечатан.

Я вздохнул: полезная информация… точнее, была бы полезной, если б не вездесущий Бернард.

– Ладно, пошли. Посмотрим на вашего профессора Капелли.

Дарт скривился.

– Ничего приятного ты не увидишь, дружище. Точно тебе говорю.

***

Ничего приятного – тут Дарт оказался прав.

Когда мы, всем классом, вошли в общий тренировочный зал, профессор находился уже там.

Высокий и худой, он стоял у стола в углу, а там идеально ровными рядами лежали холщовые мешки одинакового размера и вида, только перевязанные лентами разного цвета: синими, красными, зелёными и жёлтыми.

– Это его инструментарий, – шёпотом пояснил Дарт.

Капелли, услышав, что хлопнула дверь, обернулся. И сказать, что выглядел он нестандартно, считай ничего не сказать.

Во-первых, он был очень молод, не только для профессора, а даже для преподавателя. На вид я бы дал ему лет двадцать, не больше. Он был всего года на три-четыре старше своих учеников.

Во-вторых, его тощее тело облегал длинный, до пола, стёганый халат с широким поясом-кушаком; на ногах ярким пятном выделялись мокасины, плотно обшитые красным бисером. На тонкой бледной шее висело штук пять бус, сделанных их звериных зубов, птичьих клювов и мелких костей, а на затылке возвышался густой хвост волос, чёрных, как смоль.

Он прищурил ярко-желтые, как у ястреба, глаза и пристально нас оглядел.

– Ж-жду вас в форме, – сказал он таким голосом, который совсем не вязался с его молодостью: стариковским, глубоким, хрипловатым – замогильным.

А ещё он заикался.

Но это не вызывало смеха или раздражения, и впервые в жизни я подумал, что в заикании есть что-то зловещее и даже угрожающее.

Короче говоря, профессор Густаво Капелли оказался странным типом и породил во мне смешанные чувства: от недоумения до тревоги.

Под сверлящим взглядом Капелли одноклассники гуськом направились к двери с табличкой «Мужская раздевалка», я и Дарт замкнули это молчаливое шествие. Войдя в раздевалку, все быстро полезли по своим шкафчикам, расположенным по обеим сторонам просторной комнаты – каждый ученик знал, где находится именно его шкафчик.

А вот я замер на пороге, вчитываясь в таблички с фамилиями и никак не находя свою.

– Вон там твой. – Купер сразу указал на крайний справа шкафчик, даже на него не взглянув.