Укрощение королевы - Грегори Филиппа. Страница 16

Я открываю и вижу огромный рубин плоской огранки, посаженный на простое золотое кольцо. Само кольцо мне велико, но король надевает его на большой палец и любуется тем, как играет камень на свету. – Тебе нравится?

– Я в восторге!

– Это не единственное украшение, разумеется. Я отправил остальные в твои комнаты.

– Остальные? Их много?

Он заметно смягчается моему наивному изумлению.

– Да, много украшений, дорогая. И ты можешь выбирать что-то новое каждый день.

Здесь мне не приходится изображать восхищение.

– Мне так нравятся красивые вещи!

– Они лишь отдают должное твоей собственной красоте, – мягко говорит он. – Я хотел осыпать тебя драгоценностями с тех пор, как впервые увидел тебя.

– Благодарю вас, муж мой! О, как я вас благодарю!

Он смеется.

– Похоже, мне понравится осыпать тебя подарками. Ты краснеешь, как роза. Этот кошель с золотом тоже для тебя. Потрать его как захочешь, а потом приходи ко мне за другим. У тебя будут свои земли и рента для твоего собственного дохода. Твой секретарь покажет тебе список твоих имений. Ты станешь очень состоятельной женщиной: тебе отойдут земли королевы-консорта и замок Бейнардс в Лондоне. Ты будешь управлять состоянием от своего собственного имени. А это – просто для того, чтобы у тебя были средства, пока это все наладится.

– Мне бы тоже хотелось, чтобы у меня все наладилось, – замечает Уилл Соммерс. – Только у меня, по непонятной мне причине, все идет на какой-то странный лад.

Все в комнате смеются, а я незаметно взвешиваю на руке кошель. Тяжелый… Если там лежат золотые монеты, что, как мне показалось, и должно быть там, то в моих руках целое состояние.

– Подай мне список, – велит король пажу.

Молодой человек с поклоном подает королю свиток.

– Вот здесь имена людей, которые хотят тебе служить. Я отметил тех, кого тебе надо взять. Но, по большому счету, ты можешь выбирать, кто тебе нравится, самостоятельно. Я хочу, чтобы ты была счастлива, поэтому ты сама будешь выбирать тех, кто станет прислуживать тебе в твоих покоях. Королева сама выбирает себе фрейлин, потому что они окружают ее днем и ночью. Поэтому будет только справедливо, если приближенными королевы станут ее друзья, родственники и фавориты. Королю не стоит в это вмешиваться. Я даже рискну сказать, что одобрю твой выбор. Уверен, в списке приближенных королевы не окажется людей, которые мне не угодны. У тебя прекрасный вкус, и ты сможешь выбрать женщин, которые станут украшением для твоего и моего двора.

Я склоняю голову.

– Только они должны быть хорошенькими, – уточняет король. – Позаботься об этом. Я не хочу вздрагивать при виде своих придворных.

Я ничего не возражаю против его плана наполнить двор хорошенькими женщинами моими руками, как он вдруг сжимает мою руку.

– Ах, Кейт, мы хорошо поладим. Сегодня после полудня мы поедем на охоту, и ты будешь сидеть рядом со мною.

– С удовольствием! – отзываюсь я.

Мне очень хочется сесть на лошадь и проехаться верхом с охотой. Я хочу ощутить свободу погони за охотничьими собаками, несущимися по следу, но прекрасно понимаю, что все будет выглядеть иначе. Я должна буду сидеть в королевском шатре рядом с королем и наблюдать, как на нас выгоняют оленя, чтобы Генрих мог выстрелить, не поднимаясь из своего кресла. Лесничие найдут зверя и выгонят его прямо на короля, а пажи зарядят отточенный болт в арбалет. Королю останется только прицелиться и выстрелить. Он превратил охоту со всем ее азартом и опасностями открытых полей и леса в простой забой скота, как в мясницкой лавке. Королевская охота, некогда бывшая поводом для восхищения простолюдинов, стала простой бойней. Но сейчас это все, на что он способен. Мужчина, которого я помнила сливавшимся в единое целое с лошадью, который за день охоты мог загнать троих коней, – превратился в убийцу, привязанного к стулу, побежденного возрастом и болезнью, зависящего от молодых во всем, вплоть до зарядки своего арбалета.

– Я буду счастлива сидеть с вами, – я вынуждена лгать.

– А я научу тебя стрелять, – обещает он. – Я подарю тебе маленький арбалет – ведь у тебя должно быть свое оружие, чтобы ты участвовала в этом развлечении. Ты должна почувствовать удовольствие убивать.

– Благодарю вас, – я понимаю, что он старается быть добрым ко мне.

Король кивает, давая мне понять, что я могу идти. Я встаю и на мгновение замираю на месте, не понимая, что делать дальше, когда он поднимает ко мне свое круглое лицо. Генрих похож на ребенка, доверчиво предлагающего поцелуй. Я кладу руку на огромное плечо и наклоняюсь к нему. У него отвратительно пахнет изо рта, словно я позволяю собаке облизать свое лицо, но я не позволяю себе поморщиться.

– Любимая, – тихо произносит он. – Ты моя любимая. Ты станешь моей последней и любимой женой.

Я настолько тронута, что наклоняюсь еще ниже и прижимаюсь щекой к его щеке.

– Иди и купи себе что-нибудь красивое, – приказывает он. – Я хочу, чтобы ты выглядела как возлюбленная жена и лучшая королева из тех, что помнит Англия.

Я выхожу из королевских покоев в потрясении. Я никогда не выглядела любимой женой – да никогда и не была ею. Для моего второго мужа, лорда Латимера, я была партнером и помощницей в присмотре за его землями и воспитании его детей. Он обучил меня тому, что мне было необходимо для выполнения своей роли, и он был рад тому, что я была рядом с ним. Но лорд Латимер никогда не баловал меня, не дарил подарков и не заботился о том, как я выгляжу для окружающих. Он уезжал и оставлял меня наедине с серьезной опасностью, рассчитывая на то, что я смогу защитить замок Снейп, уверенный, что я смогу управлять его людьми в его отсутствие. Я была его помощником, наместником, а не любимой женщиной. А теперь я замужем за человеком, который называет меня своей возлюбленной и планирует для меня развлечения и удовольствия…

Нэн с Джоан ждут меня за дверью.

– Пойдем со мною, – говорю я ей. – Кажется, в моих покоях есть кое-что, что тебе было бы интересно увидеть.

Мои личные покои оказываются заполненными людьми, пришедшими, чтобы поздравить меня со свадьбой и попросить о месте, аудиенции или просто о деньгах. Проходя мимо них, я улыбаюсь каждому, но не останавливаюсь. Сегодня я приступлю к исполнению своих обязанностей королевы, но сейчас хочу посмотреть на подарки, которые сделал мне муж.

– Ого, – произносит Нэн, когда охранники распахивают перед нами двойные двери и мои фрейлины поднимаются при моем появлении, чтобы указать мне, довольно растерянно, на полдюжины шкатулок и ларцов, которые королевские слуги расставили по комнате, вложив ключи от них в замочные скважины. Я чувствую волну радости, но тут же осознаю, что такое стяжательство греховно, и смеюсь над самой собой.

– Так, все отойдите в сторону, – шутливо говорю я. – Я собираюсь искупаться в сокровищах!

Нэн поворачивает ключ в замке первой шкатулки, и мы вместе поднимаем тяжелую крышку. Это оказывается дорожной шкатулкой, в которой аккуратно уложены золотые тарелки и кубки для приватных трапез королевы. Я киваю двоим фрейлинам, ожидающим знака подойти. Они распаковывают одну роскошную тарелку за другой, наклоняют их, ловя на блестящих поверхностях блики света, которые радостно разлетаются по комнате.

– Еще! – требую я, и у каждого в руках оказывается по тарелке, и мы все ловим солнечные блики и рассылаем их друг другу в лица и по стенам. Я смеюсь от радости, и мы танцуем, и мне кажется, что вся комната танцует с нами, наполненная волшебным светом.

– Что там дальше? – отдышавшись, спрашиваю я.

Нэн открывает следующий ларец. Он оказывается наполненным ожерельями и поясами. Сестра достает из него длинные нити жемчуга и расшитые пояса, украшенные сапфирами, рубинами, изумрудами, бриллиантами и камнями, имен которых я даже не знаю, поблескивающих в оправе из серебра и золота. Она развешивает золотые цепочки на спинках и подлокотниках кресел, а серебряные, украшенные бриллиантами, – на коленях служанок, чтобы полюбоваться игрой света на камнях и гранях, оттененных роскошными тканями. Там были опалы с мягким молочно-белым, персиковым или зеленоватым мерцанием, крупный теплый янтарь и множество других, неограненных, камней, казавшихся в горстях простой галькой, скрывающей волшебный драгоценный блеск в своих глубинах.