Вавилонские младенцы - Дантек Морис. Страница 48

Это действительно оказалась эмблема секты. Секты постмилленаристов, возникшей в результате раскола в середине девяностых годов ложи розенкрейцеров-неогностиков. Они провозглашали себя наследниками Древней Науки Египтян, посланниками Созданий, Пришедших Извне, — Совета Галактических Рас, наблюдавших за развитием человечества. Якобы вскоре Сверхразвитые Внеземные Существа вступят в контакт с Землей. Конечно, они не захотят скомпрометировать себя связями с подлым человечеством, которое не знает о сокровенных законах, управляющих Вселенной. Нет, они установят контакт с элитой из числа истинно верующих, подготовленных к восприятию исключительных Откровений, благодаря знанию высшей теологии, которую им преподал их гуру, доктор Леонард-Ноэль Девринкель.

Секта называлась Космической церковью Нового Воскрешения или, если кратко, Ноэлитской церковью. Ее духовный и исторический центр находился в Монреале.

Какое-то мгновение внутри Романенко происходила отчаянная борьба между интересом и сомнением: как все это связано с таинственными клиентами Горского? Да, были кое-какие забавные совпадения, вроде того, что американскому приятелю Спитцнера предложили заняться авиаперевозками людей, или упоминаний Казахстана и Монреаля. Но к чему клонит этот чертов немецкий турок? Кемаль сделал паузу. Он пристально смотрел на собеседника, и Романенко понял, что Спитцнер уже сообщил ему главную информацию.

Сведения стоимостью двадцать пять тысяч.

Секта.

«Хорошо, пусть секта, но, черт побери, где же связь? — молча спрашивали серо-стальные глаза Романенко. — Где связь со мной, Горским и Мари Зорн? Прямая, непосредственная связь. Вот какая информация стоит двадцать пять тысяч баксов».

Улыбка немецкого турка сочилась тетрагидрокортизоном. Он затянулся, папироса затрещала, на ее конце вспыхнула крошечная искра. Кемаль выпустил дым. Его улыбка стала еще шире.

Его американский приятель привлек к делу своего знакомого — бывшего российского милиционера (когда-то тот работал на ООН, а теперь стал частным детективом) и попросил не спускать глаз с неизвестный преследователей.

Вот что произошло дальше. Детектив засек двух мужчин на черном БМВ, которые с кем-то разговаривали по мобильнику. Сигнал был защищен, но детектив сумел вычислить, что собеседник находится где-то в радиусе ста километров.

Двое парней следовали за приятелем Спитцнера до его дома, затем их сменила другая команда. Детектив проследил за черным БМВ до шикарной дачи в окрестностях Новосибирска, которая была зарегистрирована на имя «полковника Джорджа Херберта МакКуллена» и «княгини Александры Робиновской».

Приметы указанных лиц совпадали с описанием внешности господина Усатого и мисс Платиновой Блондинки.

Мужчина оказался бывшим сотрудником Королевской канадской конной полиции, который сменил профессию и занялся распространением товаров и оборудования для морских путешествий. Девушка была американкой русского происхождения из Сан-Франциско, наследницей старинного аристократического рода. Ее предки эмигрировали из России после октября 1917 года. Оба владельца дачи состояли в секте.

Если верить Кемалю, они были связаны с молодым яппи, швейцарцем, который жил в Казахстане и имел контакты с членами местных мафиозных кланов. Мужчины, ехавшие в черном БМВ, принадлежали к основной ветви новосибирской мафии. Той самой, где числился Антон Горский.

Кемаль одарил Романенко лучезарной улыбкой, означавшей: я же говорил, эта маленькая история определенно стоит двадцать пять тысяч.

Полковник не проронил ни слова.

В его голове все осветилось, как пейзаж, застывший в ослепительной вспышке фотобомбы.

По словам Кемаля, в начале лета положение дел резко ухудшилось. В июне, когда из-за уйгурской заварушки в регионе стало жарко, его «американский приятель» чудом выжил после таинственного «несчастного случая»: грузовик едва не раздавил его и скрылся с места происшествия. У него оказались сломаны ключица и берцовая кость. Неделей позже русский детектив взлетел на воздух вместе со своим автомобилем, заминированным С-4.

С тех пор «американский приятель» жил под защитой клана Кемаля где-то в Европе.

Романенко вспомнил, что совсем недавно читал в новосибирской газете статейку о взрыве машины и гибели частного детектива. Тогда он счел это обычным криминальным происшествием, одним из многих. Теперь же оно заняло место в сложной череде событий, которые вели к нему самому, к Горскому и к девчонке Зорн.

В заключение Кемаль рассказал еще один любопытный факт — о том, что именно убедило его довериться Романенко.

Незадолго до гибели детектив признался приятелю Спитцнера, что с помощью одного репортера расколол какого-то рядового «счетовода» организации. Репортер занимался журналистскими расследованиями и брался за дела, связанные с организованной преступностью.

Через несколько дней после этого детектив погиб. А еще через месяц милиция какого-то маленького уральского городка обнаружила изуродованные тела Евгения Лысухартова, журналиста, занимавшегося расследованием самых громких и шокирующих преступлений, и Хасана Абжурданапова, на первый взгляд ничем не примечательного молодого бухгалтера из Бишкека. Оба они исчезли одновременно — на следующий день после покушения на жизнь детектива. Их подвергли чудовищным пыткам. Романенко прекрасно помнил, что об этом громком преступлении с начала недели писали на первых станицах всех газет.

Позже, развалившись на кровати в своей служебной квартире на территории посольства, полковник стал терпеливо восстанавливать ход событий.

Итак, постмилленаристская секта установила контакт с американским приятелем Спитцнера (назовем его «господин Нэйви» ^[72]), чтобы организовать перевозку каких-то людей с одного края Российской Федерации на другой, не нарушая действующее законодательство. Первая фаза операции в прошлом году прошла успешно. Но когда в феврале нынешнего года перевозки возобновились, что-то пошло не так. Самолет взорвался. Его сбили ракетой «Стингер». Десять членов секты погибли. Это происшествие насторожило следственные органы России. Тогда секта связалась с мафиозным кланом Горского. Она наверняка и раньше флиртовала с некоторыми членами этой ОПГ. Ведь нужно было задобрить парней из диспетчерской авиаслужбы и таможни, чтобы те закрыли глаза на странный полетный план «Фалькона», а также доставить наземным транспортом будущих авиапассажиров с Алтая в Казахстан. Горский взял под контроль всю логистику и обеспечение безопасности.

Но какая-то деталь все-таки ускользала от Романенко.

В руках сектантов оказался вирус. Психовирус, превращающий людей в шизиков. Совсем нетрудно догадаться, каким образом они могли его использовать.

Нет, вопрос, который никак не удавалось прояснить, заключался вот в чем: почему секте, чтобы заполучить штамм вируса-мутанта, пришлось отправлять во все эти челночные рейсы целую группу?

Романенко с досадой понял, что эта проблема связана с новыми технологиями, о которых он до сих пор не знал почти ничего.

Но при наличии капли логики и здравого смысла этот вопрос вписывался в общую картину.

Примерно за полгода господин Нэйви перевез более сотни пассажиров, группами по десять человек. Почему не всех сразу? Чтобы сделать поток клиентов менее заметным.

Можно было предположить, что «центр», расположенный в Чингизских горах, — это и есть лаборатория, где выращивали штамм вируса. Похоже, это было единственное место в мире, где подобный вирус могли привить человеку.

А еще можно было представить, что каждый психовирус обладал индивидуальными характеристиками… Вот почему каждому члену секты пришлось лично посетить центр в Чингизских горах, чтобы стать переносчиком этой болезни.

Вероятно, «носитель» принимал противоядие (лекарство, которое не сработало в случае с Мари Зорн) или подвергался некой обработке, делавшей его невосприимчивым к вирусу. И теперь этот человек мог заразить кого угодно. Таким образом секта зомбировала сознание людей.