Пес бездны, назад! (СИ) - Разумовская Анастасия. Страница 45

Потому что это не был он. В нашем мире его бы назвали бесноватым, одержимым. А как называют тут, я не знала. Но это неважно. Суть остаётся той же. Я подбадривающе кивнула сестре, подмигнула ей. Распахнула дверь, шагнула к мужчине, обняла его за шею, потянула на себя, отступая вглубь комнаты.

— Лисёнок… — пробормотал он.

Вцепился губами в мои губы. Я вытерпела, попятилась, увлекая его за собой. Увидела, как Осень шмыгнула в дверь. Помедлила минуту. Вторую. Лифт должен был подъехать. Вот сейчас девочка точно в безопасности.

А затем ударила ногой по щиколотке, нырнула под руку и бросилась вон. Меня поймали за волосы.

— Не так быстро, Лиса, — прорычал Артём, швырнув мной в стену.

Закатил глаза и осел. За ним стоял Герман. Красный, мокрый, взъерошенный.

— Идём, — сдержанно приказал он, губы его сильно дёргались.

Я завороженно шагнула к защитнику.

Признаться, я не сторонник грубой силы. Все эти рыцарские поединки, турниры, война… Всё это такие глупости. Только отвлекают от настоящего, самого главного. Никогда не понимала этого весеннего таяния дам после грубого насилия одного кавалера над другим. Но сейчас, мне кажется, я сама была готова растаять.

Артём замычал, начал подниматься.

— Уходи, — велел Герман. — Тачка открыта.

Я отошла к двери и оглянулась. Почему он не уходит? Надо же бежать? Почему…

Артём молча ринулся на брата. Получил удар кулаком в грудь, но не остановился. Я замерла. Просто не могла заставить себя пошевелиться. Это было ужасно. Словно два зверя вырвались из клетки. Они наносили удары друг другу с такой силой, что от любого из них я бы рассыпалась в прах. В какой момент оба рухнули на пол и покатились, вколачивая друг друга, словно гвозди. Артём вдруг обмяк, и Герман, поднявшись, вытер тыльной стороной ладони кровь, стекающую по подбородку. Кровь была на скуле, на разбитой брови и на костяшках пальцев. Он тяжело и резко дышал. Посмотрел на меня.

— Прости.

— Герм…

— Потом. Идём. Надо уйти отсюда раньше, чем прибудет полиция. Они обязаны задержать меня. Но тогда вы с сестрой окажетесь на улице. Уходим.

Мы вышли из парадной ровно в ту минуту, когда на дороге замигал сине-красный свет и неприятные гудки разорвали тишину ночи. Осень, дрожа, бросилась ко мне.

— В машину, — приказал Герман.

Мы повиновались.

— Мари, — Герман аккуратно вывел автомобиль на дорогу, бросил на нас быстрый взгляд в зеркало заднего вида, — я сейчас отвезу вас в квартиру своих друзей. Не пугайтесь. Они — хорошие люди. Год назад у них погибла дочь. Чуть старше тебя, Осень. И осталась свободная комната. На первое время они точно вас приютят. А там разберёмся.

И, не слушая ответов, набрал чей-то номер. Впрочем, я и не способна была что-либо возражать. Эмоции, словно застывшая было штормовая волна, рухнули на меня. Меня затрясло. Я прижала Осень к себе. Девочку тоже изрядно колотило.

— Привет. Дома? Артём сорвался. Везу к тебе двух девчонок. Да, одна — Алиса. Вторая — её сестра. На два дня. Можно? Разгребу кое-что и заберу. Спасибо. Подробней при встрече.

Глава 21

Забытая мелодия

Металлические двери распахнулись. Я едва успела в очередной раз удивиться тому, как много в Первомире металла, и как он здесь, в сущности, дёшев. Почти как стекло.

— Добрый… Герман, боже, что с тобой?

В светлом коридоре стояла коротко стриженная женщина в голубых джинсах с прорезями и безразмерной футболке, сползшей с плеча, на котором она крепилась ленточкой или шнурком. Или как их там называют.

— Добрый. Майя, это Мари. По паспорту Алиса. И её сестра Осень…

— Мари?

Женщина посторонилась, вглядываясь в моё лицо. Светлые глаза её начали округляться. В коридор вышел мужчина, побритый налысо, в очках и тоже выглядящий небрежно: длинный рыжевато-коричневый свитер, с закатанными до локтей рукавами, джинсы. На подбородке рыжела очень короткая борода. Над губой — чуть темнее — полоска усов.

— Гляжу, ночка удалась, — подмигнул он Герману.

Зелёными, крапчатыми глазами. С жёлтыми пятнами. Наглыми, котярскими глазищами…

— Кот? — неверяще прошептала я.

— Мари⁈ — он ахнул, подхватил меня на руки и закружил. Осень тоненько пискнула от страха. — Рапунцель⁈ Ну наконец-то! Я прошерстил все соцсети, женщина! Какого лешего тебя в них не было⁈ Ни перфомансов в стиле «укажите дорогу в Эрталию», ни приставаний к прохожим с требованием отвести тебя к королю: ни-че-го! Я, между прочим, прозвонил все дурдома столицы и области! И как я тебя должен был найти, а?

— Немедленно отпусти её, Кот!

Он послушался требования жены, и меня тотчас заключили в нежные объятия.

— Ты не изменилась! Совсем не изменилась!

Я не могла ответить тем же. Увидеть Майю, повзрослевшую на семнадцать лет, было шоком. И даже не знаю, большим ли шоком стал образ Кота.

— Эрт, — прошептала я, — а где твои кудри?

— Отправил за пивом, — рассмеялся он, пожимая руку Герману.

Тот, тоже озадаченный, наконец смог вымолвить:

— То есть, вы знакомы?

— Ну… — Бертран прижмурился, — ты всё равно не поверишь… Дверь, кстати, закрой.

— А если поверю?

— В то, что мы с Мари прибыли из далёкой волшебной страны, как девочка Элли?

Майя перебила мужа:

— Раздевайтесь, и пройдём все на кухню. Кстати, Элли наоборот прибыла в волшебную страну, Кот. Осень, милая, пошли со мной…

— В закон сохранения нормальности мира, — пояснил Герман.

Телефон Осени зазвонил. Сестрёнка испуганно уставилась на него:

— Я не знаю этого номера…

— Это полиция, — пояснил Герман. — Будьте добры, Осень, передайте мне трубку. Я поговорю. Майя, Осень болеет, её бы уложить побыстрее, а потом наговоритесь.

Взяв сотовый моей сестрёнки, он принял звонок:

— Да. Да. Это брат пострадавшего. Герман Павлович. Да, в курсе. Нет, вызывал не я, но это неважно. Да, присутствовал. Был вынужден срочно уехать, но вот прямо сейчас вернусь на место преступления и отвечу на ваши вопросы. Благодарю. Да, ребёнок со мной. Девочка уже спит. Пятнадцать. Звонила по моей просьбе. На все вопросы отвечу при встрече. Запишите, пожалуйста, мой личный номер телефона.

Он принялся диктовать, а мы разулись, разделись, обулись в мягкие тапочки и прошли в кухню. Она мне показалась совсем маленькой, но за столом всем хватило места.

— Вы голодны? — уточнила Майя.

— Да, думаю, нам было бы неплохо поесть, — я обернулась к растерянной сестрёнке: — Осень, знакомься: это Майя, мой давний друг. А это её муж — Бертран, почти мой названный брат. Иди, мой руки. Тебе нужно поесть и ложиться спать. Всё хорошо, мы у друзей.

Осень послушно поплелась в ванную.

— Аня нам многое рассказала, — пояснила Майя, хлопоча у плиты. — Про то, что в Эрталии прошло только шесть лет…

— Аня?

— Ты её знала под именем Дрэз. Это наша дочь, — любезно пояснил Бертран.

Я вскочила:

— Дрэз? Она здесь⁈

— Нет, она осталась в Эрталии. То бишь, в Монфории.

Майя замерла, на лицо её набежала тень. Кот мягко притянул жену к себе:

— В нашем мире Аня погибла в аварии. Но Румпель в последний миг вытянул её в Трёхкоролевствие. Вернуться в Первомир Аня не может. Поэтому…

— Поэтому в зеркала вместо неё угодила я, — прошептала я. — Теперь понятно. И что с Аней? Она в Вечном замке? Так и не…

— С Аней всё прекрасно. Она вышла замуж за Мариона…

— Тьфу, нашла за кого!

— Согласен, — рассмеялся Бертран. — Я, конечно, со всем уважением к братухе, но убил бы на месте, честно. Аня совсем ребёнок, какое там замуж⁈ Он вообще рехнулся⁈

Мы смолкли, так как вернулась Осень и подозрительно покосилась на нас. Девочку едва ли не шатало от усталости. Герман тоже прошёл на кухню. Он разулся, и я поймала себя на мысли, что в белых носочках мужчина выглядит презабавно и мило.

— Бертран, Мари, я поехал. Свяжусь, как только смогу.

— Обнимашки с ментами? — понимающе уточнил Бертран.