Мужчины с золотыми наручниками (ЛП) - Блейк Лекси. Страница 38

Он вздохнул.

— Я не собираюсь делать тебе больно, Серена. Обещаю. Никаких шлепков. Вообще ничего. Тебе нужно просто оставаться рядом со мной, потому что ты не знаешь, как положено здесь себя вести, но уверяю, никто тебя и пальцем не тронет.

Ее кулаки сжались по бокам.

— Черт тебя дери, Джейк, я вовсе не это имела в виду.

Он ненавидел, когда его осыпали бранью, особенно сабмиссивы, но она была клиенткой и любовным интересом его лучшего друга.

— Тогда, пожалуйста, объясни, чего ты хочешь, Серена. Я здесь для того, чтобы удовлетворить твои потребности.

Она покачала головой.

— Я не хочу этого. Я хочу, чтобы все стало так, как было всего несколько минут назад, но мне страшно. Не из-за тебя. Боже, Джейкоб, нам нужно поработать над твоей самооценкой. Ты так великолепен, что мне трудно смотреть на тебя, но стоит мне открыть рот, и первое, что тебе приходит в голову — что я тебя отвергаю. А это не так. Я боюсь, что это будет лучший опыт в моей жизни, а потом ты просто уйдешь и больше никогда обо мне не вспомнишь. Вот чего я боюсь. Уверена, ты будешь шлепать меня очень сильно, и я наверняка буду плакать, может даже кричать и, в итоге, опозорюсь. Но если ты просто скажешь мне, что это что-то для тебя значит, хоть что-нибудь, тогда со мной все будет в порядке. Джейк, я не прошу обручальное кольцо или постоянный ошейник. Я просто хочу знать, что действительно тебе нравлюсь. Что ты делаешь это не потому, что Адам тебя к этому подтолкнул.

Боже, он был без ума от нее. Ни одна другая женщина в мире не упрекнула бы его в том, что у него заниженная самооценка, но Серена просто выложила все начистоту. Она поставила все на кон и стояла, ожидая его решения. Призывая его к честности. Это было прекрасно.

— Серена, я не знаю, получится ли из этого что-нибудь, — признался он. — Ты ведь уже поняла, что мы с Адамом предпочитаем делить одну женщин на двоих?

Она кивнула.

— Да, но не думаю, что это станет для меня проблемой.

— Это может быть тяжело для женщины. К тому же мы знаем друг друга без году неделю.

— Понимаю. Но ведь суть всего этого образа жизни заключается в том, чтобы набраться достаточно смелости и попробовать расширить границы своего опыта, не так ли? Я без конца получаю пинки под зад. Мой муж вволю поизмывался надо мной. Какая-то часть моей души хочет, чтобы я спряталась и притворилась, что мне никто не нужен, но надо быть смелее. Я хочу исследовать этот мир с тобой. И если ты решишь, что я тебе не нужна — все, о чем прошу, это отнесись ко мне с добротой, хорошо? Я уже большая девочка. Как-нибудь переживу, но мне нужно всего лишь немного доброты.

Его сердце болело за нее. Он чувствовал, что окончательно пропал. Джейк протянул руку и притянул ее к себе, впервые ощутив прикосновение ее ладоней к своей коже. Он обхватил Серену, как будто мог защитить от всего того дерьма, которое на нее обрушивалось изо дня в день. Доброта — это самое меньшее, чего ей следовало ожидать от мужчин, с которыми она делила свое тело. Доброта, нежность, ласка. Она изголодалась по ним.

— Я могу проявить доброту, Серена, — прошептал он ей на ухо.

Бл*ть, теперь он точно не сможет оторвать от нее своих рук. Ни за что. Ему оставалось только сдерживаться, пока Адама не будет рядом. Но Адам уже познал вкус ее губ. Было бы справедливо, если бы он тоже получил поцелуй. Джейк прижался к ее уху, наслаждаясь ее тихим сбившимся дыханием. Ему нравилось быть так близко к ней, и отчего-то он чувствовал, что это правильно. Он поцеловал ее, найдя губами сначала ее щеку, а затем мягкий уголок рта.

В тот момент, когда ее рот раскрылся под его губами, он едва не потерял контроль над собой. Эта женщина была просто чертовски, охренительно идеальна для него. Ему нравились ее изгибы и то, как она практически растворялась в нем. Ее руки неуверенно легли на его талию, но затем Серена покачнулась и ухватилась за него, стараясь удержать равновесие. Именно этого он и хотел — уравновесить ее и сделать центром своего желания.

Джейк целовал Серену, требовательно проводя языком по ее губам, с легким рычанием намекая ей, чего он хочет.

Она вздохнула и потянулась языком навстречу его языку, сплетаясь с ним в танце. Завладев ее ртом, Джейк доминировал в поцелуе. Он запустил обе пятерни в копну каштановых волос, чтобы управлять ее телом так, как ему вздумается, и притянул женщину к себе. Ему хотелось, чтобы между ними не осталось даже малейшего просвета, ни одного гребаного сантиметра свободного пространства. Его член упирался ей в живот. Нужно было поднять ее выше. Она была такой миниатюрной, совсем маленькой по сравнению с ним. Придется прижать ее к стене, чтобы поднять на нужную высоту, если он хочет глубоко вогнать в нее свой член.

Джейк уже начал было подталкивать ее к стене, как вдруг со стороны раздевалки послышался приближающийся стук каблуков по полу.

— Может, мне стоит поискать для вас приватную комнату? — раздался голос Евы, и шок поразил Джейка, точно удар молнии.

Бл*ть! Он напрочь забыл, где они находятся. Не то чтобы ему не доводилось в прошлом трахнуть пару саб на виду у всех присутствующих в темнице. Но чтобы вот так просто взять и наброситься на женщину перед раздевалкой? И о чем он только думал? Ему нельзя трахать Серену. Во всяком случае, без Адама.

Джейк отстранился. Его разум был затуманен, и все же он сумел сосредоточиться на Еве. Она была одета сногсшибательно — в безупречно пошитые мини-юбку и корсет, сидящие точно по фигуре. Наряды обеих женщин были похожи, как у сестер-близняшек, но, в отличие от Серены, Ева была стройнее и с идеально уложенными волосами. В Еве Сент-Джеймс не было ничего неряшливого. Прическа, ногти, макияж — все безупречно. Даже к гадалке ходить не надо, чтобы понять, что двенадцатисантиметровые шпильки на ее ногах были сделаны каким-нибудь дизайнером, который брал за пару туфель столько, что у Джейка наверняка глаза полезли бы на лоб. Так почему же его манила именно растрепанная, пухленькая Серена? Почему вид ее босых ног возбуждал его? Он взял ее руку в свою. Ногти у нее были короткие, а ладони покрыты мозолями. Она весь день не давала своим рукам отдыха. Серена печатала на клавиатуре, а когда она обдумывала сюжет книги, то доставала ручку или маркер и писала в блокноте или на доске, прорабатывая детали, делая наброски сцен и диалогов. Ему чертовски нравились руки Серены. Джейк поднес одну из них ко рту и запечатлел нежный поцелуй на ее ладошке.

— Прости, — сказал он Еве, прижимая Серену к себе. — Я увлекся. И совсем забыл, что моей сабе требуется урок дисциплины.

Серена обратила к нему лицо. Она надела контактные линзы, и из-за них ее глаза казались огромными. Он был в достаточной мере садистом, чтобы наслаждаться трепетом и легким страхом, который разглядел в ее широко распахнутых глазах.

— Всего полагается двадцать, верно?

— Кому это полагается двадцать? — спросил Алекс, выходя из мужской раздевалки. Его глаза на мгновение задержались на Еве, а затем он опустил взгляд в пол. — Уж точно не Иви (прим.: уменьшительно-ласкательная форма английского имени Ева). Она запросила пятьдесят.

Боже, сколько еще это будет продолжаться? Джейк сочувствовал Маккею. Ева развелась с Алексом, но по-прежнему приходила к нему за дисциплиной. И никогда за сексом. Никакой интимной близости, кроме щелчка кнута или шлепка паддлом. Как-то изрядно перебрав пива, Алекс признался Джейку, что это единственный способ быть с Евой, потому что по-другому она его к себе больше не подпускает. И он согласился на это, потому что все еще любит свою бывшую жену.

Джейк обвил рукой талию Серены. У них только все начиналось, и если им повезет, то они никогда не дойдут до такого положения, в котором оказались Алекс и Ева — тоскующие и неудовлетворенные.

— Всего двадцать, зверушка, — сказал Джейк. — Но будет больше, если ты не отдашь мне эти трусики.

Ева улыбнулась, с ее губ сорвался легкий смешок. Было приятно слышать ее смех.

— Я предупреждала ее, что тебе не понравятся эти трусики.