Невольница князя (СИ) - Мун Эми. Страница 66

- Ох мне, - просипела не своим голосом.

А старуха шустро сунула ей в руки бурдючок.

- Испей водицы, благословлённая. И не смотри с таким ужасом – живая я. И ты тоже жива.

- Н-но…

- Река тебя не тронула. Вынесла на берег нежнее, чем мать свое дитя на руки берет.

Дитя!

Бурдюк выпал из ослабевших пальцев, а Забава схватилась за живот. Как ее дитя? Хорошо ли все? Вроде ничего не болит... Но почему Чудь ее не разъела? Ядовитая ведь! А знахарка ухмыльнулась, обнажая выщербленные зубы.

- Твою дочь так просто не извести, не бойся. К тому же вода чует ворожбу, и теперь с нами заодно…

Вот тут Забава за голову и схватилась. Нет, спит она! Или бредит… А травница с кряхтением подняла бурдючок и, прицепив его на пояс, поковыляла к выступу, на котором мерцала крохотная лампадка.

- Прежде чем разговоры вести, давай ты немного в себя придешь, - заскрипела, перебирая горшочки и склянки, стоявшие там же. – Может, хлебушком перекусишь? Вкусный, сама пекла…

Да о каком хлебушке речь?! Кажется, мгновение назад жизнь должна была кончиться – Забава помнила свист ветра в ушах и дикий холод воды, - а вот теперь сидит непонятно где почти сухая и разговоры с пропавшей травницей ведет!

А старуха как фыркнет:

- Хватит сопеть, ежиха светлокосая. Так и быть, расскажу все как есть, чтобы ты не беспокоилась – в твоем положении это вредно.

- Не хуже, чем в речку со скалы падать!

Однако ее гневные слова были встречены улыбкой.

- Грозная какая стала! Но не сердись раньше времени – по-другому нельзя было сделать. А иначе Властимир весь свет перевернул бы, но тебя нашел…

И вот тут Забаве стало горько до слез. Как соль на свежую рану, одно лишь имя любимого приносило ей муку. И никак от нее не избавиться…

- …и спрятал обратно в тереме – бесправную и послушную его прихотям, - строго припечатала травница. – Забава, услышь доброе слово. Князь не лучше, а хуже остальных мужчин. Сейчас выбрал себе знатную жену, потом гарем новый велит собрать. А твое сердечко для него – мусор под ногами. Переступит и дальше пойдет.

Слушать это было так горько! Забава отвернулась, втихомолку утирая слезы.

- Ну так зачем тогда все это? - обвела рукой сырые стены пещеры. – Если я… мусор.

- Затем, что носишь его дитя, глупая. Властимир не только похотлив, но и жаден без меры – как его покровитель Сварог. Посему свои игрушки, даже надоевшие, при себе держит. Как Ярину…

И ведь правда! Властимир мог бы сразу выгнать бывшую наложницу, а вместо этого оставил при тереме работницей. Может, и навещал тайком? Ревность вновь оскалила зубы. Подумаешь – Ярина! Теперь рядом с князем красавица-невеста из Южных земель. Черноволосая и гибка, словно лоза, она наверняка сумеет исполнить все прихоти своего господина. Будет послушной и угодливой…

А вот Забава не могла так!

- …Твое место не в наложницах, - снова зашелестела знахарка. – Ты робкая, да… Нежная и чистая помыслами. Однако и непокорная тоже. Тебе отвратна мысль, что женщина – лишь удобная вещь и средство продолжения рода. Ведовская кровь, даже такая слабенькая, всегда даст о себе знать.

Горло вновь пересохло.

- В-ведов... ская?! – просипела Забава.

А травница снова кивнула.

- Она самая. Не смотри так изумленно, все светлокосые девки могут стать ведами. Только теперь у Лады-матушки сил едва хватает, чтобы дышать. Потому и рождаетесь вы редко, сплошь хилые, почти обычные...

А вот сейчас обидно стало! Кто бы ей о слабости говорил! Сама травница тоже не богатырь. В лохмотьях вся, руки дрожат так, что миску с едой еле удержать может. Но старуха не заметила ее возмущения.

- …А раньше веды были ох какие грозные! – продолжила мечтательно. - Помню, мне на поклон не гнушались прийти и купцы, и могучие воины, и даже князь один раз заглядывал. Ох, красавец был… Ярослав! Да только хорош на лицо оказался, а внутри…

И травница замолкла, нервно покручивая в пальцах краешек замусоленного платка. Видно, поняла, что сказала лишнего. Ну, про Ярослава этого Забава знать не хотела, а про другое очень даже.

- Ты тоже пила живую воду? Как Ягиня? Вы вместе Ладе служили? Но как ты выжила? Все веды ведь… - и она примолкла, не решаясь произнести о смерти.

- Ох, сколько вопросов… Да, я одна из тех, кто остался жив. Глянь вот, красота какая, - раздвинула шнуровку на иссохших грудях, обнажая уродливый белый рубец.

Так ведь это след от той раны, что получили веды, когда Сварог ударил мечом свою жену.

- …Ягиню спасло то, что она еще послушницей была, а меня… - травница запахнула платье, - в тот черный день я отказалась от благословения Лады. К своему ненаглядному Ярославу бежать хотела, о семье мечтала. Да только как несчастье случилось, ненаглядный мой в один миг меня и разлюбил. Волхвы быстро сделали виноватой Ладу, а вместе с ней ее служительниц. Языками мели, что помелом. И князь подался злым наветам. Стал травить нас, гонять, как дичь. Столько мук выжившие приняли – словами не передать. Извели волхвы почти всех вед, своих вечных соперниц… Лишь немногим повезло выжить. А еще меньше владели живой водой. Поэтому теперь служительниц Лады по пальцам пересчитать можно. Все мы отказались от имен, данных нам богиней, ходим под этим небом бесплотными тенями.

В пещере воцарилось молчание. Тоскливое такое, полное горькой безысходности.

- И что теперь делать? – первой не выдержала Забава. – Ведь не просто так ты мне помочь решила.

Отпираться знахарка не стала:

- Верно. Пора выжившим собраться вместе. Однако без защиты нас быстро добьют. Посему твоя дочь станет нам правительницей.

Руки сами легли на пока еще небольшой живот. Казалось бы – радуйся такому случаю, но Забава все больше тревожилась.

- Зачем ей быть правительницей? Это мужская забота!

А знахарка вновь нахмурилась.

- Глупости! Да если бы женщины власть имели, может, и Лада снова жива бы стала.

- Как?!

- Известно как! Обрядами да молитвами. А еще подвигами в ее честь. Боги ведь этим живут. Чуют отклик своих детей - и еще больше силой напитываются. От того Сварог сейчас так могуч. Но не в его власти повелевать травами да живностью. Только Лада-матушка это умеет.

Забава аж задохнулась от нахлынувшей радости. Ну конечно! Ее дочь и другие веды сумеют вернуть Ладу! А с ней и жизнь в Северное царство. Расцветут вокруг леса и поля, очистятся реки… Снова хорошо станет!

- …Наше дело благословлено самой Ладой, - подначивала ее травница. И вдруг со злостью добавила: – А мужиков пора наказать!..

Как ушат ледяной воды за шиворот плеснула. Забава на миг потеряла голос, не зная, что ответить. А травница продолжила:

- ...Они нас не жалели, и мы их не будем! Наградим по справедливости за боль и горький стыд, что женщинам пережить довелось… Вспомни, Забава, сколь много девушек проклятый Бокша извел. Как волхвы над невинной девочкой потешились… Но гаже всего то, что и в смерти нет для злодеев наказания! Не тронет Сварог своих сынов!

И вроде правду говорила знахарка, но Забава не могла с ней согласиться. Набравшись храбрости, возразила:

- Так не все ведь виноваты! Властимир…

- Опять ты о нем! – принахмурилась травница. – Игрушкой ты была, кратким наваждением! Поди, он давно с молодой женой развлекается, и горя ему нет!

И знахарка принялась сердито греметь мисками. А Забава вновь прилегла на лежанку. Спряталась в шерстяной накидке, как в мышка в норе, и затихла, отдаваясь на волю тягостных размышлений. Может, травница права – князь давно утешился с другой? Но сколь бы ни болело сердце, как тяжело бы ни обидел ее Властимир, смолчав о любимых сестрах, но смерти ему Забава не желала. Как и наказания для всех мужчин.

Ее отец был матери хоть и не любым, но мужем хорошим и заботливым родителем. Ждан тоже никогда женщину не обидел. И Свят… И даже сухарь Пересвет!

А ведь кроме них есть другие, кто по совести живет! Так за что ж им муки принимать? Неправильно это!