Другие правила - Евдокимов Дмитрий Викторович. Страница 7

Народ успокоили. Зато у личной охраны Федора седых волос прибавилось – им теперь в каждом встречном мерещился злодей с кинжалом в рукаве. Ну а кто им виноват? Мы вместе с начальником охраны подполковником Зуевым разобрали ситуацию с покушением практически поминутно, выявили слабые места и ошибочные решения, наметили пути их исправления. Дальше уже он сам должен довести работу до логического завершения, офицер-то толковый, да специфика службы у него больно уж необычная, непривычная еще для этого мира.

Вообще же сам факт покушения свидетельствовал о начале новой фазы большой политической игры. Это раньше мы могли чувствовать себя свободно в полной уверенности, что на наши выкрутасы не обратят внимания. Теперь же всё не так. Большие игроки почувствовали нашу силу, оценили возможности, признали за сколько-нибудь достойных противников и показали, что отныне не будут стесняться в средствах. Вольготной жизни пришел конец, тут уж хочешь не хочешь, а озаботишься и дополнительной охраной, и неким подобием бронежилета, да и дегустаторами пищи пренебрегать не станешь. Ну, ничего, мы тоже не лыком шиты – будут врагам неприятные сюрпризы.

Из-за задержки в имении Измайловых пребывание в главном городе юга Таридии пришлось сократить до минимума – младший царевич всё еще находился в оставшейся без правителя Силирии, а новости оттуда приходили тревожные. Не знаю, как и от чего скончался великий князь Богдан Бржиза, но сделал он это очень не вовремя и для себя, и для нас. Казавшееся единым и монолитным государство, едва лишившись крепкой руки верховного владыки, с минуты на минуту готово было сорваться в жестокую бойню борьбы за трон. Ей-богу, силирийцам бы и своих разборок хватило за глаза, а тут еще и южный сосед в лице Яноша Первого решил воспользоваться ситуацией, предъявив свои права на сопредельные земли. Пока неизвестно, насколько далеко распространяются амбиции улорийского короля, но человек он весьма честолюбивый, сегодня на кусок соседской земли позарился, завтра и на чужой трон замахнуться может. Тем более что проигранная Таридии война сильно подкосила его финансовое благополучие, а других способов поправить его, кроме как военного грабежа, он попросту не знает.

Кстати, мои дражайшие венценосные господа Соболевы тоже были не прочь включиться в силирийские разборки. Видите ли, они считали своим долгом помочь торжеству справедливости – оградить от посягательств нечистоплотных конкурентов малолетнего сына великого князя. То есть таридийские войска должны были прийти в силирийское княжество, «надавать по шапке» всем негодяям, провозгласить верховным правителем шестилетнего Дарко Бржизу, а регентом при нем посадить либо королеву-мать Петру, либо царевича Алексея как будущего супруга старшей дочери князя Богдана. На мой же законный вопрос о выгоде Таридии в этом деле я получал лишь недоуменные взгляды: «Так ведь новый великий князь Дарко всю жизнь будет благодарен нам за поддержку в трудную минуту!»

Но я-то человек двадцать первого века, циничный и черствый душой, потому и никак не хотел согласиться отдавать жизни таридийских солдат во имя благополучия соседского малолетнего князя. Пусть силирийцы сами разбираются промеж собой, у нас других дел полно. К тому же все наши враги будут очень рады, если мы завязнем в Силирии надолго. И Тимланд, и Улория, и Фрадштадт, потирая ручонки, будут с нетерпением ждать любого ослабления наших позиций и не преминут этим воспользоваться.

Но в Таридийском царстве в данный момент происходило своеобразное головокружение от успехов – короля Яноша уже не считали грозной фигурой, Тимланд считался смирившимся с сокрушительной оплеухой, полученной под Бобровском, и даже Фрадштадтские острова считались «поставленными на место» властной рукой таридийского самодержавия. Вся эта неадекватность взращивалась в плотных рядах придворных блюдолизов и была настолько мощна, что временами затуманивала даже светлую голову царевича Федора.

Спустя десять дней после событий в доме графа Измайлова вся наша компания уже была в Ивангороде. Мы с Натальей пока скромно занимали мои старые апартаменты в царском дворце. Пока детей нет, места всем хватает, правда, приемы не очень-то поустраиваешь, но я не любитель этого дела, а княгиня благоразумно не торопит меня с вопросом собственного жилья в столице. Здесь привычно, престижно, и монаршие особы почти всегда под боком, а это бывает очень полезно для решения всяких вопросов.

Так вот, можно сказать, дома нас и настигла весть о завязавшемся наглухо силирийском узле. И произошло это, конечно же, ночью, подобные вести ну никак не могут обождать до утра.

Около двух часов ночи меня растолкала Наталья, сам я настолько крепко уснул, что категорически не слышал тарабанившего в двери спальни Игната.

– Что стряслось? – спросил я спросонья.

– Его величество вас срочно в зал совета требует, Михаил Васильевич, – отозвался из-за дверей Лукьянов, – гонец из Силирии прибыл.

– Черт! – в сердцах бросил я, уже понимая, что случилось нечто весьма неприятное. Лишь бы с Алешкой всё было хорошо!

По крайней мере, он был жив-здоров. На этом хорошие известия заканчивались, уступая место целому вороху проблем. Во-первых, в Рюдеке настолько накалилась обстановка, что некоторые партии уже не стремились прибрать к рукам наследника престола с целью манипуляции им, а в открытую выражали готовность к смене правящей династии. Во-вторых, улорийцы вторглись в соседние пределы и, практически не встретив сопротивления от занятых своими междоусобицами силирийцев, заняли несколько южных провинций, включая Нижнюю Вилковицу, граничащую с Таридией.

Здраво рассудив, что урегулировать ситуацию своими силами не удастся, Алексей Иванович вырвался из столицы, прихватив с собой не только княжну Стефанию, но и ее мать – великую княгиню Петру с малолетним княжичем Дарко. Алешка отправлялся за невестой в сопровождении эскадрона уланов и эскадрона драгунов. Плюс верность роду Бржиза сохранили полторы сотни гвардейцев. Вот с этими силами младший Соболев и ринулся на прорыв к таридийской границе. Нужно ли говорить, что в планы ни одной из противоборствующих партий не входило выпускать законного наследника престола из страны? Погоня оформилась весьма быстро. Не так быстро, чтобы перехватить беглецов в окрестностях Рюдека, но основательно «сесть на хвост» команде царевича успели.

Вот тут-то и вмешались в дело улорийцы, перекрывшие путь беглецам через Нижнюю Вилковицу. Альтернативная дорога домой лежала в обход горного массива и мало того, что заняла бы в условиях уже наступившей на севере зимы не менее трех недель, так еще и требовала немного вернуться назад, через ряды наседающих силирийцев.

В общем, Алексею не оставалось ничего другого, кроме как запереться в небольшой крепости Орлик километрах в пятидесяти – шестидесяти от границы.

Теперь Орлик осаждали разъяренные попыткой побега силирийцы, а дорогу в Таридию преграждали еще и улорийцы, пока не вмешивающиеся в процесс по причине недостатка сил. Но всё могло измениться в ближайшие дни, ибо имелась достоверная информация о подготовке к выступлению на север большого улорийского войска во главе с самим королем Яношем.

– Вдове и сыну великого князя стало небезопасно оставаться в Рюдеке, и княгиня Петра сама предложила этот совместный побег, – удрученно промолвил Иван Федорович, склоняясь над расстеленной на столе картой Силирии, – Алексей не мог отказать, не мог поступить иначе.

В зале совета нас было только четверо: его величество царь Таридии Иван Федорович, наследник престола царевич Федор, начальник Сыскного приказа Никита Андреевич Глазков и я. Последние известия до меня донес именно Федор, ибо Иван Федорович был всецело поглощен раздумьями, а господин Глазков демонстративно старался не замечать моего присутствия, у нас ним в последнее время соблюдался вооруженный нейтралитет.

– Вот видишь, Холод, – невесело усмехнулся наследник, – ты не хотел ввязываться в войну за силирийское наследство, а никуда от нее деться, вынуждают нас.