Охотник - Френч Тана. Страница 84

— Он шикарно справится и без тебя, — уведомляет его Март. — Говно он взболтал в одиночку будь здоров как, за милую душу. Знаешь, что он тут устроил? Три часа сегодня с утра доставал беднягу Бобби Фини. Гнусно это, вот что. Грязная война. Одно дело лезть к таким, как я, кому чуток потолкаться одно удовольствие, и совсем другое — доводить мягонького идиёта Бобби чуть ли не до слез и до мыслей, что его того и гляди арестуют за убийство и за мамкой его некому будет смотреть.

— Мужик дело свое делает, — говорит Кел. — Ему приходится искать слабое звено.

— Слабое звено, нахер. Все с Бобби нормально, если оставить его в покое и не давить ему на мозги. Мы сами куражимся над ним сколько влезет, но это не значит, что такие вот, как этот парняга, имеют право вкатываться сюда из Большого Дыма и Бобби расстраивать. Сенан бычится, ух как бычится.

— Сенану лучше б привыкнуть, — говорит Кел. — Нилон продолжит доматываться до кого захочет.

— Так не один Сенан же, — говорит Март. Спокойно смотрит Келу в глаза. — Тут прорва народу, кто нисколько не довольный слон, вообще-вообще.

— Тогда и они пусть привыкают, — говорит Кел. Он понимает, чтó ему сообщают. Март сказал, что предъявлять это все Трей никто не станет, но то было до того, как пришлось иметь дело с трупом и следователем. Кел знает не хуже Марта, до чего неумолимо и тектонически сдвигает все на своем пути расследование убийства. — Скажите спасибо тому, кто убил Рашборо.

— Дурацкая, бля, затея, — говорит Март с глубоким осуждением. — Я могу понять, между прочим, с чего кому-то хотелось бы огреть того говнюка по башке, и я никого за это не виню. Я и сам хотел. Но делать это было, бля, дуростью.

Негодование его остывает, Март стоит в задумчивости.

— Эта свистопляска меня страсть как расстроила, — уведомляет он Кела. — Я рассчитывал на приятный крак, чтоб лето скоротать, а теперь ты глянь, как оно нас всех.

— Сам же говорил, интересное время будет, — напоминает ему Кел.

— На такой уровень, бля, интересности я не записывался. Все равно что заказать славное карри, а получить перцовый сюрприз — такую херню, какая башку начисто сносит. — Март созерцает, прищурившись на грачей, сгрудившихся на дереве и громогласно базарящих насчет жары. — И, судя по всему, парняга тот говно замесил не в полную свою волю, — говорит он, — если еще и тебя к этому привлечь хочет. Что же это означает, Миляга Джим? Означает ли это, что расследование зашло в тупик? Или это означает, что Нилон напал на след и ищет, на что бы опереться?

— Нихера я не ведаю, что это означает, — отвечает Кел. — Я по большей части едва догоняю, о чем вы, ребята, толкуете, и так выматываюсь, догоняючи, что на этого мужика мозгов у меня не остается.

Март хихикает, будто решил, что это Кел так шутит.

— Скажи мне вот что, в любом разе, — говорит он. — Шериф вроде не из таких, кто легко сдается. Если он так ничего и не добьется, деньги на то, что он укатится в свой Дублин, поджав хвост, я б не поставил. Я прав или я прав?

— Никуда он не денется, — говорит Кел. — Пока не добьется своего.

— Что ж, — говорит Март, улыбаясь Келу, — придется протянуть бедолаге руку помощи, раз так. Нельзя ж ему место тут занимать вечно да за слабые звенья дергать там и сям.

— Я никакой руки помощи никому не протягиваю, — говорит Кел. — Я пас.

— Нам бы всем того хотелось, Миляга Джим, — говорит Март. — Жуй латук в удовольствие. Я замешиваю чуток горчицы с уксусом и все это дело так опрыскиваю, но оно не любому по вкусу.

У Джонни кончается курево, и он отправляет Трей к Норин за добавкой. На сей раз Трей не упирается. Мэв преувеличивает и готова сказать все, что, как ей кажется, отец хотел бы услышать. Трей надо пощупать деревню самой.

Еще с улицы она слышит в лавке голос Долгонога Джона Шарки, на повышенных тонах, воинственный:

— …в моем же, блядь, доме…

Толкает дверь, Долгоног у кассы с Норин и миссис Куннифф, склоняются друг к дружке. При звонке дверного колокольчика все трое оборачиваются.

Трей кивает, глядя в их ничего не выражающие лица.

— Здрасть, — говорит она.

Долгоног Джон выпрямляется над кассой и подается вперед, преграждая Трей путь.

— Нет тут тебе ничего, — говорит он.

Долгоног Джон — не дылда, прозвали его так из-за негнущегося колена, куда его корова лягнула, но сложен он как бык и глаза пучит так же по-плохому. Люди его боятся, и он это знает. Трей тоже когда-то боялась. Теперь вид его она считает хорошим знаком.

— Молока надо, — говорит она.

— В другом месте возьмешь.

Трей не двигается.

— Мне решать, кому ко мне в лавку ходить, — рявкает Норин.

Долгоног Джон не сводит с Трей глаз.

— Папаше твоему блядскому всыпать надо, нахер, — произносит он.

— Она отца себе не выбирала, — чопорно говорит ему Норин. — Иди давай домой, пока у тебя масло не растаяло.

Долгоног Джон фыркает, но через миг протискивается мимо Трей и хлопает дверью; гремит колокольчик.

— Чего это он? — спрашивает Трей, дергая подбородком вслед Джону.

Миссис Куннифф втягивает губы между лошадиными своими зубами и косится на Норин. Та заменяет кассовую ленту, дергает быстро и резко и, судя по ее виду, отвечать не собирается. Трей ждет.

Устоять перед возможностью поделиться сведениями Норин не в силах.

— Следователи эти жуть как изводят их, — сухо уведомляет она Трей. — И не их одних. Они уже всем тут хуже горькой редьки. Долгонога Джона так из колеи выбили, что он сболтнул, что как-то раз Ленни О’Коннор поколотил кого-то там из Килкарроу за то, что решил тот почирикать с его хозяйкой, и следователи теперь лезут к Ленни с вопросами, что там Рашборо сказал Шинейд, а Ленни говорит, что Долгоногу Джону свой выгон в аренду больше не даст и телят ему держать больше негде будет. — Захлопывает кассу. Миссис Куннифф дергается и взвизгивает. — Если б папаня твой не привез сюда этого, блин, долдона, ничего такого не случилось бы. Вот чего.

Трей ощущает лютый приступ ликования. Чтоб никто этого не заметил, отворачивается к полкам, вытаскивает наугад хлеб и печенье. Кажется, будто этой силой Трей способна опрокинуть кассу Норин одним ударом и воспламенить стены, стоит только прижать к ним руку.

Теперь осталось лишь прицелиться. Лена сказала, что могла бы прикинуть, кто именно сделал это с Бренданом, а догадкам Лены Трей доверяет. Нужно одно — найти способ выведать это у Лены.

— И сорок «Мальборо», — говорит она, сваливая добычу на кассу.

— Тебе восемнадцати нет, — говорит Норин, принимаясь пробивать покупки, не глядя на Трей.

— Не мне.

Норин поджимает губы. Лупит по кнопкам кассы еще крепче.

— Ай, да ладно тебе, дай ребенку что ей надо, — говорит миссис Куннифф, маша на Норин рукой. — Тебе о ней заботиться бы хорошенько, вы ж почти родня теперь. — Разражается высоким однозвучным «хи-хи-хи» и на его волне выкатывается за дверь.

Трей смотрит на Норин — ждет объяснений, но губы та поджимает еще туже и роется под кассой в сигаретных запасах.

— Она это про что?

— Про Кела с Леной, — отчетливо выговаривает Норин. Шлепает «Мальборо» на стойку и с кратким «дзин» пробивает и их. — Итого сорок восемь шестьдесят.

Трей ей:

— Что про Кела с Леной?

Норин бросает на нее взгляд резкий, чуть ли не подозрительный.

— Они женятся.

Трей пялится не мигая.

— Ты не знала?

Трей достает из кармана полтинник и вручает Норин.

— Я-то думала, Лена твоего разрешения попросит, — говорит Норин — отчасти сварливо, отчасти чтоб прощупать.

— Не мое дело, — говорит Трей. Роняет сдачу и нагибается подобрать ее с пола. Пытливый взгляд Норин провожает ее до самой двери.

Трое стариков у стенки рядом с гротом Девы Марии смотрят на нее, пока она идет мимо, не меняясь в лицах.

— Скажи папке своему, я о нем спрашивал, — произносит один из них.

19

Как топает к ней Март Лавин через выгон, который был их с Шоном, а теперь он Киарана Малони, Лена видит, стоя у бельевых веревок. Первый порыв — выгнать его со своей земли. Но вместо этого она машет ему в ответ и дает себе слово купить сушилку: нынче это место явно не дает ей даже белье развесить в свое удовольствие. Коджак, обгоняя Марта, подбегает обнюхаться с Нелли через забор, Лена дает им чуток времени, а затем щелкает пальцами, возвращая Нелли к ноге.