Ложь «новых хронологий». Как воюют с христианством А. Т. Фоменко и его единомышленники - Лаушкин Алексей Владимирович. Страница 28

Какие же «незыблемые» и «догматические» представления необходимо опровергнуть? Отталкиваются авторы от поразительного по своей безграмотности тезиса о том, что «официальное летописание на Руси началось в XV веке, почти одновременно с завоеванием Царьграда турками (1453 год), и вели его так называемые приказные дьяки». Об этом авторам сообщили какие-то «историки», и этот «всеми признанный факт означает лишь одно: мы не имеем надежных материалов по государственной истории России для более ранних времен» («Явление Руси». С. 6). Тут, однако, необходимо уточнение. Признанным специалистами является тот факт, что летописание на Руси началось не ранее конца X века и не позднее середины XI века. Тому есть множество текстологических доказательств. Поэтому утверждения С. И. Валянского и Д. В. Калюжного, что никаких-де записей летописцы до XV века не вели и опирались только на собственную «память», просто смехотворны. Никто из историков ничего подобного С. И. Валянскому и Д. В. Колюжному сообщить не мог. Зато о чем-то похожем писали А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский. Итак, источник знаний для С. И. Валянского и Д. В. Калюжного нами обнаружен. То, что они черпают знания из работ творцов «новой хронологии», подтверждается и их последующим рассказом о создании русской истории лишь в XVIII веке. Вполне в духе А. Т. Фоменко авторы считают переписчиков летописей их авторами. (По этой же логике следует считать, что А. С. Пушкин – наш современник, так как имеются издания его трудов, на титульных листах которых стоит «1999» или даже «2000» год).

Авторы стремятся пошатнуть веру читателя в летописи и другим способом – путем «анализа» самого летописного текста. Опираются они на тезис о легендарности летописных сообщений по русской истории IX-X веков. В качестве примера предлагается история гибели князя Олега от коня. Бесспорно, история эта легендарна, как во многом легендарна и русская история IX-X веков. Но легенда не тождественна выдумке. Сказители Древней Руси помнили историю, и мастерство это передавалось от мастера к ученику, поэтому любая, даже, как кажется, самая неправдоподобная легенда содержит в себе зерно истины. Историки это зерно выделяют, а не отбрасывают, как наши горе-револю-ционеры. Так и с Олегом. Из-за сказочности истории его смерти можно ли отвергать существование самого князя? Его поход на Киев, гибель от руки Олега киевских князей, поход на греков, договор русов с греками? Конечно же, нет. Кроме русских летописей, об Олеге и его предшественнике на киевском престоле Дире сообщают восточные авторы. Так, арабский историк, географ и путешественник ал-Масуди (умер в 956 году), цитируя более ранние источники, сообщает, что некогда «первым» среди «славянских царей» был «Дир (или Алдир)», который имел «обширные города и многие обитаемые страны». Соседом этого царя был «Аванджа (Алаванга – Алаванджа – Олег)», который вел войны с Византией. Выходит, сообщения летописей подтверждают и иностранные источники! Самое забавное, что авторы должны были бы знать о сообщении арабского путешественника – в списке литературы к своим книгам они упоминают работу А. Я. Гаркави «Сказания мусульманских писателей о славянах и русских», изданную еще в 1870 году, в которой содержится отрывок и из труда ал-Масуди. А может быть, авторы записали книгу А. Я. Гаркави в список только для «солидности», а сами в нее даже и не заглядывали? Ведь неизвестны же им имена византийских авторов X века Константина Багрянородного и Льва Диакона, современников событий, описанных в начальной части «Повести временных лет», которые в своих трудах с еще большими, чем в летописях, подробностями описывают русскую историю X века и сообщениями которых летописный рассказ подтверждается.

Но даже если и признать легендарной всю историю Руси IX-X веков (для чего, впрочем, решительно нет оснований), то правильно ли только поэтому заносить в разряд выдумок рассказы современников (летописцей, агиографов и др.) о событиях XI-XIII веков? Разумеется, нет. Но авторы стремятся убедить читателей в вымышленности всей истории Древней Руси. В качестве аргумента они указывают на якобы существующую неразбериху в генеалогии летописных князей («Явление Руси». С. 47-51). Они почему-те решили, что разница межу поколениями князей должна составлять 17 лет, хотя любой специалист по генеалогии может доказать, что допустимая разница составляет около 30 лет. Временной разрыв между смертью летописного основателя княжеского рода Рюрика (по летописям – 879 г.) и смертью великого князя московского Василия Темного (1462 г.) составляет 583 года. От Рюрика до Василия – 16 поколений (а не 18, как у «хронотронщиков», почему-то считающих, что сын киевского князя Всеволода Ярославича (умер в 1093 г.) Владимир и Мономах – разные люди, а московский князь Иван II Иванович не брат Семена Ивановича Гордого, а его сын). Даже те историки, которые признают историчность Рюрика (как-никак IX век!), признают, что связь Рюрика с его «сыном» (по версии древних летописей) Игорем – искусственная. Летописцы стремились всеми силами доказать древность правящей на Руси династии и потому

превращали реального киевского князя Игоря (правил в Киеве в 912—945 гг.) в сына полулегендарного Рюрика. Если Рюрик и имел какое-то отношение к Игорю, то более отдаленное. Кроме того, между Рюриком и Игорем летопись знает еще одного правителя Руси – Олега, существование которого почтенные «хронотронщики», как мы только что видели, силятся отрицать. Возникает вопрос: зачем же вычитать из 1462 года 879-й год, когда более правильным будет вычесть 945 год – относительно достоверной даты смерти достоверного князя Игоря? Посчитаем: 1462—945 = 517. Делим 517 на 15 поколений (минус поколение Игоря). Результат – 34,5 года, что вполне допустимо. Следует учитывать, что детей в то время рождалось много, порой князья женились вторично, и потому в Древней Руси разница в возрасте братьев могла быть значительной. Например, старший брат князя Юрия Долгорукого князь Вячеслав Владимирович уже носил бороду, когда Юрий только родился. Следовательно, решительно нет повода сомневаться в генеалогии русских князей X-XIII веков, а значит, и в летописных текстах, из которых она была извлечена исследователями. Может быть, авторы просто не знают методики составления генеалогических таблиц? Однако, опять-таки судя по списку литературы, пособие по вспомогательным историческим дисциплинам «Ключи к тайнам Клио», написанное для студентов исторических факультетов Г. А. Леонтьевой, П. А. Шориным и В. Б. Кобриным, они все-таки в руках подержали. Но прочли ли? Ведь умудрились они сделать ошибку в названии этой книги! Уважаемые «хронотронщики», откройте эту полезную книгу и прочитайте раздел по генеалогии! А заодно и раздел по хронологии, в котором вы обнаружите для себя массу интересного. В частности, что традиция отсчета славянами нового года с марта идет не из Рима, а имеет исконно славянские, языческие корни, и ваш тезис о влиянии католицизма на календарь славян, мягко говоря, ничем не подтверждается. Подобно византийцам, русские в древности вели счет лет от Сотворения мира. Из Византии же был заимствован и счет индиктами (пятнадцатилетними периодами). Не были специфически «латинскими» и принятые русскими после Крещения названия месяцев. Византийцы тоже считали время сентябрями, октябрями, ноябрями, декабрями и т. д… Кстати, продолжали использоваться и более ранние, чисто славянские, названия месяцев (например, в Остромировом Евангелии XI века).

В представлении «хронотронщиков», выросших в советское время и помнящих о том, что есть танцы «наши» и «не наши», есть музыка «наша» и «не наша», есть слова «наши» и «не наши» и т. д., латинская основа некоторых русских слов является, свидетельством преобладающего влияния католицизма на Русь. Ведь не могли же русские, рассуждают авторы «Хронотрона», приняв Крещение из Византии, употреблять латинскую терминологию! Но, во-первых, до VII века латинский язык был официальным языком Византии. Отсюда и сильное влияние латинского языка на византийский греческий. Сами византийцы считали себя потомками не греков, а римлян, и назывались «ромеями» (римлянами). Во-вторых, восточные славяне испытывали влияние не только византийцев, но и других европейских народов. Христианство было широко распространено среди киевлян задолго до крещения Владимира Святославича. Уже в середине X века в Киеве действовала церковь святого Ильи, судя по всему, не единственная. В начале XI века, по сообщению Титмура Мерзербургского, современника-иностранца, в городе было 400 церквей. Вряд ли столько мог построить Владимир Святой за 20 лет, прошедших со времени его крещения. В IX-X веках на Руси миссионерствовали не только греки, но и болгары, мораване, представители других народов. До официального разделения Восточной и Западной Церквей (1054 г.) и какое-то время после него контакты между латинской и православной частями христианского мира имели место. Однако это вовсе не противоречит неоспоримым свидетельствам источников о решающем влиянии с конца X века на Русь именно византийской традиции. Не следует забывать, что от XI столетия и последующих веков сохранилось достаточно памятников церковной (в том числе и богослужебной) книжности, по которым можно однозначно судить, к какой из ветвей христианства принадлежала древнерусская Церковь. Уже от XI века сохранились созданные на Руси полемические памятники против «веры латиньской» (к примеру, принадлежащие перу основателя Киево-Печерского монастыря преподобного Феодосия). Да и в византийских источниках, никак не зависимых от якобы недостоверных древнерусских летописей, есть указания на то, что в церковном отношении Русь прямо подчинялась православному константинопольскому патриарху.