(Не) в кадре - "Алекс Д". Страница 5
«А я без рук, Варь☺. Жду тебя тридцатого октября в девять вечера у твоего подъезда. Если не спустишься, вынесу дверь и тогда без рук не получится»
«Напугал ежа голой жопой. Думаешь, я с тобой не справлюсь?»
«Сомневаюсь, Варюш, учитывая, что я месяц без секса, плюс добавь сюда еще две недели».
«Целый месяц, и как ты там выживаешь, бедолага? Ладони, небось, стер?» – язвит Варя.
«Ревнуешь, Мальвина?»
«Вот еще, я тоже тебя не ждала, и у меня в этом плане всё регулярно и без перерывов.»
Черт, а вот это неприятно. Ну а чего я хотел? Выкуси, Красавин. Только не подавись. Варька снова тебя уделала. Думал, слезы в подушку будет ночами лить? Не тут-то было. Но, может быть, так и проще. Встретимся, вспомним прошлое, натрахаемся до усрачки и разойдёмся без обещаний и сожалений?
Нет, блядь, ни хера не проще. В теории неплохо и здраво звучит, но внутри штормит и бомбит, стоит только представить Варю с каким-нибудь хлыщем, вроде того очкастого додика.
А, может, похуй на все? Забрать ее к себе, поселить в Парижской квартире, отправить на языковые курсы. Жениться, в конце концов, а с универом… с универом мы как-нибудь разберемся. Есть же дистант, да и других вариантов масса. Мы просто не искали. Я просто не предложил. Потому что слепой идиот. Если спустя столько времени врозь меня по-прежнему к ней безумно тянет, значит, это что-то да значит?
«Ну и чего ты притих?» – присылает она, не дождавшись реакции на свое сообщение.
«Перевариваю», – честно отвечаю я.
«Удачи тебе с этим, а мне спать пора. Если передумаешь насчет тридцатого, предупреди, чтобы я зря не ждала.»
«Не передумаю, Варь. У меня на тебя грандиозные планы».
«Звучит пугающе. Мне стоит напрячься?»
«Нет, но послать подальше всех своих регулярных определённо стоит. Добрых снов, Варь.»
«И тебе хорошенько проспаться, Красавин.»
Глава 2
Москва
30 октября
– А ты почему дома? – заглянув в мою комнату, удивляется мама. – Ты вроде в салоне на подработке должна быть? Или я путаю?
Она только что вернулась с работы, в пятницу ее смена заканчивается на полчаса раньше, а значит сейчас около шести вечера. Три часа… Осталось всего три часа.
С ума сойти, совсем скоро я снова увижу своего белобрысого принца. Посмотрю в самые голубые в мире глаза с лукавыми смешинками и порочной чертовщинкой, услышу будоражащий низкий голос, смогу прикоснуться, а, может, позволю себе гораздо большее. Я еще ничего толком не решила, не выбрала стратегию поведения, сориентируюсь на месте, отталкиваясь от обстоятельств, а пока…
Пока сердце подскакивает в груди, от волнения кружится голова, низ живота скручивает от предвкушения или страха, что мое разыгравшееся воображение напридумывало слишком много лишнего, а по итогу меня ждет огромный облом и разочарование.
– Нет, не путаешь. Я отпросилась, завтра выйду на полный рабочий день, – оторвавшись от перелопачивания своего гардероба, с небольшой заминкой отвечаю я.
– Мы же завтра вечером в театр собирались, – мама проходит в комнату и садится на аккуратно застеленную кровать, пристально наблюдая за тем, как я перебираю вешалки с одеждой в распахнутом настежь шкафу.
– Не получится, мам, – рассеянно бросаю я, наконец-то сделав выбор.
Пусть будет классическое, плотно облегающее фигуру черное платье с глубоким вырезом и длинными рукавами. Непривычно, конечно, но в меру строго, в меру нарядно. Ткань плотная, длина вполне приличная. Все-таки не май месяц. К тому же еще неизвестно куда Красавин меня поведет. В этом платье можно и в мир, и в пир, и по парку погулять, накинув сверху драповое пальто и прикрыв декольте шарфиком. С обувью будет сложнее. Под классический стиль у меня только вульгарные леопардовые ботильоны на высоком каблуке. Мне их Маринка на день рождения подарила в надежде, что я, наконец, сменю стиль на более женственный и начну ходить на свидания. Наивная душа. Ботильоны так и стоят, ни разу не ношеные, в коробке под кроватью.
– Контрамарки пропадут, и Вика расстроится, что мы не придем на премьеру, – расстроено вздыхает мама.
– А ты возьми вместо меня Сергея Андреевича. Он с удовольствием составит тебе компанию, – предлагаю самый идеальный вариант из всех возможных.
Сергей Андреевич – мамин коллега. Работает в магазине завхозом и у них давно что-то намечается, но все никак толком не срастется. Он пару раз приходил к нам в гости под разными предлогами. То кран починить, то телевизор настроить, но я же не слепая, вижу, что у него к моей маман далеко не дружеский интерес. Ей бы тоже перестать морозиться и строить из себя недотрогу. Нормальный мужик, хозяйственный, давно в разводе, дети взрослые. Надо брать. Что зря время терять в их-то возрасте? И маме он нравится, но она все осторожничает, присматривается, переживает, что Сергей выпивает по праздникам. Скорее всего сорваться боится, но я почему-то уверена, что он от скуки и одиночества иногда позволяет себе накатить рюмаху. А если появится интерес в жизни и любимая женщина, потребность скрасить вечерок с водочкой сама по себе отпадет. Может, я дура наивная, но мне ситуация видится именно так.
– Ой, я не знаю, а вдруг у него планы? – как девочка смущается мама.
– Какие планы могут быть у одинокого мужчины в субботу вечером?
– Ну мало ли, дети приедут или он к ним?
– А ты позвони и узнай, – закатив глаза, отвечаю я. – Давай, мам, смелее. Такой мужик пропадает. Пока ты тут робеешь, как школьница, его быстренько какая-нибудь находчивая бабенка подберет.
– Скажешь тоже, – хмыкает мама, но явно задумывается над моими словами. – Хотя, знаешь, наша главбух то и дело его в свой кабинет вызывает.
– Воот! Так что бери быка за рога, а то уведут. Глазом не успеешь моргнуть.
– Страшно мне, Варь, – разглаживая несуществующие складки на строгой офисной юбке, признается мама. – Я ведь уже не молодая девчонка и таких дел в прошлом наворотила, что вспомнить стыдно. Как с таким багажом к хорошему человеку? Оно ему надо?
– А зачем ему знать? Мало ли какие грехи могут быть за плечами у взрослых людей. Сергей же тебя исповедаться перед ним не заставляет. Я ему ни слова не скажу.
– А соседи? Я тут личность знаменитая, в меня до сих пор пальцем тычут и сплетни разводят.
– Собаки лают, караван идет. Мужик в здравом уме соседских сплетниц слушать не станет, а твой Сергей вроде с головой в ладах.
Спрятавшись за дверцей шкафа, я быстро переодеваюсь в платье, чтобы убедиться, что не набрала пару лишних кило. В последний раз я его выгуливала на день первокурсника, еще в прошлом году.
– Дело говоришь, Варюш, И в кого ты у меня такая разумная? – растрогавшись, мама снова пускает слезу.
На нее частенько находят приступы сентиментальности, но это не плохо. Эмоции оживляют душу. Очерствевший человек все равно, что мертвый. Такой мама и была, пока не попала в центр восстановления Артура Красавина. Он ее воскресил.
– Жизнь – лучший учитель, мам, – бросаю банальную фразу, и застегнув боковую молнию, выхожу из-за дверцы.
Покрутившись перед зеркалом, остаюсь вполне довольной увиденным. Платье село как влитое и вырез не такой уж глубокий. Внезапно вспоминаю сборы на богемную вечеринку Красавиных, розовые волосы и Маринкино вызывающее платье, едва прикрывающее стратегические места, свои глупые мысли и грандиозные планы.
Как же все изменилось с тех пор, а ведь не так много времени прошло. Не только мама стала другим человеком, но я уже не та бесшабашная, наивная до идиотизма Варька, мечтающая выбить шанс в качественно лучшую жизнь. И я прекрасно понимаю, что ничего из того, что имею сейчас, не случилось бы, не попади я на ту вечеринку. Мамино выздоровление, поступление на бюджет в престижный ВУЗ стали для меня тем необходимым толчком, в котором я отчаянно нуждалась. И все благодаря Максу и его неравнодушной семье.