Младший сотрудник Синдзиро-сан. Том 4 (СИ) - Тайецкий Тимофей. Страница 44

— Это не одно и то же. Надеюсь, что когда Синдзиро вернётся, первым человеком, которого он увидит, буду я. Надеюсь, он понимает, что я жду его и беспокоюсь о нём. Пусть он знает, что есть кто-то, кто всегда ждёт его возвращения. Верю, это сделает его счастливее, чем видеть, как я мирно ем здесь.

Фаюми была ошеломлена, когда Маюми встала и направилась к двери.

«Эта глупая девчонка…» — пробормотала Фаюми в своём сердце.

В тот момент, когда Маюми вышла во двор она столкнулась с Синдзиро.

* * *

Улыбнувшись я сказал:

— Маюми, не нужно идти к воротам, это далеко.

Когда увидел её, она выглядела так, словно терпела какую-то пытку. Заметил, что Маюми немного обижена. На ней была теплая шуба из горной пумы. Погода в горах в самом деле была прохладной для этого времени.

Внезапно она обняла меня за шею. Её мягкое тело прижалось ко мне, а голова легла мне на грудь. Мы остались в таком положении.

Обнял её за талию, наслаждаясь её теплотой и мягкостью. Погладил её по спине и слегка похлопал.

С улыбкой сказал:

— Хорошо, но тёща всё ещё ждёт нас. Если ты начнёшь плакать, она подумает, что я над тобой издеваюсь.

Она приподняла голову, обняла меня за шею и со слезами на глазах сказала:

— Ты напугал меня! Ушёл, ничего не сказав, оставил только записку. Твой телефон был не доступен. Ты заставил меня переживать, намеренно издевался!

Я, улыбаясь, сказал:

— Ситуация была сложная, но я не хотел заставлять тебя волноваться.

— Мне всё равно, ты должен мне компенсировать! — сердито ответила она.

— Компенсировать? Как? — спросил я.

Она сделала несколько глубоких вдохов и внезапно прижалась своими вишнево-красными губами к моим. Я был ошеломлён, но вскоре ответил взаимностью.

Всю ночь и половину дня Маюми переживала за меня. Это давление было для нее неприятным. Она боялась, что со мной что-то случилось и что её чувства, которые она не раскрыла, могут остаться невыраженными.

Когда я наконец вернулся и она почувствовала мой знакомый запах, Маюми была переполнена страстью ко мне. В этом влажном и полном слёз поцелуе она была более откровенной и смелой, словно пытаясь выразить все мысли и чувства.

Весь вечер мы провели за теплыми разговорами и наслаждались ужином.

* * *

На следующий день мать Маюми по-прежнему отказывалась ехать с нами. Поэтому мы поехали обратно вдвоем — сначала на автобусе, потом поезде и снова самолете. Мы с Маюми вернулись в международный аэропорт Токио уже к вечеру. После такого «напряжённого» пути я должен был чувствовать усталость, но на самом деле был полон сил.

С тех пор, как «возродился» в Японии прошёл почти год. И большую часть этого времени я провёл в Токио. У меня осталось много приятных воспоминаний об этом месте.

Сейчас я могу сказать, что это мой дом. Хотя не чувствовал сильной привязанности, когда уезжал. Возвращение всегда вызывало желание вернуться домой.

Когда мы шли к автостоянке аэропорта, Маюми взяла свой багаж из моих рук и с любовью посмотрела на меня.

— Не игнорируй меня, как только вернёшься домой. Ты должен думать обо мне всё время, — сказала она.

— О, но я не могу контролировать свои сны. Как я могу думать о тебе каждую минуту? — ответил я с улыбкой.

— Значит я не снюсь тебе в снах? — спросила Маюми с жалобным видом.

Я подумал и сказал:

— А что, если не возвращаться домой, а снять комнату? Так я могу гарантировать, что всю ночь буду думать о тебе и не спущу с тебя глаз. И твоя мама всё ещё хочет, чтобы ты родила ребёнка.

— Мечтай! Разберись сначала с женой! До этого я не отдамся тебе по глупости!

С этими словами Маюми элегантно послала мне ободряющий взгляд и направилась к своей красной машине.

Я про себя подумал, как сложно иметь дело со всеми этими женщинами. И с улыбкой направился к своей машине.

Полчаса спустя я ехал обратно домой на своём автомобиле, который не заводился несколько дней. Было около полуночи, и я не ожидал, что свет в доме всё ещё горит, несмотря на то, что я не уведомил их о своём возвращении.

Охваченный любопытством, припарковался и подошёл к двери. Но прежде чем успел её открыть, она открылась изнутри.

— Госпожа, вы наконец-то вернулись! Я так волновала… — Вакама в пижаме открыла дверь и застыла на полуслове, увидев меня с багажом в руках.

— Молодой господин? Так это вы вернулись. О, дорогой, я не узнала вас, — Ваками улыбнулась, нахмурив брови.

Пропуская меня внутрь, она сказала:

— Почему вы не позвонили заранее? Я могла бы что-нибудь приготовить для вас, молодой господин. Вы, должно быть, голодны, ведь еда на самолётах невкусная. Хотите, я сделаю вам тарелку лапши?

— Не стоит, я не голоден.

Уже забыл, как я привык к её постоянному беспокойству.

Затем с любопытством спросил:

— Линако всё ещё не дома? Разве ее работа не заканчивается вечером?

Линако вела очень дисциплинированный образ жизни, особенно в рабочие дни. Она рано уходила на работу и возвращалась домой вовремя. Затем работала в своем кабинете до десяти вечера и ложилась спать. У нее не так много друзей, и она проводит время за просмотром телевизора и чтением книг.

Я был удивлён, что её до сих пор нет дома, хотя уже было довольно поздно.

Ваками озабоченно кивнула и сказала:

— Да, когда госпожа ужинала, ей позвонили. Она сказала, что это от сингапурского инвестора, который решил остановиться в Токио на ночь. Он хотел обсудить крупное сотрудничество с её компанией.

Обычно такие вопросы должен был решать кто-то другой, потому что Линако не занималась этим. Но поскольку в её компании мало подходящих специалистов, она сама пошла на эту встречу. Уже было так поздно… Почему она до сих пор не вернулась? Это начало волновать меня, потому как казалось слишком подозрительным.

Нахмурился, чувствуя, что что-то не так.

— Ваками, ты пыталась ей позвонить?

— Не могу дозвониться. Может быть, она выключила телефон, поскольку она обсуждает дела, — ответила Ваками.

— Линако говорила тебе, куда она идёт? — спросил я.