Лука Витиелло (ЛП) - Рейли Кора. Страница 19

Слезы никогда не ослабляли моей решимости. Но раньше эти слезы никогда не принадлежали моей жене, девушке, с которой я должен провести всю оставшуюся жизнь

Я блядь мог поверить, что вид моей перепуганной жены ударил меня.

Я отстранился, ругаясь и был настолько разъяренным, что едва мог видеть прямо.

Я ударил кулаком в стену, радуясь слепящей боли, пронзившей костяшки пальцев, которая заставила меня остановиться. Я собирался стать Капо через несколько лет. Я убивал, шантажировал, пытал, но не мог лишить жену девственности против ее воли. И что это мне дало? Отец назвал бы меня слабаком.

Может, он решит, что я не достоин быть его наследником, если я даже не могу трахнуть свою жену. Я мог бы выйти сейчас и убить каждого гребаного члена Наряда Чикаго без тени раскаяния. Черт, я мог бы сейчас спуститься вниз и перерезать горло моему отцу, и я бы чертовски наслаждался этим.

Конечно, нам все еще нужно было убедиться, что все верят, что я трахнул Арию. Был только один способ сделать это. Я повернулся к своей дрожащей жене и вытащил нож. Мало того, что я отказывал себе в удовольствии погрузиться в ее тугую киску сегодня ночью, но я также собирался истечь кровью для нее.

Эта мысль не пришлась мне по душе, и не потому, что меня волновал порез. Я страдал от гораздо худших травм, но я не мог не чувствовать, что мое действие даст Арии слишком много власти надо мной. Но я знал, что уже принял решение.

Она смотрела на меня с едва скрываемым трепетом и, когда я двинулся к ней, она вздрогнула. Снова. Она ожидала худшего, потому что я был монстром.

Я порезал руку, положил нож на стол, и схватил стакан, чтобы капнуть несколько капель крови. Удивление Арии было бы забавным, если я все еще не злился на себя.

Я направился в ванную и добавил несколько капель воды в кровь, чтобы это выглядело убедительно. Я никогда раньше не был с девственницей. Мои вкусы всегда были склонны к грубым, поэтому опытные девушки казались лучшим выбором, но я был свидетелем нескольких презентаций простыней за эти годы, и я знал, чего ожидают.

Ария не сдвинулась с места, когда я вернулся в спальню и подошел к кровати, где размазал несколько капель розовой жидкости.

Краем глаза я видел, как она осторожно приближается ко мне. Она остановилась в нескольких шагах от меня, надежда смешалась с замешательством на ее красивом лице. Некоторые девушки были уродливыми во время плача. Я никогда не думал, что Ария может выглядеть менее потрясающе.

Глубокий румянец на ее щеках заставил меня возненавидеть себя еще больше за свою слабость. Ее тело могло бы быть подо мной сегодня ночью, но вместо этого я рисовал гребаную картину своей собственной кровью для чертовых фурий моей семьи.

— Что ты делаешь?

— Они хотят крови. Они ее получат.

— Почему вода?

— Кровь не всегда выглядит одинаково.

— А крови достаточно?

О чем рассказывали ей девушки из семьи про первый раз?

— Ты ожидала кровавую баню? Это секс, а не поножовщина.

Она снова прикусила губу, и образ того, как она это делает в муках страсти, проскользнул в мой разум.

— Они не узнают, что это твоя кровь? — тихо спросила она.

Она выглядела чертовски великолепно с этим долбаным румянцем и маленькой, обнадеживающей улыбкой. Я хотел посмотреть, смогу ли я заставить ее прекрасный румянец распространиться по всему ее телу.

Мне нужно выпить. Если я сегодня не трахнусь, то хотя бы напьюсь. Чертова ночь.

— Нет.

Я налил себе скотча в стакан со смесью крови и воды. Ария не сводила с меня глаз, когда я откинул голову назад и допил свой напиток. Она с отвращением посмотрела на меня.

— А как насчет теста ДНК?

Она это серьезно?

— Им будет достаточно моего слова. Никто не усомнится в том, что я забрал твою девственность, когда мы остались наедине. Они не станут, потому что я тот, кто я есть.— у меня была репутация. Я никогда не уклонялся от того, что должен был делать. Так почему же я не вытащил Арию из платья, чтобы трахнуть ее?

Страх наполнил ее лицо, и она сделала шаг назад, будто могла читать мои мысли и думала о бегстве.

Вот почему, черт возьми. Хотя мне нравилось видеть страх на лицах моих врагов, а иногда и моих собственных солдат, и мысль о том, что Ария лежит подо мной с подобным выражением, совсем не возбуждала меня. Я не хотел, чтобы она боялась меня.

— Нет. — ответил я. — Ты уже в пятый раз шарахаешься от меня. — я поставил стакан и схватил со стола нож, прежде чем подойти к ней. Она выглядела так, будто хотела убежать. — Отец никогда не учил тебя скрывать страх от монстров? Они пускаются в погоню, если ты бежишь.

Она ничего не сказала, но я видел, как она начала дрожать, когда посмотрела на меня. Неужели она думала, что я ее порежу? Если бы я действительно был таким монстром, мы бы здесь не стояли. Она бы лежала на кровати и плакала, потому что я ее трахнул.

— Этой крови на простынях нужна история. — сказал я ей, надеясь, черт возьми, успокоить ее, но она снова вздрогнула. — Это уже шестой раз. — я поднес нож к краю ее платья, убедившись, что лезвие не касается ее безупречной кожи.

Медленно разрезал ткань, пока платье, наконец, не развалилось и не собралось вокруг ее туфель.

— В нашей семье существует традиция раздевать невесту таким образом. — Ария осталась в тугом корсете и белых кружевных трусиках. Черт возьми! А потом она снова вздрогнула. — Седьмой. — сказал я, желая оторвать взгляд от ее великолепного тела. Ее идеальная маленькая грудь, ее узкая талия, тонкая ткань трусиков едва скрывала ее киску.

— Повернись.

Блядь. Спина Арии была еще более дразнящей, чем передняя часть. Что это на ней было надето? У нее был гребаный бант над ее идеально круглой задницей, практически приглашая меня распаковать ее. Было бы так легко сорвать с нее тонкие трусики и зарыться в нее. Она пахла сладко и идеально, и она была моей, только моей. Я потянул за бант. Было бы так просто.

— Ты уже пролил за меня кровь. — прошептала она тихим голосом. — Пожалуйста, не надо. — моя жена умоляла меня не делать ей больно. Может быть, я был монстром.

Я провел костяшками пальцев по шелковистой коже ее спины, желая прикоснуться к ней, прежде чем разрезать корсет.

Она схватилась за него прежде, чем я успел увидеть ее грудь. Я обхватил ее своей рукой, притягивая к себе. Она задохнулась и напряглась, когда мой член впился в ее поясницу, а румянец на ее щеках стал еще сильнее.

— Сегодня ты молишь меня о пощаде, но однажды будешь умолять трахнуть. Только лишь потому, что я сегодня не заявил на тебя свои права, не думай, будто ты мне не принадлежишь, Ария. Ни один мужчина никогда не получит то, что принадлежит мне. Ты моя. — она быстро кивнула.

— Если я застану мужчину, целующим тебя, я отрежу ему язык. Если увижу, как мужчина прикасается к тебе, я отрежу ему пальцы по одному. Если я поймаю мужика, трахающим тебя, я отрежу его член и яйца, а затем скормлю их ему. А тебя заставлю смотреть. — она знала, что я не шучу. Она видела, что я сделал с ее ублюдочным кузеном много лет назад. И это было ничто.

Я отпустил ее. Ее близость давала мне идеи, в которых я действительно не нуждался прямо сейчас.

Я подошел к стулу и налил себе еще выпить, когда Ария исчезла в ванной. Я услышал, как щелкнул замок, и мне пришлось сдержать смех. Моя жена спряталась от меня за запертой дверью. У кого угодно в этом гребаном особняке, вероятно, сегодня вечером будет больше приключений, чем у меня. Дерьмо.

Я выпил еще три стакана виски, когда Ария наконец появилась. Это была гребаная пытка. На ней была тонкая прозрачная ночная рубашка, которая ничего не скрывала. Она должно быть шутит?

— И эту одежду ты выбрала, не желая, чтобы я тебя трахнул?

Ее глаза метались между кроватью и мной. Мне не нужно было читать ее мысли, чтобы понять, что она все еще не доверяет мне. В этом наряде она, вероятно, была права, не доверяя ни одному мужчине.