100 великих речей - Ломов Виорэль Михайлович. Страница 53

К эпохальному мероприятию партийные деятели, чиновники и литераторы готовились больше двух лет. 23 апреля 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) вынесло Постановление «О перестройке литературно-художественных организаций», в котором предлагалось перейти от кружковой замкнутости местечковых разрозненных литературно-художественных организаций типа РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей) к союзу, который объединил бы «всех писателей, поддерживающих платформу советской власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве». Тогда же был создан оргкомитет во главе с Максимом Горьким, подготовивший Устав Союза, который ставил перед писателями «генеральной целью создание произведений высокого художественного значения, насыщенных героической борьбой международного пролетариата, пафосом победы социализма, отражающих великую мудрость и героизм коммунистической партии».

Идея Союза писателей родилась не вдруг. В 1920 г. вышел роман-антиутопия «Мы» Евгения Замятина, в котором были такие строки: «Вот был мой путь: от части к целому;…величественное целое – наш Институт Государственных Поэтов и Писателей. Я думал: как могло случиться, что древним не бросалась в глаза вся нелепость их литературы и поэзии. Огромнейшая великолепная сила художественного слова – тратилась совершенно зря. Просто смешно: всякий писал – о чем ему вздумается. Так же смешно и нелепо, как то, что море у древних круглые сутки тупо билось о берег и заключенные в волнах миллионы килограммометров – уходили только на подогревание чувств у влюбленных. Мы из влюбленного шепота волн – добыли электричество, из брызжущего бешеной пеной зверя – мы сделали домашнее животное; и точно так же у нас приручена и оседлана, когда-то дикая, стихия поэзии. Теперь поэзия – уже не беспардонный соловьиный свист: поэзия – государственная служба, поэзия – полезность».

Удивительное прозрение Замятина стало не просто художественным вымыслом, а реальностью, которая сплотила множество творческих людей вокруг «генеральной цели», а их слово, в свою очередь, сплотило накануне великих испытаний во время Великой Отечественной войны разные национальности и слои населения в единый советский народ. Анна Ахматова вспоминала: «Гитлер сказал, что, когда возьмёт Москву, всех «сталинских писак» перевешает». Своим признанием фюрер невольно дал высочайшую оценку «сталинским писакам».

По сей день одни писатели с благоговением вспоминают Союз писателей СССР, а другие клянут и чернят его. Так бывает всегда, когда речь заходит о чем-то стоящем.

В 1934 г. на съезд прибыли 591 делегат с мест и ок. 40 иностранных гостей – Луи Арагон, Мартин Андерсен Нексё, Жан-Ришар Блок, Андре Мальро, Рафаэль Альберти, Хидзикато, Ху Ланчи, Эми Сяо и др. На пленарном заседании присутствовали нарком просвещения РСФСР Андрей Бубнов, председатель ОСОАВИАХИМа Роберт Эйдеман, первый заместитель наркома обороны СССР Ян Гамарник. От Политбюро курировал съезд всего полгода перебравшийся из Горького в Москву и назначенный секретарем ЦК ВКП(б) самый доверенный Сталину в части идеологии человек Андрей Жданов.

С докладами выступали Максим Горький (4 раза), Самуил Маршак, Николай Бухарин, Алексей Толстой, Корней Чуковский, Виктор Шкловский, Борис Пастернак, Юрий Олеша, Илья Эренбург, Николай Тихонов, Александр Безыменский, Демьян Бедный, Исаак Бабель и др. Лейтмотивом съезда стала фраза Леонида Соболева о том, что «партия дала писателю все права, кроме права писать плохо».

Обобщая работу съезда, Горький наметил перспективы работы Союза писателей, призвал «инженеров душ» к коллективному писательскому труду, который поможет авторам «перевоспитаться в людей, достойных великой эпохи». Оратор назвал целью соцреализма развитие творческих способностей человека «ради победы над силами природы», призвал всячески содействовать развитию национальных литератур, противостоять набирающему силу в Европе фашизму, пересмотреть важность для читателя творчества Ф.М. Достоевского, который является «ненасытным мстителем за свои личные невзгоды и страдания». И т. д.

Речь классика русской и советской литературы можно проиллюстрировать тремя отрывками. В ее начале Горький говорит о «смысле личного бытия» каждого писателя. Этот смысл «в том, чтобы углублять и расширять смысл бытия многомиллионных масс трудового человечества. Но вот эти миллионные массы прислали на съезд своих представителей: рабочих различных областей производства, изобретателей, колхозников, пионеров. Перед литераторами Союза Социалистических Советов встала вся страна, – встала и предъявила к ним – к их дарованиям, к работе их – высокие требования. Эти люди – великое настоящее и будущее Страны Советов… Мы родились в обществе классовом, где каждому необходимо защищаться против всех, и многие входят в бесклассовое общество людьми, из которых вытравлено доверие друг к другу, у которых вековой борьбой за удобное место в жизни убито чувство уважения и любви к трудовому человечеству, творцу всех ценностей. У нас не хватает искренности, необходимой для самокритики, мы показываем слишком много мелкой мещанской злости, когда критикуем друг друга. Нам все еще кажется, что мы критикуем конкурента на наш кусок хлеба, а не товарища по работе, которая принимает все более глубокое значение возбудителя всех лучших революционных сил мира. Мы, литераторы, работники искусства наиболее индивидуального, ошибаемся, считая наш опыт единоличной собственностью, тогда как он – внушение действительности и – в прошлом – очень тяжелый дар ее. В прошлом, товарищи, ибо все мы уже видели и видим, что новая действительность, творимая партией большевиков, воплощающей разум и волю масс, – новая действительность предлагает нам дар прекрасный – небывалый дар интеллектуального цветения многих миллионов рабочего люда».

А.М. Горький открывает Первый съезд советских писателей. 1934 г.

В середине речи Горький говорит: «Наше творчество должно остаться индивидуальным по формам и быть социалистически ленинским по смыслу его основной, руководящей идеи. Смысл этот – освобождение людей от пережитков прошлого, от внушения преступной и искажающей мысль и чувство классовой истории, – истории, воспитывающей людей труда – рабами, интеллигентов – двоедушными или равнодушными, анархистами или ренегатами, скептиками и критиками или же примирителями непримиримого… На этом съезде нами выданы многомиллионному читателю и правительству большие векселя, и, разумеется, теперь мы обязаны оплатить векселя честной, добротной работой… Мы не забудем этого, если немедля истребим в своей среде все остатки групповых отношений, – отношений, которые смешно и противно похожи на борьбу московских бояр за местничество – за места в боярской думе и на пирах царя ближе к нему».

И в конце речи: «В Европе буржуазия и правительства ее относятся к честному литератору все более враждебно. У нас нет буржуазии, а наше правительство – это наши учителя и наши товарищи, в полном смысле слова товарищи. Условия момента иногда побуждают протестовать против своеволия индивидуалистической мысли, но страна и правительство глубоко заинтересованы необходимостью свободного роста индивидуальности и предоставляют для этого все средства, насколько это возможно в условиях страны, которая принуждена тратить огромное количество средств на самооборону против нового варвара – европейской буржуазии, вооруженной от зубов до пяток».

Выступление Макаренко на встрече с читателями (1936)

Воспитатель, признанный ЮНЕСКО одним из четырёх педагогов [16], определивших способ педагогического мышления в XX в., Антон Семёнович Макаренко (1888–1939) знаменит как автор «Педагогической поэмы» (1925–1935), переведенной на 18 языков народов СССР и 36 иностранных. В этом произведении писатель описал колонию им. Горького под Полтавой (Украина), которой он руководил в 1920–1928 гг. 25 октября 1936 г. на встрече с читателями Московского завода «Шарикоподшипник» состоялось публичное выступление А.С. Макаренко.