Ментаты Дюны - Герберт Брайан. Страница 46

Месяцы, проведенные на Уоллаче-IX, Тьюла заняла непрерывной подготовкой. Она казалась одержимой в своем стремлении как можно быстрее овладеть техническими науками. Валя еще на Ланкивейле познакомила сестру с основными методами, но сейчас Тьюла проявляла истинное рвение, даже одержимость в попытках стать такой же умелой и талантливой, как сестра.

Валя с удовольствием наблюдала за переменами в младшей сестре. Прежнюю застенчивость Тьюлы сменила уверенность в себе; она никогда не говорила, что скучает по Ланкивейлу, никогда не вспоминала родителей или брата, хотя Валя знала, что младшая сестра была близка к Данвису, как она когда-то к Гриффину. Она не могла сдержать улыбку: свирепая решимость сестры была добрым знаком. Тьюла была почти готова. Валя продолжала наблюдать.

Наедине сестры Харконнен обсуждали планы действий против Атрейдеса – это для них было даже важнее преданности Ордену. Валя, которая уже пролила кровь, защищая Орден сестер, готовила Тьюлу кровью смыть позор семьи.

Ее сестру больше нельзя было назвать застенчивым трепетным цветком. Валя учила ее единоборствам и знала, что Тьюла вот-вот победит ее. А это никому не удавалось со времени поединков Вали с Гриффином.

Юная блондинка была привлекательна и казалась невинной и уязвимой; это притягивало к ней внимание молодых людей. Валя помогала ей развить этот сексуальный магнетизм, советуя, как разумно использовать свои возможности. Тьюле необходимо было усилить очарование перед встречей с ничего не подозревающими молодыми Атрейдесами на далеком Каладане…

Валя точно определила, когда ее сестра была наконец готова. Поддавшись чувствам, что бывало редко, она обняла сестру, и обе поняли: пора сделать следующий шаг.

Они вместе вошли в кабинет Преподобной Матери. Валя гордо стояла рядом с младшей сестрой, молча поддерживая ее, когда Тьюла поклонилась древней старухе. Тьюла скромно сказала:

– Преподобная Мать, благодарю за подготовку, которую ты разрешила мне пройти. Я многое узнала об Ордене сестер и о себе самой, но сейчас с большим сожалением должна на время покинуть Орден. – Заминка была тщательно отрепетирована и очень убедительна. – Важные личные дела требуют моего внимания.

Старая женщина внимательно посмотрела на Тьюлу, словно определяя, насколько та искренна.

– Ты прекрасная ученица – как и обещала Валя. Не понимаю, зачем тебе покидать нас.

– Наша семья на Ланкивейле переживает трудные времена, дом Бушнелль пытается отобрать наши владения. Теперь я вижу, что мое решение уехать из дома было слишком необдуманным…

– Как и мое когда-то, – сказала Валя, – когда сестра Арлетт направила меня в Орден сестер. Но тогда положение нашей семьи было совсем иным.

Ракелла приподняла брови.

– И что?

Тьюла опустила глаза и ответила правду – буквально:

– Поскольку мои обязательства перед домом Харконненов перевешивают требования Ордена, я должна сначала выполнить их, чтобы затем полностью посвятить себя Ордену. Мне нужно думать о родителях и о младшем брате. Они уже потеряли Гриффина и Валю.

Благодаря своему обостренному восприятию Валя заметила тень недоверия в слезящихся глазах Ракеллы, словно та обнаружила неправду или недомолвку. Но Преподобная Мать только кивнула.

– Хорошо. Если ты останешься и станешь сестрой Тьюлой, ты уже не будешь Тьюлой Харконнен, так что нужно сделать выбор. Я рада, что ты это поняла раньше, чем возникли осложнения. Нам будет не хватать тебя – у тебя большой потенциал.

Тьюла как будто тоже заметила скептическую нотку.

– Возможно, когда-нибудь, завершив то, что должна сделать, я вернусь.

– Конечно, – согласилась Ракелла. – Но я подозреваю, что тогда решение будет принимать другая Преподобная Мать.

Она взглянула на Валю, и сердце у той екнуло. Какой старой она кажется. Неужели она выбрала меня?

Взгляд слезящихся глаз перешел на Тьюлу.

– Если решишь вернуться, убедись, что готова посвятить себя Ордену. Подумай обо всем, что узнала у нас.

– Я благодарна за то, что мне о многом нужно подумать, – ответила Тьюла.

Валя знала, что сестра думает и о сведениях из указателя рождений, особенно о местонахождении всех потомков Атрейдеса.

Хотя Лампадас был окружен батлерианскими боевыми кораблями Полу-Манфорда, эффективность их действий напоминала попытки укрыться рваной сетью от дождя. Драйго Роджет летел на небольшом корабле «Венхолдз» и большую часть пути провел в трансе ментата, планируя разговор с учителем и представляя исход этого разговора.

Он не хотел признаваться себе, что нервничает перед встречей с директором школы. Их последняя встреча у верфей Тонариса едва не стоила Драйго жизни, но он не считал, что неверно оценил истинные взгляды Гилберта, несмотря на его сотрудничество (вынужденное?) с батлерианцами.

Договорившись о возвращении на свертывающий пространство корабль, который оставался на дальней орбите, Драйго в маленьком шаттле без обозначений сел в пустынной части планеты. Директор школы Альбанс его не ждал, и Драйго не знал, какой прием может встретить. Поэтому следовало быть осторожным.

Часть учеников-ментатов была верна Манфорду Торондо. Гилберт вынужден был принимать учеников из числа ревностных батлерианцев, чтобы вождь был доволен. Драйго был лучше всех, но превзойти Гилберта Альбанса никогда не рассчитывал.

Директор школы тщательно скрывал свои чувства, но Драйго думал, что знает его душу. Они очень сблизились за годы учебы, и ему не казалось, что эта связь когда-нибудь порвется. Хотя программа ментатов предназначалась для того, чтобы учить умению думать без помощи компьютеров, Гилберт не был безмозглым варваром. Он разумный человек, и Драйго рассчитывал на это…

В свете луны Лампадаса он посадил шаттл на краю мангровой рощи и пешком пошел по болотистой почве через высокую траву и колючие кусты. Он прихватил оружие и личный пояс защиты – не потому, что собирался с боем прорываться в школу, а чтобы защититься от болотных хищников. И хотя Драйго внимательно следил за ночными животными, основное его внимание было направлено на высокие здания и новые оборонительные стены.

Он представил себе сложное сплетение троп, проложенных через болота и по мелкому озеру, и точно определил ту, которой пользовались ментаты. Лабиринт мелких протоков с вялотекущей водой представлял собой дополнительное препятствие на пути к школе, но Драйго помнил, где лежат скрытые путевые камни, всего на несколько сантиметров погруженные в воду. Осторожно шагая, он шел, расплескивая воду, но едва замочив ноги, – однако стоило сделать неверный шаг, и он ушел бы под воду, почти не имея шансов выбраться, прежде чем бритвенно-острые челюсти болотных драконов разорвут его на части.

Драйго гордился тем, что он лучший выпускник школы ментатов и доверенный помощник директора. Гилберт хотел, чтобы он остался в школе и учил других, но у Драйго были обязательства перед директором Венпортом.

Столкнувшись с Гилбертом в битве у Тонариса, Драйго проиграл. Но директор школы, несомненно, сожалел о бессмысленном погроме и обо всех смертях, вызванных батлерианцами. Ментат должен быть разумен, пусть и не сочувствовать. Ментат должен ставить эффективность выше хаоса. Безумства толпы, которую Манфорд выпустил на Зимии, только еще раз доказывали, как опасны и неуправляемы фанатики.

Такой человек, как Гилберт Альбанс, не мог искренне верить, что варварство предпочтительнее цивилизации. Директор школы мог бы помочь вернуть в жизнь империи здравый смысл… во всяком случае, Драйго на это надеялся, и эта надежда вела его вперед.