"Та самая Аннушка", второй том, часть вторая: "Не та дорога" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 26

— И как оно?

— Откуда мне знать? — заржал Кардан. — Это же ренд! Пшикнули ингалятором, глаза закрыл, открыл — два года прошло. Заснул кожаный, проснулся железный.

— Два года? Ни фига себе!

— Это, дро, мне дичайше повезло! Так-то меньше чем на десятку не арендуются, но у Костлявой нашёлся знакомый ломщик, и меня вытащили досрочно. Оказалось, меня вместо спецухи переренданули на мусор, и чёрта с два бы я дотянул тот ренд.

— Странно у вас там всё устроено.

— Мы привыкли, дро. Сейчас мне тоже кажется, что это говно, но выбирать не приходилось. Ты туда собрался? — Кардан показал на дверь.

— Да, прогуляюсь, в кафе схожу, может, пивка дёрну.

— Слушай, дро, а притащи мне этих, как их… Ну, из теста такие, кручёные, внутри сладкое?

— Круассаны?

— Во, их! Пару штук, если не сложно. Офигеть они вкусные!

— Без проблем, — кивнул я. — У вас таких не было?

— У нас, дро, если честно, еда вообще так себе была, даже за токи. Ну, то есть, тогда мне казалось, что на Средке всё вкусное, аж ум отъешь, но это пока я нормальной еды здесь не попробовал. А чего ты хочешь? Пустыня вокруг, ни хрена не растёт. Что на фабриках делали, то и жрали. А из чего делали — я не знаю, и, наверное, оно и к лучшему.

— Хорошо, принесу круассанов.

— Спасибо, дро, очень выручишь! Если нужны деньги…

— Не надо, они недорогие.

— Ещё раз спасибо! Обращайся, если что.

Я прошёл в дверь, вышел через вестибюль на улицу. Тут как всегда малолюдно, но кафе работают, парочки гуляют, торопятся с корзинами овощей домохозяйки… Кстати, откуда это они еду тащат? Не то ли это самое, о чём я подумал?

И действительно, заброшенный ранее рынок оккупирован темноволосыми кареглазыми женщинами. Прилавки заставлены ящиками с фруктами и овощами, лежат горами арбузы и дыни, вокруг бегают смуглые разновозрастные детишки, из раскрытых ворот склада торчит задняя часть фуры-рефрижератора, откуда споро выгружают товар грузчики, одетые как типичные рейдеры. Поискал глазами, но всё так теряется в пёстрой суете, что не увидел бы. К счастью, Симха заметила меня первой и замахала рукой:

— Халь, мы здесь, идите сюда, халь!

Оказывается, женщина не стоит за прилавком, а сидит под навесом в стороне, обложившись тетрадками. Рядом играют двое её детишек, мальчик и девочка.

— Я тут вроде товароведа теперь, — пояснила она. — Потому что есть опыт, ну и вообще…

— Нисколько не сомневался, что ты устроишься, — улыбнулся я.

Симха мне симпатична, и в иных обстоятельствах я бы, может быть… Нельзя отрицать, что тётка она упорная, пробивная, неглупая и ради детей готова на многое.

— Как торговля?

— Знаете, Лёха, пока хорошо. У нас хорошие цены, ниже, чем у местных, товара много, и он свежий. Что не распродаём горожанам за день, к вечеру уходит со скидкой кафе и ресторанам, они охотно берут. Остатки отвозим в тот мир, где горы, кормим там женщин и детей, бесплатно, чтобы они не умерли. Ваши тоже закупаются регулярно. Караван накатал дорогу, ездит туда-сюда постоянно.

— Чувствуется какое-то «но».

— Да. Мне кажется, что так будет недолго.

— Почему?

— Здесь не очень много людей. Даже если сделать цены совсем низкими, они не купят больше продуктов, чем могут съесть. Мы уже привезли слишком много. Сейчас они покупают, потому что это новое, рынок долго не работал, им нравится покупать. Но скоро начнётся затоваривание.

— Не переживай, на нашей стороне скоро вырастет население, потребуется больше еды. Чем мы будем за неё платить, я пока не знаю, но Аннушка что-нибудь придумает.

— Вы всё ещё с этой… отважной женщиной?

— Да, Симха, видимо, это именно то, что мне нужно. А твои дела как?

— Вы посоветовали мне обратить внимание на одного человека… — сказала она, скосив глаза вниз.

— Я? А, да, Фомич, вспомнил.

— Это действительно хороший человек.

— Так это же здорово! — искренне обрадовался я. — Всячески желаю вам удачи.

— Похоже, что моя удача — это вы, халь, — тихо засмеялась Симха. — Вы раз за разом даёте мне хороший совет.

— Ну хоть какая-то от меня польза! А где он сейчас?

— Повёл караван, вернётся завтра.

— Привет ему, постараюсь зайти, повидаться.

— В нашем доме всегда будут рады вам, Лёха.

— У вас уже есть дом?

— Тут много пустых, мы договорились с администрацией и заняли один подо всех, кто на рынке. Они были рады, что рынок ожил, и не возражали. У нас с Сергеем квартира в четыре комнаты. Вон там, видите? Подъезд с красными дверями. Второй этаж, налево. Заходите в гости!

— Непременно!

Распрощавшись с Симхой, пошёл вдоль рядов, разглядывая ассортимент. Женщины, уехавшие сюда с Терминала, все как на подбор бодрые восточные кареглазки. Меня узнали, наперебой здороваются и предлагают угоститься, кто яблоком, кто персиком. Но моё внимание привлёк знакомый хриплый старческий голос, зазывно кричащий:

— Эй, подходи, женщин и мужчин! Мясо покупай! Мымбарук мясо! Хороший мясо! С жопа самый лучший кусок! Совсем свежий мясо, утром бегай, всех убивай! Но мой внучка убивай мымбарук! Мясо с жопы отрезай, рынок торговай неси! Мой внучка храбрый и ружьё хорошо стреляй! Кому надо жена — за два коза отдам!

На лавке сидит давешний однорукий дед, перед ним на каменном прилавке огромный кусман тёмно-багрового, сочащегося сукровицей мяса, завёрнутого в листья какого-то горного лопуха.

— Мясо мымбарук с жопа вкусный очень! Если в трава вари долго, то совсем почти не воняй! Трава тоже есть, другой внучка на гора собирай, чуть не упади! Но не упади, потому что ловкий! Хороший жена кому-то будет, за один коза отдавай, потому что маленький ещё и сиська нет! Но сиська потом вырастай, а коза сейчас давай надо!

Дед проводит рекламную кампанию, увлечённо дирижируя примитивным протезом руки. То показывает им в небо, призывая его в свидетели своей правдивости, то показывает на внучек, сидящих скромно рядышком, то тычет ржавой вилкой в кусман мяса, не то демонстрируя его свежесть, не то отгоняя мух.

Внучка постарше придерживает рукой жутковатого вида ружье, в ствол, наверное, ВОГ пролезет. Не завидую я этому мымбаруку. Выглядит двадцатилетней, но ей может оказаться четырнадцать — горские женщины быстро взрослеют, а потом внезапно сразу превращаются в старух. Внучка помладше очень юная, совсем ребёнок.

— Эй, военный человек! — обращается дед ко мне. — Это ты к нам с два жена приходи? Один большой, красивый, другой маленький совсем? Память хороший у меня, жаль, глаз плохой. Ещё жена не хочешь купи?

— Нет, извини, обойдусь пока, — отказался я.

— Тогда мясо мымбарук покупай! Военный человек мясо надо, чтобы рука-нога сильный был! Рука — врага бей, нога — врага пинай. Мымбарук — хороший мясо, сильный зверь. Его мало кто может убивай, он сам убивай много-много люди, но мой внучка ружьё ему в голова ставь, быстро туда стреляй, голова сразу поломайся. Жопа оставайся целый, с жопа мясо вкусный, много мясо там! Мы мясо продай, ружье порох покупай, ещё мымбарук стреляй, снова мясо рынок нести! Это «бизнес-план» называйся, мне женщин-атаман объясняй!

Я осторожно понюхал мясо — оно пахло мускусом и как будто слегка мочой.

— Мясо нюхай не надо! — заволновался дед. — Мясо надо в трава вари, тогда он нормально в живот лежи, назад не просись! Долго вари, трава много клади! Вот такой трава, внучка, покажи!

Маленькая девочка вытащила из накрытой цветным платком корзины пучок каких-то серо-зелёных колючек, потрясла им в воздухе и торопливо спрятала.