Боксер 3: Назад в СССР - Дамиров Рафаэль. Страница 2

– Ну, дружище, буду по тебе скучать! – ко мне подошел Шмель.

– Взаимно, – я пожал ему руку на прощание, мы крепко обнялись. – Тренируйся, и все будет. Может. и права Тамара, еще на Олимпиаде увидимся.

– Ну, меня-то никто в Динамо не приглашает, – отмахнулся Шмель.

– Все впереди, – улыбнулся я.

Я попрощался с Муравьем и другими ребятами, и пионеры потянулись змейкой к автобусу наперегонки, чтобы успеть занять самые козырные места, у окон и на последнем ряду.

На площадке остались лишь я, Лева, Шпала, Колян и Сеня, будущие динамовцы. Ну и Роман с нашим тренером по боксу. Нам тоже следовало выдвигаться, все же путь до ростовского вокзала был неблизкий.

– Ну что, молодежь, готовы прокатиться с ветерком?

Мне удалось подбить Рому отвезти нас на вокзал. Сделать это вообще-то согласился Савелий, но в его «Волге» мы бы не поместились, а на предложение (в шутливой форме) кому-то прокатиться в багажнике никто почему-то не согласился. Долго уговаривать Рому не пришлось, как выяснилось, ему тоже надо было ехать на вокзал. Причем в то же время и на тот же поезд – в гости к Алле наведывались ее родители. И, вроде как, собирались забрать девчонку и повезти в Крым.

– Так, кто хочет с Савелием Иннокентевичем потрястись в Волге? – Рома обвел нас взглядом.

Желающих, разумеется, не нашлось. Савелий, который был сегодня на удивление трезв, успел пригнать свой автомобиль к воротам и был занят тем, что полировал кузов тряпкой.

– Ну, в мою машину поместятся только четверо, так что решайте.

– Во всех непонятных ситуациях кидаем жребий, – предложил Колян.

Никто возражать не стал, мы кинули жребий и распределились так: я, Сеня, Колян и Шпала отправлялись с Ромой, а Лев вместе с тренером – на машине директора.

Лева, конечно, побухтел приличия ради.

– Слышь, толстый, а ты не хочешь мне место уступить? – пробубнил он.

– Неа, – отрезал Сеня.

Мы покидали тяжеленные рюкзаки в багажник, уселись в «шестерку» Ромы, и тот, падкий на впечатления, не стал дожидаться Савелия и ударил по газам. «Шестерка» выплюнула несколько колец сизого дыма из выхлопной трубы, и лагерь остался позади.

– Пусть догоняют, – весело бросил Рома, посигналив напоследок.

Ехали быстро, но правил Рома все же не нарушал. А чтобы не было скучно, включил музыку.

– Не надо печалиться, – запел из динамиков ВИА «Самоцветы», – Вся жизнь впереди…

А что, у всех нас жизнь действительно впереди. А у кого-то по второму кругу. Я улыбнулся, чем тут же привлек внимание Сени.

– Чего это ты лыбишься?

– Да так…

– Знаете, что, пацаны, а я вот вам завидую даже! – Рома прикрутил звук. – Впереди вас ждут лучшие годы вашей жизни. Будь у меня машина времени, и я бы не раздумывая вернулся обратно!

Пацаны ностальгии не поняли, а я не стал отбиваться от коллектива, только покивал.

Как и обещал Рома, мы прокатились с ветерком. Впереди показалось внушительное здание Ростовского железнодорожного вокзала, главной транспортной артерии юга страны.

Мы приехали минут на тридцать раньше Савелия, а значит, у нас было время осмотреться. Рома припарковал автомобиль на практически пустой парковке, мы зашли внутрь вокзала, где туда-сюда сновала куча советских граждан. В ноздри ударили такие до боли знакомые ароматы, как запахи свежих беляшей и масла. У меня даже в животе бабочки начали порхать, когда я увидел продавца за передвижным прилавком с пирожками. Пирожки такие всегда были отдельной песней. Их ели все, как в качестве перекуса, так и в качестве закуса. Я по прошлой жизни съел столько пирожков, что, если их сложить тропинкой, то до Москвы из Ростова хватит.

Возле прилавка выстроилась очередь из желающих заполучить горячий пирожок.

– Так, кто перекусить хочет? – спросил Рома.

Пришлось стоять в очереди. Причем только мы встали в конец, как за нами сразу выстроились все новые покупатели. Благо продавщица ловко оборачивала горячие пирожки в бумажные салфетки, и наша очередь быстро приближалась. За один пирожок с мясом надо было отдать десять копеек, а вот пирожки с повидлом или рисом стоили вдвое дешевле. Вся эта информация была написана вручную на листках.

– Какие пирожочки будете? – жизнерадостно спросила женщина, когда подошла наша очередь.

– Мне, пожалуйста, один с рисом и один с повидлом, – заказал Сеня.

Остальные взяли с мясом… ну, не совсем прямо с мясом, а, скорее, с ливером, но даже с ним советские пирожки были куда вкуснее, чем те, которые продавались на прилавках в двадцать первом веке.

Пацаны приготовились расплачиваться, какие-то карманные деньги, которые дали им в лагерь родители, все еще остались (а куда их там было тратить?), но Рома достал из кармана кошелёк и заявил, что сегодня пир за его счет.

Мы встали в теньке и уже там дожидались «Волгу» директора, лопая пирожки. Рома, видимо, решивший, что раз гулять, так уж гулять, купил пирожки с мясом на всех отсутствующих. Видно, нервничал, потому и пытался себя всячески отвлечь.

– А чего ты с мясом не стал? – я покосился на Сеню, доедавшего пирожок с повидлом.

– Шутишь? – толстяк даже жевать перестал и посмотрел на меня, как на круглого идиота, не понимавшего очевидного. – Где ты там мясо увидел? Миха, ты что, не знаешь, из чего эти пирожки делают?

И Сеня с выражением лица «истина в последней инстанции» кивнул на пробегавшего мимо котенка.

– Ой. Ты свечку держал? – я специально откусил от пирожка кусок побольше.

Кухаркин же сын, должен знать, что всё пристойно и не все байки надо слушать.

– Ну как сказать… была у меня соседка, которая как раз пирожки делала. А еще у нее была Мурка, которая однажды окотилась. Только котята исчезли куда-то…

Я фыркнул. Старая песня, многие советские люди искренне считали, что пирожки делали из котят, ровно как пару десятилетий спустя все станут говорить, что шаурму в ларьках делали из дворовых песиков. Но переубеждать Сеню не стал. Знаю я таких убежденных, на любой аргумент он приведёт свои доводы, вспомнит про другую соседку и ее Мурку. Да и не до того было, из динамика сообщили, что поезд «Адлер-Москва» прибывает на первый путь, стоянка поезда: двадцать пять минут.

– Едет… – улыбка мигом сползла с лица Ромы. Он поправил упакованную в газету магнитолу, зажатую под мышкой. – Ребятки, вы здесь постоите? Мне отлучиться ненадолго надо… Колек, ты за старшего, чтобы никуда не разбрелись. А ты, Миша, кхм… пойдем со мной!

Я доел пирожок, вытер рот бумажкой и кивнул – ну раз надо, сходим. Все равно еще полчаса торчать до отправки поезда.

Глава 2

«…прибывает на первый путь» – донесся монотонный голос из вокзального динамика. Поезд и вправду прибывал – длинная темно-зеленая змея как будто нехотя вползала в отведенный ей тупик, отдуваясь и скрипя железными колесами. Из какой-то двери этой змеи и должен был выйти отец Аллы, которого мы с Романом намеревались встретить.

– Какой у него вагон? – спросил я, высматривая таблички с номерами в окошках поезда.

– Понятия не имею, – озадаченно отозвался Рома.

– Ну а как он хотя бы выглядит? – настаивал я.

Надо же было иметь хоть какой-то ориентир. Не искать же черную кошку в темной комнате.

– Да не знаю я, – немного раздраженно ответил Роман. – Я же его в глаза не видел ни разу!

– Как не видел? – оторопел я.

– Ну вот так, – сказал Рома. – Он же только бумаги подписывал. Знаешь, сколько таких подписантов я вижу постоянно? Не могу же я каждого запоминать. А то, что он – отец Аллы, я узнал только в лагере.

Зашибись! И как теперь мы должны в этой копошащейся и не останавливающейся ни на минуту толпе из нескольких сотен человек опознать Аллиного отца? Езжай туда – не знаю куда, встреть того – не знаю кого! Или Рома подразумевал, что если я шахматист – значит, и юный следопыт, что ли?

В результате такого Роминого подхода мы растерянно бегали туда-сюда вдоль поезда. Картинка была еще та! Думаю, в 2020-х нас бы точно засняли на телефон и выложили ролик в интернет с подписью типа «Два придурка забыли, зачем пришли на вокзал! Жесть! Смотреть до конца!». Но всеинтернетная слава в Советском Союзе нам не грозила. А вот что нам точно грозило – так это разминуться с нужным пассажиром. Хоть бы какие-нибудь «особые приметы» знать! А так – оставалось надеяться только на интуицию. В конце концов, до появления мобильников и интернета люди умудрялись находить друг друга даже в разных городах, не зная адреса. А тут – всего лишь один перрон.