Индекс туманника - Евдокимов Дмитрий Викторович. Страница 8

Это одна из множества загадок Туманного мира – местное население составляют люди, родившиеся здесь в мире нормальном. Отчего так? Как водится, никто ничего точно не знает, зато есть масса предположений разной степени сумасшествия. Определенно можно лишь сказать, что здесь явно прослеживается чей-то умысел, ведь людям, в прошлом знакомым по двору, по школе, по институту или работе, легче найти общий язык в настоящем. Человечеству стоит быть сплоченным в этом очень маленьком, но жестоком мире.

Я не знаю, как и кем производится эта селекция. Даже не могу представить, как это делается. Ведь взять хоть нашу компанию: я переехал из Степногорска пятнадцать лет назад в Воронежскую область, Шеф еще раньше в Германию укатил, Лешик – в Кемерово живет, Кара – в Астане, только Хаб и Синь – Жека Хабаров и Серега Синев – продолжали жить на малой родине. Но никакого значения это не имело – все однажды оказались в Тумане и пришли в город своего детства. Ну, или в город, чертовски на него похожий.

Есть редкостные счастливчики, у которых и вторая половинка, и дети родились в Степногорске. У таких людей есть шанс вновь объединиться здесь всей семьей, но дело это не быстрое. Бывает, что родственники появляются с разницей в шесть-семь лет, и тогда возможны разные казусы. Ну, например, один из супругов погоревал по поводу разлучения с семьей, привык, обжился, да и сошелся с кем-нибудь здесь. И живет себе спокойно годами с новой семьей, а тут раз – супруга законная из большого мира материализуется… Весело? Вовсе нет. Но такое бывает.

А бывает и наоборот – семьи воссоединяются, и все у них складывается хорошо, насколько тут вообще может быть хорошо. Получается у семей этакая дополнительная проверка на прочность.

Мне такое не грозит: Маринка родилась в Воронеже, дети тоже. Нет у меня шансов снова их увидеть…

Торговый зал, как всегда, гудел от разговоров посетителей, и тут и там можно было услышать упоминание происшествия с Ерофеем, на все лады проклинались дачники, но ничего интересного услышать мне не удалось. Обычные слухи.

Неожиданно с улицы донесся шум мотоциклетных двигателей, заставивший меня, по привычке, насторожиться. Дачники! Легки на помине! Но здесь их можно не опасаться. Во-первых, вот такими организованными колоннами они привозят в Контору выращенные на дачах продукты, во-вторых, на въезде в город им приходится разоружаться.

– Дачники! – загомонил народ в заведении, многие бросились к окнам, поглазеть на страшных и загадочных жителей сельскохозяйственного анклава, а кое-кто быстренько собрался и двинулся к выходу. Небольшая часть продуктов обычно реализовывалась в свободной продаже, так что, поспешив на рынок, можно было урвать продукты относительно дешево.

С минуту во мне соблазн тоже сгонять на рынок и порадовать Ксюху чем-нибудь свеженьким боролся с ленью. Потом вспомнилось, что я пришел сюда не только поесть, но и «погреть уши», и лень одержала убедительную победу.

– Сам Боцман пожаловал, – заявил с порога кто-то из возвращающихся с улицы мужиков, чем мгновенно вызвал возмущенный гул большинства посетителей.

– Опять права приехал качать!

– Схватить его и в тюрьму! Нечего сюсюкаться с ним!

Ну да, ну да. Сейчас все смелые, а появись здесь дачники, небось быстро притихнете. Не говоря уже о том, чтобы встретиться с ними в Тумане.

И словно в подтверждение моих мыслей в заведение ввалилась целая ватага дачников в составе семерых мужчин и двух женщин. Не то чтобы в «Пирожковой» воцарилась тишина, но гомон присутствующих стал заметно тише. Кожаные косухи, кожаные штаны, сапоги или высокие ботинки, банданы или вязаные шапочки на головах – классический наряд байкера в большом мире и столь же классический наряд дачника в мире Туманном. Оружия только не хватает, но все их оружие на КПП забрали на хранение – таковы правила.

Вообще-то неправильно отождествлять дачников исключительно с байкерами. Это они своим внешним видом стараются под байкеров косить, а на самом-то деле мотоциклы – скорее часть понтов. Они их для патрулей используют на Федоровке да вот для таких демонстративных выездов в город. Бензин нынче слишком дорог. И, кстати, он всегда присутствует в расчетах за доставляемые с дач продукты, постепенно истощая запасы подконтрольной Степногорску нефтебазы.

Весело болтая между собой, дачники прошли через зал притихшей «Пирожковой» к прилавку. Там произошла какая-то заминка, видимо, товарищи нагло вклинились в очередь, и не всем это понравилось. Но я не обращал на вошедших внимания, в данный момент меня заботили две вещи: пирожки и приезд Боцмана. На моей памяти лидер дачников впервые лично пожаловал в город, вот и возникал вопрос: а не связано ли это с нашей недавней стычкой с патрулем на Федоровке?

А если и связано, то что? Даже если нас вычислили, то выдавать на дачи не будут. По крайней мере, я о таком прецеденте не слышал. Нехорошо, когда люди друг дружку убивают, но в Тумане не до сантиментов, либо ты, либо тебя. Да и Конторе есть что предъявить Боцману, тем более сегодня, так что вряд ли стоит волноваться по поводу официальных санкций. А вот неофициально нашей честной компании придется держать ухо востро – могут и охоту объявить.

Поглощенный размышлениями, я не сразу обратил внимание на возникшего у моего столика человека. А когда обратил, еще несколько мгновений делал вид, что полностью поглощен процессом еды – я никого к себе не приглашал.

– Привет, Кирилл! – тут уж мне пришлось поднять глаза и коротко кивнуть, постаравшись при этом не допустить выражения досады на своем лице.

– Привет, Егор, – вот уж кого мне меньше всего хотелось повстречать, так это Егорку Максимова.

На дачах он теперь обитает. Нарисовался – не сотрешь. В кожаной куртке и черных джинсах, слегка располневший, но вполне узнаваемый, темноволосый, кареглазый, с вечно блуждающей улыбочкой на смазливом личике и со сводящими девушек с ума ямочками на щеках. Я знал его по школе, слишком хорошо знал. В том, большом мире Ксюха предпочла мне именно его, а этот засранец в итоге взял да и изгадил ей всю жизнь: предал и бросил с двумя детьми, заставил пройти все шаги от всепрощающей любви до жгучей ненависти. Но того мира Егорке мало, он еще и здесь решил все повторить. Хорошо, что, проваливаясь в Туманный мир, мы сохраняем память. Чрезвычайно удобно. У Ксении аж зрачки темнеют при одном только упоминании о Максимове, но он все равно время от времени пытается заявиться к ней с признаниями в любви. В общем – никакого желания общаться с ним у меня не было. Но то у меня.

– Поговорим?

Первым порывом было дать резкий отрицательный ответ, в юности я именно так бы и поступил, но сейчас жизненного опыта гораздо больше и есть понимание, что раньше или позже говорить все равно придется. Поэтому я сдержал эмоции и, стараясь выглядеть абсолютно равнодушным, кивнул на соседний стул:

– Падай.

– Да нет, – Егор добродушно хохотнул, – душно тут и ушей лишних много. Пойдем-ка лучше покурим на воздухе.

Потратив минуту на взвешивание всех «за» и «против» такого развития событий и придя к выводу, что много времени наше общение занять не может, я оставил недоеденные пирожки в тарелке, вытер руки салфеткой и поднялся из-за стола.

– Пойдем.

Вышли мы вполне мирно-спокойно, потому не вызвали у остальных посетителей особого интереса. Дачники для горожан пока не враги, скорее – сборище опасных типов, засевших на лучших для жизни территориях и нагло извлекающих из этого выгоду. В общем – объекты опасности, зависти и неприязни одновременно. Боцман старается не впускать чужаков на свою территорию, о происходящем там степногорцы знают лишь по передаваемым из уст в уста слухам. В Туман тоже мало кто из городских жителей ходит. Ну, а не сталкиваясь с этой угрозой лицом к лицу, люди и не понимают всей величины опасности. То есть дачников побаиваются, относятся к ним настороженно, но прямой агрессии пока что не ждут.

Я тоже ничего страшного не ожидал: город – не Туман и не дачи, здесь какая-никакая, но территория закона, и идти на открытый конфликт Максимов остережется. Ну а поговорить – отчего ж не поговорить?