Довлатов — добрый мой приятель - Штерн Людмила. Страница 46

— Вот тут у вас шесть сортов ветчины, а по мне все они на один вкус. Почему?

— Не знаю, мэм, я не ем ветчины, это же свинина.

— О, извините, ради бога, я не хотела Вас обидеть. А как насчет рубленой селедки?

Она постучала ручонкой, по стеклянному прилавку зазвенели браслеты, и в глаза мне ударили лучи как бы бриллиантовых колец.

— Многие люди любят рубленую селедку, — в голосе продавца прозвучала первая тоскливая нота.

— Неужели? Очень странно. Я ее в рот не беру. Я как раз подумываю о маслинах. Как вы считаете, какие лучше, черные или зеленые?

Я сделала рейд вдоль прилавка, вглядываясь в лица: люди улыбались.

— Теперь самый важный момент: сыр. Вы убеждены, что бри первоклассный?

— Могу поклясться, — пробормотал продавец.

— А почему же он на сэйле? Это меня настораживает. Ну, да ладно, полфунта… Нет, лучше четверть.

— Что-нибудь еще, мэм?

— Не знаю, право. Может быть, паштету… Совсем чуть-чуть.

Продавец ринулся к паштету, но был остановлен.

— Нет, нет, не беспокойтесь, я передумала. — Она уставилась на халву.

Продавец прикрыл веки, как засыпающий воробей. Мне показалось, что он вот-вот упадет в обморок. Очередь добродушно улыбалась.

Халва старушку не пленила, и она переключилась на молочные изделия.

— Раньше я у вас творог покупала, а теперь моя подруга, миссис Кэмбл, показала мне одну итальянскую лавку: там потрясающая рикотта! Так что этого я брать не буду.

— Что-нибудь еще, мэм?

—

Well

… Не знаю… Дайте мне подумать… Я сейчас вернусь.

Я посмотрела на часы. Старушка развлекалась 18 минут, не истратила в магазине ни цента и удалилась в розовом блеске своих панталон.

А что продавец? Запустил в нее колбасорезкой? Метнул в нее нож? Ничего подобного. Он только обвел смирную очередь беспомощным взглядом и тихо пробормотал: «

Would you believe it?

» (Вы не поверите! Или — Представляете? Или — Подумать только!)

Вот уже сколько месяцев, следя за событиями в Иране, я вспоминаю эту нелепую житейскую сценку. И странные возникают у меня ассоциации.

Когда вижу по телевизору оголтелые толпы с портретами полубезумного аятоллы, терпеливых американцев и кроткого, беспомощного президента, мне кажется, что Джимми Картер вот-вот обведет растерянным взглядом нашу планету и с тихим отчаянием спросит: «

Would you believe it?

»

Глава семнадцатая

Как стать писателем

Когда мы с Сережей встречались в Нью-Йорке, наши разговоры крутились вокруг литературных дел. Нам очень хотелось «вырваться» из эмигрантского круга и «ворваться» в

mainstream

американской литературы. Публикации в «Нью-Йоркере», самом знаменитом интеллектуальном журнале, не сделали и не могли сделать из Довлатова американского писателя. Его там печатали за яркость, необычность, экзотику, в прекрасных переводах Анн Фридман и Кэтрин О'Коннор, но это неизбежно должно было скоро кончиться, потому что его рассказы были «страшно далеки» от интересов и опыта жизни американских интеллектуалов.

В Америке очень популярны юмористические книжки, в том числе

How to

для идиотов. Разумеется, они не имеют ничего общего с «высокой» литературой. Но, написанные остроумно и легко, они вполне могут рассчитывать на финансовый успех.

Сережа предложил две темы: «Как уберечься от венерических болезней» и «Как быстро и безболезненно разбогатеть».

Для пробы мы решили написать по рассказу (разумеется, по-русски) и, если они понравятся нашим друзьям американцам, читающим по-русски, перевести на английский, вероятно, с помощью той же Анн Фридман. Я тогда только начинала писать по-английски сама и была недовольна результатами.

Довлатов решил писать «Как мгновенно разбогатеть от укуса собаки».

Я взялась за тему «Как стать писателем».

Я никогда не видела Сережиного рассказа. Думаю, что он так его и не написал, а идеи как разбогатеть вложил в уста одного из персонажей нашего будущего сценария. Я же, прилежная ученица, выполнила свое задание, посвятила рассказ Довлатову и даже опубликовала в эмигрантском журнале «Русская Америка». Итак.

Студенты на лекциях и слушатели на творческих вечерах часто спрашивают, как написать высокохудожественное произведение, будь то стихи, рассказы, пьеса или роман.

Лучший рецепт, как написать приличный стих, много лет тому назад дал моей маме, Надежде Крамовой, Николай Степанович Гумилев, у которого мама занималась в поэтическом семинаре. На мамин вопрос, можно ли научиться писать стихи, как Ахматова, Гумилев сказал: «Как Ахматова вряд ли. Но вообще писать стихи просто. Надо найти две подходящие рифмы, и пространство между ними заполнить по возможности не очень глупым содержанием».

Поскольку последнее стихотворение я сочинила в пятом классе, и оно, к сожалению, не оказалось поэтическим шедевром, мне к этому мудрому совету добавить нечего…

Другое дело — проза, тут я могу кое-чем поделиться. На самом деле нет ничего проще. Начните с главного — купите компьютер и принтер. Компьютер должен быть самым современным, самым мощным и самым дорогим. Важно, чтобы в нем было восемь гигабайтов памяти, чтобы вы могли работать над несколькими произведениями одновременно. Диск должен иметь не менее 200 гигабайтов, на случай, если, устав от творчества и чудотворства, вы захотите сыграть на компьютере в

tetris

.

Если вам чужды эти игры, то ваши дети и внуки навернякa их обожают.

Не стесняйтесь своего невежества. Если вы не знаете, что такое мегабайт или гигабайт — не беда. Почти никто этого не знает, но говорить о них может каждый. В конце концов, мы живем в свободной стране. Главное, проследите, чтобы у вашего соседа не оказалось этих гигабайтов больше, чем у вас.

Принтер желательно иметь цветной и лазерный. Если вы собираетесь писать также по-русски и по-китайски, желательно иметь русские шрифты и китайские иероглифы, ибо русский и китайский тексты, написанные английскими буквами, угнетают нервную систему.

Истратив два часа на знакомство с компьютером, сядьте перед голубым экраном и… полный вперед!

Но сперва несколько технических советов.

Титульный лист.

На титульном листе следует указать имя автора, название произведения, а также место и время его создания. При кажущейся простоте, это — тонкая и деликатная задача.

Автор

указывается в центре верхней трети страницы. Но не спешите отстукать свое имя. Если вы собираетесь узнаваемо вывести в произведении своих знакомых, придумайте псевдоним. Иначе вы можете публично схлопотать по шее, ваш невыплаченный дом может нечаянно сгореть, а на вашей новой (также невыплаченной) машине будет нацарапано гвоздем краткое, но выразительное слово. В зависимости от этнической принадлежности царапавшего это слово может состоять из трех или четырех букв.

Какой выбрать псевдоним? Допустим, на прежней родине вас звали Соломон Борухович Паркинсон. Понятно, что в проектном институте, где вы работали руководителем группы, вы фигурировали как Семен Борисович (к сожалению, все-таки Паркинсон). И хотя в Америке вы превратились в

Mr Sol Park

, вашим знакомым прекрасно известно, кто вы на самом деле такой. Если лень придумывать причудливый псевдоним, просто поменяйте местами имя и фамилию, и становитесь м-р Парк Сол. Человек, лишенный комплексов, может прибавить букву-другую к этой фамилии и стать Парк Солж или Парк Солжен. А уж если вы совсем бога не боитесь, прибавляйте и остальные буквы.

Натуры романтичные склонны к псевдонимам типа Женевьева де Куртуаз. Писатель, практикующий буддизм и верящий в свою прану, может войти в мировую литературу под именем Калидас Вишакхадатта. Желающие покончить с сионизмом, скорее всего, польстятся на псевдоним Тимофей Гуляев. А те, кто хочет раз и навсегда расстаться со своим русско-еврейским прошлым, может превратиться в

Sir Stuart Spenser, Jr

.