Это всё из-за тебя - Марк Керрин. Страница 12

И почему прямо сейчас я охотно представляю себе эту картину?

Его веки натягиваются, предвещая угрозу. С улыбкой и без нее Хантер Холт излучает интригующую жесткость.

– Думаешь, я куплюсь на твои игры, пупсик? Ты пришла на мальчишник, чтобы убедить меня в важности самого нелепого события в жизни моего отца. Реверсивная психология на мне не работает, – поднимает он широкую бровь. – Запомни это раз и навсегда.

– И ты пришел сюда, чтобы сказать мне об этом? Бог мой! Какой же ты скучный, Хантер, – нарочно выделяю его имя особенной интонацией – смесь усталости и брезгливости. – С тобой и за покерным столом уснуть можно!

– Врешь, как дышишь. Я знаю, что ты думаешь иначе.

– Да что ты, – выдавливаю улыбку. – Я играю только с теми, кто мне интересен и может стать достойным соперником. Запомни это раз и навсегда, – подмигиваю. – А теперь проваливай, если у тебя всё.

С дьявольской ухмылкой и осторожностью притаившегося в кустах хищника, Хантер ставит руки по обе стороны от меня и наклоняется к моему лицу. Мне нравится его парфюм и то, как раскрывается аромат на его загорелой коже. Они явно созданы друг для друга.

– Как тебя зовут, дикая?

– А разве ты ещё не выяснил? С прошлой субботы прошло целых пять дней!

– До этой минуты я забыл о твоем существовании.

– Врешь, как дышишь.

– Ты слишком самоуверенна.

– А ты глуп. Что дальше?

– Слушай, я всего-то хочу узнать имя племянницы своей будущей и недалекой мачехи. Ведь мы с ней, к большому сожалению, вот-вот породнимся.

– И это всё, на что ты способен, чтобы привлечь мое внимание? Врываешься в мою примерочную и, как обиженный ребенок, оскорбляешь мою тетю, потому что на меня подобная чепуха не действует?

– Я не врываюсь. Всего-то зашел поздороваться. По части глупых оскорблений тебе нет равных. А я просто говорю правду.

– И какую же? – бросаю смешок.

– Мне не нравится твоя тетя, а ты вызываешь смех. Собственно, как и всё то, что затеял мой отец, необдуманно поддавшись на единственное имеющееся в арсенале женщины оружие. Я, конечно, понимаю, что в этой жизни нужно уметь вертеться, чтобы позволить себе различные блага или достичь определенного статуса, однако для этого совсем необязательно оформлять отношения в присутствии нескольких сотен свидетелей. Закон вселенной: чем выше поднимаешься, тем громче будет грохот от падения. И больнее.

Мерзавец. Заявляет мне в лицо, что Джейн выходит замуж за Ричарда только потому, что он богат! Что её «единственное оружие», заключенное между ног, оказалось сильнее мужского голоса разума, известное всем полным отсутствием совести и уважения к женщине! В моих мыслях диссонанс. Я не принимаю желание двух людей связать себя узами брака, поскольку считаю, что это бессмысленно. Предательство, как ежегодный вирус гриппа – рано или поздно проникнет в человека и в последствии разрушит всё, что ему было дорого. И то же самое я думаю о решении Джейн и Ричарда, которым однажды взбрело в головы сыграть громкую свадьбу. Но из-за уважения к тете, любви и благодарности за всё, что она для меня сделала, мне остается только пожелать ей удачи. Я не верю в их счастливый конец, однако не могу позволить какому-то кретину усомниться в искренности её чувств. Тех самых чувств, в которые сама не верю и давно не понимаю!

– Так у тебя психологическая травма, причиненная любимой девушкой, которая оказалась совсем не такой милой и безобидной, как ты себе представлял, – констатирую, с трудом сохраняя самообладание. – И когда это случилось? В выпускном классе? Всего один неудачный опыт, а какой неизгладимый отпечаток он оставил на твоем будущем! Ты ведь уже взрослый мальчик, Хантер, – как бы напоминаю. – Нельзя сравнивать всех женщин вокруг с той, что однажды всего лишь устала от твоего занудства и нашла себе кого получше. На этом, надеюсь, всё?

– Нет, потерпи ещё чуть-чуть, – говорит с издевкой и вдруг заводит правую руку за мою спину.

Тепло мужских пальцев рисует невидимые вертикальные линии вниз по позвоночнику. Я невольно напрягаюсь, на мгновение позабыв о сути нашего разговора. Эти пальцы проникают под шорты, касаются кружевного края трусиков. Кровь под моей кожей густеет, кислород с трудом проникает в мозг. Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз что-то подобное случалось в моей жизни? Чтобы вот так: близко, тепло, интригующе-сексуально… Его губы приоткрываются, колючие темные волоски на лице так и жаждут оставить на моей коже красные следы. Хантер наклоняется к моей шее, его горячее с ароматом мяты дыхание заводит во мне трель.

– Тебе это явно мешает, – медленно произносит Хантер, а потом резко одергивает руку и отступает на полшага назад. С наглой ухмылкой он демонстрирует мне оторванную этикетку. – Она запуталась в твоих трусиках. Только не говори, что потекла?

– У тебя не настолько умелые руки, чтобы я потекла, – отвечаю, едва сдерживая себя. Он ведь только и ждет, чтобы я влепила ему пощечину и разразилась криком. Но черта с два он дождется от меня доказательств, что его действия хоть как-то выбили меня из колеи. – На этом твое жалкое представление подошло к концу, я надеюсь? Потому что ты наводишь на меня скуку. Либо говори прямо, что тебе от меня понадобилось, либо проваливай.

Кофейные зерна в обрамлении густых черных ресниц изучают меня с той же ленью и нежеланием, как младшеклассник новую тему по математике.

– Ты язык проглотил или у тебя фетиш такой – врываться в примерочные и пялиться на девушек в безнадежном ожидании эрекции?

– Так вот, какого правило твоей жизни, – усмехается. – Лучшая защита – это нападение!

– Я придерживаюсь других правил, – поднимаю бровь. – И я вовсе не нападаю, а всего лишь констатирую. – Телефон в моей сумочке громко дребезжит, но я не спешу ответить. Выхватываю из его руки этикетку. – То, что делаешь сейчас ты, свойственно озабоченным психопатам. Выходи уже отсюда, мне нужно переодеться!

– Если так, то почему же ты не кричишь и не зовешь на помощь?

– Зачем кому-то помогать мне, если я и сама в два счета уложу тебя на лопатки? К тому же, как ты верно заметил, мы вот-вот породнимся, а это значит, что я для тебя неприкосновенна. Можно сказать, что мы с тобой некровные родственники. Точно! Мы же с тобой, как брат и сестра! Ты мой братец, Хантер Холт! – разражаюсь смехом. – Мой старший бро!

Мои слова вынуждают наглеца скрипнуть зубами. Он удостаивает меня оценивающим взглядом в легкой тени раздражения, под которым я (почему и с какой стати?!) плавлюсь, как сыр в микроволновке.

– Знаешь, а ты права, сестричка! Как я могу огорчить свою будущую мачеху, не появившись на её свадьбе, к которой она так кропотливо готовилась? Она ведь явно ждет от меня грандиозный сюрприз! – вдруг оживляется Хантер. – К тому же, нам с тобой необходимо поближе познакомиться, ведь мы все теперь станем дружной семьей! Будем вместе отмечать День Благодарения, Рождество и Пасху. Ладно, твоя взяла. Я приеду.

– Тебе там делать нечего, – смотрю на него с сомнением. – Поверь мне.

– Хорошо, что у моей сестрички есть чувство юмора, – выдает, оголив белоснежные ряды зубов. – Ненавижу скучных девушек. Эту майку тоже возьми. Под ней, как фонарики на рождественской ёлке, светятся твои соски.

Сдвинув шторку в сторону, Хантер выходит из примерочной, но снова оборачивается чтобы сказануть мне что-то эдакое на прощание:

– В следующий раз, когда мы встретимся, я буду знать не только твое имя.

Следующий раз – это уже завтра.

4

Ношусь по дому, как ошпаренная. Мне нужно быть на автобусной станции через сорок минут, а я всё ещё собираю чертов чемодан. После пятичасового спа и трехчасового эфира, в течение которого каждая клеточка моего тела пребывала под кайфом и желала от меня крепкого сна, а не бесконечной болтовни, я приехала домой и рухнула в постель прямо в одежде. Радует, что хотя бы додумалась поставить будильник во время рекламного блока, а то проснулась бы к вечеру, да и то от звонка Джейн, которая никак не может найти меня среди гостей коктейльной вечеринки.