Вавилонские младенцы - Дантек Морис. Страница 109

Горский взмахом руки дал разрешение, Власьев и его подчиненные быстро покинули комнату.

«Теперь, — подумал Горский, — нужно выработать стратегию. Решить пару последних вопросов. И разобраться с Уолшем».

Вот уже целую неделю доктор торчит в камере без воды и пищи. Он наверняка успел раскаяться и, выйдя из-под замка, будет гораздо более покладистым. Даже до того, как начнется допрос с пристрастием.

Карцер находился в помещении, где раньше проводили научные испытания. Наблюдение за состоянием Уолша велось при помощи видеокамеры и ультрачувствительного акустического сенсора. Он неплохо держался, этот старый мерзавец. Вполне можно было подождать еще день или два.

Горский сделал окна максимально непрозрачными, за исключением единственного стекла, в дальней части комнаты, запрограммированного на режим «венецианских штор» и пропускавшего тонкие лучи света. Потом развалился на диване и проспал восемь часов как младенец.

Вечером Власьев и его ребята рассказали Горскому, что их предсказание сбылось. Они столкнулись с вирусом ИИ, который одновременно с ними взламывал закрытую базу данных Ноэлитской церкви. Оба вируса на несколько наносекунд остановились, а затем сообщили хозяевам о сложившейся ситуации. Пока Власьев принимал решение, чужой вирус исчез.

Зато их навигационной системе удалось получить часть программного кода этого неизвестного «червя». Теперь бригада Власьева изучала его. Может быть, удастся установить местонахождение компьютера-отправителя.

Горский спросил тюремщиков о состоянии здоровья доктора.

За прошедшее время оно резко ухудшилось. Надзиратели выполнили письменное распоряжение Горского и поместили Уолша под капельницу.

Горский улыбнулся. До ночи у доктора Уолша еще полно времени, чтобы осознать свое положение. Его жизнь висит на волоске, на маленькой трубке, подсоединенной к емкости с питательной плазмой. Когда Горский придет допрашивать старого упрямца, достаточно будет разок пережать этот спасительный канал, и доктор станет ангелом, готовым к любому сотрудничеству.

* * *

Романенко проснулся с каким-то странным ощущением — сочетанием мерзкого вкуса во рту и остатков воспоминаний о кошмарном сне, в котором весь мир погружался под воду.

Полковник еще не успел встать, когда на его ноутбуке замигал сигнал вызова. На экране появилось кодовое обозначение Горского. Зашифрованный вызов. Через минуту Романенко понял, что предчувствие его не обмануло.

Горский пользовался сигналом со спутника, арендованного им на год. Это был бывший американский военный спутник, переоборудованный для частных нужд. Чтобы перехватить этот разговор, потребовались бы все ресурсы АНБ. ^[153]

Романенко ввел пароль, и на экране появилось лицо Горского.

— Доброе утро, полковник. Ты сидишь?

— Нет, у меня в разгаре сеанс левитации. В чем дело?

— У меня есть для тебя одна невероятная история.

Романенко откинулся на подушку:

— Я слушаю.

— Отлично. Итак, нас нагрели наши же собственные клиенты.

— Кто, Уолш? — осторожно спросил Романенко.

Горский расхохотался:

— Уолш? Эта старая библиотечная крыса сейчас глотает пыль в подвале, привыкая к мысли о том, что правила игры изменились.

Романенко промолчал:

— Я перехватил разговор между старым скрягой и его клиенткой. Этот подлец работал на известную тебе секту психов, а баба вздумала полностью аннулировать операцию, даже не поставив нас в известность. И представь себе, она решила устранить троих членов твоей команды после того, как те устранят Мари. Она точно причастна к бойне на улице Ривар и всей остальной заварушке. Она разорвала контракт с Уолшем, не понимая, что на самом деле рвет соглашение со мной. А как тебе известно, такие споры я улаживаю без адвокатов!

«Это уж точно», — подумал Романенко.

Он быстро проанализировал информацию. Ему вообще-то не должно было быть известно о существовании секты. Но теперь, похоже, Горскому на это наплевать…

Романенко спросил:

— Ага… Почему же секта просто не связалась с нами? Ведь именно такая была договоренность, разве нет?

— Я думаю, у них там совсем крыша съехала. Эта баба считает себя воплощением какой-то египетской фараонши и думает, что она бессмертна. Она уверена, что общается с богами и что они пообещали ей полную безнаказанность. Поэтому ей можно уничтожить нашу группу и даже людей Кочева. Я уже не говорю о том, что она уверена, что может завалить деньгами весь мир, и все в таком роде.

— Откуда ты знаешь?

Горский усмехнулся:

— У меня большие возможности. Мои люди уже две недели перехватывают их звонки по спутниковому телефону и гуляют по их жалкой внутренней сети, которая довольно паршиво защищена. Они сумасшедшие. Особенно она.

— Какую она играет роль во всем этом бедламе? — спросил Романенко.

— Входит в состав руководства Церкви. Она лично занимается нашим «экспериментом». Именно она лично пожелала начать «цикл».

— Цикл? — переспросил Романенко и подумал: «Давай, медведь, вылезай из берлоги».

— Угу… Так она это называет. Благодаря сведениям, которые собрала моя команда, я начинаю представлять себе портрет этой сумасшедшей. Лет десять назад она вышла замуж за бизнесмена из провинции Альберта, но их супружеская жизнь не продлилась и двух лет. По моим данным, Ариана Клэйтон-Рошет фригидна, но ей хочется произвести своих отпрысков, поэтому она решила запустить программу по клонированию членов секты и финансировать ее. Сыскная полиция Квебека, Королевская канадская конная полиция, муниципальные правоохранительные органы в штатах Мэн и Вермонт, даже организация Кочева напичканы агентами этих психов. Никому больше не доверяй и не передавай информацию.

— Что же нам тогда делать?

— Я улаживаю последние детали, но еще не решил насчет тебя.

— То есть?

— Торп с тобой связывался?

— Нет. Он молчит со дня резни.

— Ты слышал что-нибудь о Мари Зорн? Может быть, ее имя мелькало в каких-нибудь информационных сводках?

— Нет. Тоже нет.

— А знаешь почему, полковник?

Улыбка Горского напоминала оскал голодного хищника.

— Нет. Почему?

— Нам удалось получить данные следствия. Ты не поверишь.

— Я давно перестал удивляться даже самым безумным предположениям.

— Мари Зорн не существует.

Романенко поперхнулся:

— Что за ерунда?!

— Ее просто нет. Легавым ничего не известно о ее существовании. Никто в квартале ее не видел. Ее нет даже на жестком диске, куда записываются все данные с видеокамер наблюдения в аэропорту. Везде одно и то же: вся информация о Мари исчезла. Не пытайся проследить ее по банковской карте или любым другим способом. Это бесполезно.

Романенко решил, что пришла пора приступать к главной теме:

— Это связано с тем, что она перевозит?

Улыбка Горского стала жестче.

— Нет, не думаю. Я подключил еще одну команду, которая круглосуточно занимается этой проблемой. Они не видят никакой связи.

Романенко помолчал.

— Думаешь, это может быть как-то связано с ее болезнью, с шизофренией?

— Тоже нет. Мои парни говорят, что нет. Я считаю, что ее прикрытием занимается какая-то банда хакеров.

— Хакеров?

— Да. Мои ребята засекли чужие следы в файлах секты. Совсем недавно, несколько дней назад.

«Вот черт, — подумал Романенко. — Хакеры. Наверняка Мари с самого начала работала заодно с ними. Они пытаются забрать ее груз. И судя по всему, им это удалось».

У него возникло предчувствие, что самый мощный ураган — жалкий ветерок по сравнению со взрывом, который вот-вот произойдет. Нужно максимально быстро как можно дальше уйти от ударной волны.

Романенко заранее подготовил себе легенду и поддельные документы, и об этом было известно только ему одному. Банковские активы ожидали команды, чтобы самоликвидироваться, переслав все свое содержимое на другие, подставные счета, и дальше по цепочке. Целая галактика анонимных, девственно-чистых, райских счетов. Романенко давно знал, куда, когда и как он отправится, чтобы полностью исчезнуть из этого мира — мира, где не осталось никакого порядка и властвовали необразованные хамы, вроде Горского, или богатые чокнутые тунеядцы, вроде адептов секты.