Бойня у телепорта (СИ) - Базаров Миф. Страница 19

Новоиспечённый капитан пограничной стражи Чусового поморщился.

— Вот, — он положил на стол кожаную папку.

— Что это? — спросил я капитана.

Тот молчал, наблюдая за моей реакцией.

Я взял в руки папку. Кожа была грубая, добротная, в такой папке можно было хранить документы, не переживая за их целостность. Приоткрыл её. Вытащил три новых паспорта и ещё два документа на фирменной бумаге императорской канцелярии с вензельными печатями.

— Борзых сказал, что вы направляетесь в колонии, а ваши паспорта были утеряны в сегодняшней заварушке, — сказал капитан, улыбнувшись краешком рта.

Было понятно, что в пограничном управлении проверили документы, которые были у нас в рюкзаках: бумагу, служившую мне временным удостоверением личности, и поддельные паспорта Семёна и Ивана. А потом в управление пришли докладываться о наших сегодняшних приключениях подпоручики Борзых и Гаврилов. Начальство пограничной стражи Чусового составило о нас мнение, собрав всю картину о произошедшем за день. Тогда, видимо, новый капитан понял, как нас можно отблагодарить за старания.

— Но как? — спросил я, просто не веря такому везению.

— Мне надо было хоть как-то вас отблагодарить за то, что вы сделали, — сказал капитан.

«Что там в документах?» — поторопил меня внутренний голос.

Я взял первый паспорт, от него ещё пахло типографией, раскрыл.

— Рубило Семён Иванович, — вслух прочитал я и невольно улыбнулся прямолинейному армейскому юмору.

Протянул документ нашему дровосеку. А ведь и правда, Рубило. Семён взял у меня паспорт, пролистнул. Я уверен на все сто: он прочитал то, что там было написано. Значит, он у нас ещё и грамотный. Интересно. А ведь при первой встрече он мне показался лишь любознательным крестьянином семнадцати лет. Теперь же чем дальше, тем любопытнее.

— А почему Иванович? — поинтересовался он, нисколько не стушевавшись.

— А почему Рубило, тебя не интересует? — спросил я.

Тот пожал плечами, но было заметно, что эта фамилия ему очень понравилась.

— Потому, что нам так и не удалось за столь короткие сроки вычислить твоего отца, впрочем, как и мать, — ответил капитан Иванов, поглаживая свою бородку.

— Давай дальше, — нетерпеливо сказал Иван.

— Иван Андреевич Давыдов, — прочитал я и протянул паспорт Ваньке.

— Не переживай, все вопросы с правоохранительными органами решены. По поводу твоих заигрываний с революционерами они, — капитан поднял указательный палец вверх, — всё знали и вели тебя уже больше полугода.

Ванька смотрел на капитана удивлёнными глазами размером с блюдца.

— Так что с этими документами можешь смело передвигаться как по большой земле, так и по колониям. Что же касается революционеров, мой тебе совет: держись от них подальше. Сейчас твоё личное дело чистое, и не стоит его снова марать.

Ванька быстро кивнул, ещё раз пролистнул паспорт и убрал его во внутренний карман куртки.

— Антон Всеволодович Минский, — прочитал я третий документ, — вы мне исправили отчество, но почему?

— Я думаю, людям из канцелярии было виднее, — он ещё раз поднял указательный палец вверх, — поверь, им виднее.

— Спасибо, — сухо сказал я и убрал документ.

— О присвоении низшего личного дворянства тут тоже сказано, так что можешь время в администрации ИЖД не терять.

Я молча кивнул, хотя понимал, что в администрацию ИЖД всё равно надо зайти, чтобы забрать вознаграждение за годовой контракт. Я взял оставшиеся документы и стал смотреть, чем ещё решил обрадовать капитан.

Первая бумага была простой грамотой, выписанной на меня и друзей за оказание помощи в проведении специальной операции.

— Не смотрите на неё так скептически, быть может, она вам пригодится. В любом случае знайте, что, показав её любому патрулю пограничной стражи, охраняющей телепорты в колониях, вы можете рассчитывать на помощь от моих коллег.

Эта бумага действительно может пригодиться. Я отложил её и посмотрел с сомнением на второй документ, не думая, что он окажется полезнее первого.

Это была благодарность от имперской канцелярии за помощь в освобождении подданных Российской империи и за содействие в уничтожении особо опасного преступника.

«Ого!» — присвистнул у меня в голове Антон.

«Что ого? Простая отписка», — не понял я восторга реципиента.

«Егор, блин… как бы я тебя сейчас крепко обнял за это».

«Да за что? Это же просто бумажка».

«Ничего ты не понимаешь, благодаря этой бумажке я теперь смогу создать клан без особых проблем. Это ключ, открывающий нужную мне дверь».

«Не верю я во эти все подарочки, — скептически подумал я, — будем надеяться, что они и правда облегчат жизнь».

— Спасибо, — поблагодарил я капитана.

— Ну, если ко мне вопросов нет, то я удалюсь, — сказал капитан.

— Есть. Телепорт сейчас работает? Мы можем с товарищами сегодня перейти в колонии?

— Телепорт работает круглосуточно. У нас он мало того, что стационарный, так ещё и основной в империи. Но всё же настоятельно рекомендовал бы вам воспользоваться им рано утром. Ночью его используют в основном для перевалки грузов, вам попросту будет сложно сориентироваться. Вы же будете перемещаться первый раз?

— Первый, я вас понял. Наверно, мы тогда подождём до утра.

— Что-то ещё? — поинтересовался капитан.

— Да, подскажите, где я могу найти Уварова.

— Доверенного князя Пестова?

— Да, да, именно его, — подтвердил я.

— Как только мы добрались до Чусового, он сразу исчез. Думаю, он вернулся в колонии, — ответил капитан, кивнув нам на прощание, и скрылся со своими сопровождающими.

Ребята уставились на меня.

— Я в колонии, что касается вас — решайте сами. Документы у всех есть. Теперь перед вами открыты все дороги.

— Я с тобой, — сказал Иван.

— Я тоже, — подтвердил своё намерение Семён.

Через несколько часов к нам в трактир завалились знакомые офицеры.

Борзых был весел как никогда. Ему дали звание поручика. А вот Гаврилов хмур. Здесь не было ничего удивительного: смерть брата и потеря дара сильно расстроили единственного члена рода Гавриловых по мужской линии. У него теперь осталась из родственников только младшая сестра и всё. Ему оставалось лишь ждать, когда снова откроется дар.

«Скоро за ним и его сестрой начнётся охота», — сказал внезапно мой внутренний голос.

«В смысле охота?» — уточнил я.

«Охота родов. Ему будут предлагать всевозможные печеньки, делая его обязанным, а потом обернётся это всё вассалитетом или вовсе поглощением рода Гавриловых», — пояснил мне Антон.

«Мы можем ему как-то помочь? Парень-то хороший, пропадёт ещё».

«Не думаю, что мы в состоянии ему как-то помочь. Мы сейчас статусом ниже, к тому же у него есть свой род, хоть и маленький, а у нас только низшее личное дворянство и всё».

Вскоре на столе стояло ведро пенного.

— Думаю, все согласятся со мной, — я пододвинул огромное ведро к щуплому дровосеку.

Тот смущённо улыбнулся. Но не спорил. На его победу никто из нашей компании не ставил.

— Спасибо, ребята, но мне понадобится ваша помощь, — радостно окуная пустую кружку в ведро, сказал он.

Все без лишних слов последовали его примеру.

— Витя, — сказал я, протягивая тому золотой, — ты же здесь парень местный.

Тот кивнул.

— Найди для парня девочку, такую, чтоб потом всю жизнь вспоминал, — объяснил ему я.

— Ну это нам надо к Глафирии Петровне, у неё лучший бордель в городе, — предложил Виктор.

— Кто сказал бордель? — тут же взгоношился Иван.

— Значит, решено, потом идём к Глафирии Петровне, — сказал я.

— А как же колонии? — вдруг как-то быстро протрезвел от моих слов Семён.

— Сначала бордель и выпивка, а потом телепорт, — еле вороча языком, сказал Иван.

— Толя, ты с нами в бордель? — спросил я.

Тот лишь обречённо кивнул.

— А зачем вам в колонии? — вдруг огорошил он меня вопросом.

— Затем, зачем отправляются многие родовитые, не прошедшие инициацию, — ответил я.