Дракон на поводке, или Истинная против! (СИ) - "Книжный Странник". Страница 13

— Ну что ты там уже надумала, Миранда? — голос родной, привычный, мягкий. И вопрос до боли знаком. Он всегда задаёт его именно тогда, когда в моей голове рождаются безумные идеи. Слушает внимательно, никогда не перебивая, лишь подкидывает уточняющие вопросы, давая возможность самой же понять, насколько глупы собственные утверждения.

— В этот раз я думаю о важном, — улыбнулась с грустью понимая, насколько мы хорошо друг друга знаем.

Воздух, небо и смысл жизни, так ведь он сказал, а я обрезала ему крылья, на несколько лет.

Развернувшись, всматриваюсь в ставшее уже родным лицо, едва заметно покачивая головой в такт беснующимся мыслям. Я его цепи, а не свобода.

— Всегда поражало, откуда в головах у прекрасных леди появляются весьма своеобразные идеи и умозаключения.

Упоминание о других, пусть даже гипотетических, «прекрасных леди» неприятно царапает нутро.

— Так, идеи… идеи витают в воздухе и наталкивают на мысли, но это касаемо меня, а вот что касаемо других дамочек…

Сир морщится, как будто съел лимон.

— Я сказал, что ты прекрасна, а ты услышала совершенно другое. Удивительно, насколько у тебя тренирован навык — вычленить не то и сделать соответствующие выводы. Я глубоко обижен, так и знай. — В его глазах полыхнул опасный азарт. Он вновь меня подловил.

— Ну-у Си-ир, — жалобно тяну, строя милую рожицу. Иногда она мне помогала в спорах.

— Требую исполнения желания в качестве извинений.

— Лаа-аадно, — старательно пряча улыбку, прикусываю губу. — Так и быть, сделаем перерыв от чтения. Чего же ты хочешь?

— Увы, Мири, пока ты не можешь исполнить ничего из того, что я действительно хочу, — его голос чаруя, обволакивает мягкой патокой, — но одно желание у меня всё же есть. Драконий танец…

— Flamma? — поднимаю в удивлении брови.

— Составишь компанию? — Сир подаёт руку и я, внезапно растеряв весь пыл, всё же вкладываю свою ладонь.

Танец… ведь это просто танец…

Ах, Миранда, зачем обманывать себя?

Для огненной, ритуальной фламмы, — танец, слишком простое и утрированное определение, ведь прежде всего — это чувственность, страсть, яркие эмоции и драматизм. Достаточно один раз станцевать, чтобы забыть о счёте времени, думать только о партнёре. Сигирилл учил меня, много ночей подряд, но, одно дело танцевать ТАК в грёзах, и совсем другое, чувствовать его прикосновения кожей.

— А как же ток? — прохожу в центр читального зала, где всё равно не слишком-то и много пространства для танца.

— Сейчас всё будет. — Пара пассов руками, и столы со стульями, как послушные зрители, расходятся в стороны, освобождая нам пространство для манёвров, звёзды на потолке-небосводе как будто бы мерцают ещё загадочнее и ярче, и неожиданно, распахиваясь и паря над нами, начинают кружить музыкальные книги, из которых, постепенно нарастая звучат первые аккорды скрипки.

— А вот и ток, всё, как ты хочешь, душа моя.

Наш танец ещё не начался, но уже заставляет сердце биться быстрее, срываясь в рваный, возбуждённый ритм.

— Ты ведь помнишь главный смысл фламмы, ла-у?

Сир очень редко так меня называет, с неохотой и как будто с сомнением, а я все не решаюсь спросить, что значит это слово.

— Чувствовать друг друга каждую секунду… — пламенея щеками, позволяю Сигириллу рывком прижать себя к груди. Мы слишком близко, делим одно дыхание на двоих, и рваный ритм сердец, отыгрывая в такт бьёт набатом в ушах. Я действительно чувствую его — собой, в себе, звучу в унисон и откликаюсь на любое движение. Я ведома, послушна и готова к танцу.

— Смотри на меня.

Поднимаю взгляд, пока он медленно укладывает мою же руку себе на затылок. Ничего не могу с собой поделать. Поддавшись музыке и дикой, необузданной энергии, путаю пальцы в его волосах, стискиваю в кулаке, под грохот собственного сердца.

— Наш поединок, — бормочет мой дракон, не прерывая зрительный контакт, делает первые, резкие па. — Наши притяжение и страсть… — поворот и вот я уже, прогнувшись в спине и отведя голову в сторону, позволяю его ладони очертить шею, ключицы, пройтись над вздымающейся от срывающегося дыхания грудью, совершенно не касаясь даже, но чувствуется так, словно стиснутая корсетом ложбинка получила свою порцию ласки. Я ахаю, когда ладонь ложится на живот и он меня поднимает, вновь уводя в быстрый рваный ритм, — доверься мне, девочка.

В каждом движении, будь то стремительные шаги и колкие взгляды, или же плавные выпады, натянутые нервным напряжением влечения и чувственности, бушует страсть. Брачный танец Эстинии… Фламма…

Сигирилл рассказывал (скрыв, что танец драконий), что раньше его танцевали супруги перед первой ночью, распаляя тела до необузданного желания. И лишь совсем недавно, по драконьим меркам конечно же, фламму начали практиковать на званых ужинах и балах, но допускают к нему только супружеские или сговоренные уже пары. И вот мы здесь. Вдвоём. Без клятв и браслетов. Есть что-то одновременно притягательно-запрещённое в нашем исполнении. Нам нельзя танцевать это, но невероятно хочется. Балансирование на грани безумства и высшей точки чувственности. Мне, совершенно неискушённой в данном вопросе, до мурашек на коже хочется испить до дна эти новые, совершенно потрясающие ощущения вместе с Сигириллом. Потому что я знаю, что так правильно. Пожалуй, только в танце мы можем сейчас обозначить то, чего хотим друг от друга, но пока что не можем себе позволить.

— Это намного лучше, чем там, в твоих снах, — пальцы дракона на моих позвонках напрягаются, прижимают к тебе плотнее, когда моё сбитое дыхание опаляет его подбородок и шею, замирая на ключице в вырезе белой рубахи — финальное па, его ладонь с явным сожалением и неохотой проходиться по моему бедру, закинутом на его ногу.

Сапфировые глаза ловят отблески света, заставляя всматриваться в них дольше, чем позволено.

— Определённо лучше, — бормочу, всё ещё находясь в плену затихающей музыки, — плавно отвожу бедро, поправляя смятую юбку. Всё же на мне не то платье, что позволяет двигаться свободно. По задумке, драконицы вообще танцевали это в специальных сорочках, с глубокими вырезами на бёдрах. Представив себя в чем-то подобном, отчаянно краснею.

— Говоря о танцах, кто-то из поэтов сказал совершенно верно: «Кантель — это закуска, вальс — сладкий десерт, а главное блюдо, острое, с приправами, запиваемое красным вином — это фламма». Ты мой главный танец, Миранда. Не устану благодарить богов за то, что подарили мне тебя. Чтобы ты там не пыталась себе надумать.

— Сир… — шепчу глухо, уткнувшись лбом ему в плечо. — Никак не могу принять это, прости. Три года… так долго.

— Ничтожно мало рядом с тобой. Мне доставались лишь жалкие часы тренировок, сны, между прочим, не каждую ночь. В будущем, у меня на это время суток далекоидущие планы, не собираюсь упускать ни одной проведенной рядом с тобой минуты.

— Ох ли-ис, — шутливо бью кулачком в его плечо, и нам тут же под ноги падает новая книга. — Кажется, библиотека не разделяет твои ночные планы.

— Делу время, а потехе час, — соглашается Сигирилл. — Поработаем ещё или устала?

— Сам сказал — пора работать, тем более, — подняв книгу, сдула внушительный слой пыли с обложки. — Смотри, какие… что происходит?

Обложка демонстрировала совершенно невообразимую сценку: мужчина с хитрым лицом, очевидно, воровал девушку. В тёмном саду неизвестного замка, запрокинул на плечо куда-то нёс! Что тут ещё подумаешь?

— Он её выкрал? — ахнула я.

— Не похоже, чтобы она была против, — усмехнулся мой дракон. — Кстати, я тоже не против, чтобы ты читала в такой… м-м-м… аппетитной позе.

— Сир!

— Ну что? — его руки задерживаются на моих плечах, мягко ведут к локтям и под мой удивлённый возглас, Сир подхватывает меня на руки и, крепко прижимая к себе, несёт к диванчику. — Хотя так намного удобнее, согласись. — Усадив и поправив под спиной подушку, заправляет выбившийся локон за ушко. — Ты начинай, а я принесу чай. Идёт?

Молча кивнула, умащиваясь поудобнее. Мой Сигирилл сплошной контраст: бушующая страсть сменилась пронзительной заботой, затапливая негой и пузырящимся внутри счастьем.