Продавщица: Назад в пятидесятые (СИ) - Наумова Анна. Страница 28

В почете, кроме одежды, были заграничные авторучки, портсигары, зажигалки и американские игральные карты с девушками. Все, что было "прямо из Штатов", хоть жвачка, принималось на ура.

А еще у стиляг был свой, особый сленг, который я вчера уже услышала. Как правило, они просто брали какое-то американское слово и переиначивали его. Получался этакий "рунглиш", который нередко высмеивал Задорнов в своих монологах. Помимо "соксов", "тайка" и "шузов", были еще "трузера" - брюки, "джакетки" - пиджаки, "хэтки" - шляпы... Все имена тоже переиначивались на американский лад. Я вот неожиданно для себя превратилась из Даши в Дэри, а Лида теперь величает себя "Ли".

Слушали стиляги Луи Армстронга, Дюка Эллингтона, Бенни Гудмена, оркестр Гленна Миллера и еще каких-то музыкантов, имена которых я не запомнила.У Лео дома была целая коллекция пластинок, привезенных отцом из заграничных командировок.

Когда закончился очередной танец, Лида, которая целый вечер была в окружении ребят, подошла ко мне.

- Дашка, - она выразительно показала на часы, - давай, двигаем.

Ее кавалер все понял.

- Так, - распорядился он. - Девочек до общежития довезет водитель, я ему уже позвонил. - Он галатно поцеловал Лиде руку. - Как договорились, жду.

Возникший откуда ни возьмись Ваня осторожно тронул меня за рукав.

- Отойдем на минутку, - попросил он. Лео и Лида понимающе переглянулись и ехидно заулыбались.

Мы прошли по длинному большому коридору, держась за руки, завернули за угол и остановились возле окна. Я смотрела на вечерние огни фонарей, фары проезжающих машин, светящиеся квадратики окон, в которых горел свет, и думала о том, насколько я счастлива... Для полного счастья не хватает только...

Не успела я опомниться, как Ваня прижал меня к себе и крепко поцеловал.

Глава 14. На прогулке

- Ты себя в зеркало-то видела? С тобой произошли прямо разительные перемены, - сказала вдруг подружка Лида своим привычным уверенным тоном женщины, которая все знает лучше всех. В этот субботний вечер после работы я по-скорому заехала в общежитие, чтобы успеть переодеться. А сейчас надо снова торопиться и ехать обратно в Москву: всего через час сеанс в кинотеатре, на который меня пригласил Ваня. Надеюсь, успею вернуться до закрытия общежития.

- А что такого? - удивилась я и на всякий случай кинула взгляд в зеркало. Оттуда на меня глянула невысокая, стройная, ладная девчуля в модном платье в горошек с широким поясом, подаренным стилягой Лизи, когда мы с Лидой впервые пришли "на хату" к мажору Лео.

- Прямо светишься вся, - констатировала подруга. - Даже в лице переменилась. Правду говорят: любовь идет на пользу женскому здоровью. И на работе, смотрю, в охотку трудишься. Все в руках у тебя горит. Другие работницы тебя хвалят, в раздевалке слышала. Мне кажется, с этим Ваней у тебя все на мази и, скорее всего, выгорит. Он парень простой, понятный. С таким по жизни идти легко, только, мне кажется, скучновато немного. Но если тебя устраивает, тогда и проблем никаких. Держи его крепче, тогда он от тебя не вырвется. Если будешь следовать моим советам и все сделаешь правильно, то готова поспорить на что угодно, что Новый Год встретишь уже в новом статусе невесты. А может быть - и жены. Не тормози, главное. Я тебе, Дашка, даже завидую немного: если комнату дадут, съедешь, наконец, и забудешь эти запахи борщей и общие постирухи на кухне, как страшный сон. Я у Лео дома видела журналы с рекламой бытовой техники. Представляешь, за границей есть даже машины, которые сами посуду моют. Вот красота - и напрягаться не надо. Она моет, а ты сидишь себе, ноготочки красишь!

Я улыбнулась, довольная комплиментом, полученным от подруги. И правда: уже целых два месяца моя жизнь шла абсолютно по-новому. Нет, в целом, и раньше меня все радовало: и возможность пережить вторую молодость, вернувшись в юное тело, и новые подруги, и веселая жизнь в общежитии. Не смущали меня даже бытовые неудобства, на которые постоянно сетовала Лида: то старенький дребезжащий холодильник на кухне в очередной раз сломается, то очередь в душ затянется на целый час. Просто теперь я знала, что каждый вечер после рабочей смены на проходной меня будет ждать скромняга-парень, который по вечерам иногда превращался в модного стилягу Джона, лихо отплясывающего на танцполе в "Шестиграннике" или дома у Лидиного ухажера Лео. И это было просто замечательно!

Может, поэтому и на работе у меня все ладилось и с каждым днем получалось все лучше и лучше: с работой на станке я уже окончательно освоила и ежемесячно выдавала очень хорошие показатели. Вот что значит хорошая мотивация! Пожилая работница, с которой мы сдружились, еще раз напомнила мне, что неплохо бы осенью попробовать поступить в техникум, и я обещала подумать. А еще я успешно поучаствовала в социалистическом соревновании между цехами, в одной команде с Ваней, Лидой, Зиной и другими работниками...

На танцплощадке в парке Горького мы с Лидой успели побывать еще пару раз, естественно, в компании других стиляг. "Бригадмил" к нам больше не привязывался: видимо, и впрямь между этой организацией и влиятельным папой Лео существовали какие-то договоренности. По меньшей мере, оба раза мы потанцевали и ушли совершенно спокойно.

О нашем новом с Лидой увлечении в общежитии не знал никто. По меньшей мере, я очень на это надеялась. Лишний раз у общежития с нашими ухажерами мы не светились. Ваня, если провожал меня, старался одеваться по-простому. Нет, формально, конечно, мы не делали ничего запрещенного. Но тезис: "От саксофона до ножа - один шаг" в светлые комсомольские головы вбит был очень хорошо. Поэтому мы с Лидой решили не портить себе репутацию и поступали, как Ваня - на работе были примерными ударницами, а по вечерам и в выходные отплясывали, как хотели, и носили, что хотели.

К счастью, мода девушек-стиляг не была такой уж вызывающей. Достаточно было одеть яркое платье, уложить волосы в "венчик мира" и накраситься поярче. Это, в общем-то, и все, что могли позволить себе обычные работящие девушки. У девчонок из богатых семей, конечно же, и платья, и обувь были сплошь заграничные. Мы обычно брали косметику с собой и красились перед началом вечеринки прямо дома у Лео. У того дома была трофейная немецкая камера, с помощью которой он наделал множество фотокарточек с наших шумных посиделок. Одну из них, где мы с Ваней вдвоем, я тщательно хранила у себя в тумбочке, в томике Ремарка.

У Лиды тоже была фотография в обнимку с Лео. Она ее хранила под подушкой, и однажды, проснувшись ночью, чтобы попить воды, я увидела, как подруга заснула, держа фото на груди. М-да, кажется, расчетливая, прагматичная и даже циничная Лида наконец всерьез влюбилась. Она, конечно, изо всех сил держала лицо и говорила, что сын "шишки" из министерства - просто интересный парень, с которым можно приятно провести время, дабы избавиться от советской серости и скукоты, но женская интуиция подсказывала мне, что она любила бы своего Лео, будь он даже слесарем на нашем заводе. И в общении подруга стала гораздо мягче и женственнее, даже стала проявлять какой-то интерес к ведению домашнего хозяйства. Права Лида, любовь меняет людей. Но ей о своих догадках я, конечно же, не рассказывала. Что ж, а вдруг сказка про Золушку - вовсе не сказка, и гуляка-мажор тоже всерьез влюбится? Как говорят в Одессе, будем посмотреть...

За раздумьями я совсем не заметила, сколько сейчас времени и, поглядев, на часы, обомлела: до начала сеанса осталось всего ничего, а еще надо успеть доехать! Хорошо, что кинотеатр находится недалеко от станции метро, к которой едет автобус. Я одела кофточку поновее и яркую юбку, уложила волосы в модную прическу. А сверху надела обычное зимнее пальто, повязала платок и надела полусапожки. Вот и все - внешне я ничем не отличалась от наших заводских девчонок.