Пин-код для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 4

— Почему, дон Педро? — вежливо изобразил интерес официант.

— Потому что хозяйка ответственно относится к своей работе! А ты стоишь и болтаешь, хотя я умираю от голода!

— Сию минуту все принесу, дон Педро! — с притворной поспешностью Ли бросился на кухню. Старый Педро удовлетворенно откинулся на высокую спинку старинного стула и принялся смотреть на бухту, стоящие в ней суденышки и открывающийся за ними безграничный простор океана. Он был доволен: кругом царило спокойствие, закон и порядок. А предстоящий обед укрепит эти незыблемые категории…

Попетляв по узким улочкам старого Порт Ауэрто, красный «Вранглер» въехал в его современную часть. Здесь стояли многоэтажные дома, имелся даже небоскреб из стекла, бетона и стали, который за форму прозвали «Карандашом», но он не пользовался успехом, и гостиница на верхних этажах стояла полупустой: местные не любили забираться высоко от земли.

Для состоятельных людей имелся дорогой коттеджный район, хотя основная часть малоэтажной застройки находилась на окраине или даже в пригороде — она тянулась вдоль океана, и дома здесь были совершенно различными по качеству и цене: от старых, неблагоустроенных развалюх до элитных особняков, которые вытесняли их в последнее время. В административном же центре располагались магазины, рестораны, бары, банки, офисы частных фирм и различные государственные учреждения.

Осторожно пробравшись по заставленным машинами улицам и выехав из города на пустое шоссе, Оливия Уоллес вдавила в пол педаль газа и быстро набрала скорость. Она миновала зеленые, уже слегка пожухлые луга, проехала между отражающими небо озерами… Дороги здесь были чистые и зеркально ровные, независимо от того, проходили они по привилегированным городским районам, по пригороду, либо шли через поля и леса. Она ехала на Запад, впереди поднималась зеленая гряда Южных Альп с торчащими кое-где снежными пиками. Стоял хороший день, светило солнце, по голубому небу стремительно носились ласточки и стрижи. Один раз над дорогой степенно пролетели несколько черных лебедей, очевидно, они перелетали с одного озера на другое, и можно было с уверенностью сказать — не потому, что их кто-то спугнул, а исключительно по собственной воле. В воздухе была разлита безмятежность и благожелательное спокойствие, собственно, это во многом и привлекло сюда чету Уоллесов.

Порт Ауэрто остался позади, справа и слева расстилались пустые распаханные поля. Урожай был давно собран и, в основном, шел на питание жителей острова, а земля, отдыхая, ждала следующего посева. Через несколько десятков километров дорога вошла в лес. Высокие прямые новозеландские сосны величаво поднимались по обеим сторонам шоссе, солидно покачивая кронами в угоду легкому ветерку. За лесами следили: здесь регулярно проводятся санитарные рубки и очень аккуратные заготовки древесины, при этом убирают только тот лесоматериал, который нарушает норму плотности, чтоб проредить массив сосняка, дав достаточно света и пространства остальным деревьям. Вот и сейчас вдоль дороги лежали штабеля бревен. Слева — уже очищенные, справа — те, которым еще предстояло отпилить ветки, обрубить сучки и подготовить к транспортировке.

Дорога делала поворот, Оливия сбавила скорость. До горной гряды оставалось километров двадцать по прямой, но ей нечего было делать у гор. Там находились только каменоломни и «Злодейский замок», как называли тюрьму особого режима, в которой содержались наиболее опасные преступники со всего Северного острова, а некоторых для отбывания пожизненных сроков привозили и с Южного.

Проехав еще несколько километров, Оливия свернула налево и по такой же чистой и ровной, без единой выбоины дороге вскоре прибыла к своей ферме, где содержались овцы, козы, коровы. Рядом находилась сыроварня, в которой специально выписанный из Цюриха специалист Поль готовил собственный сыр, которым, в числе прочих деликатесов, славился бар-ресторан «Веселый попугай».

Оливия остановила машину у простого забора, сбитого из длинных жердей. Подобные заборы использовали коренные жители островов — маори еще сотни лет назад. Да и сейчас у них были такие же загоны для скота. Впрочем, на ферме Уоллесов коров и баранов выпускали на волю. Они с утра до вечера могли пастись на окрестных лугах, тем более что хищников здесь не водилось и опасаться нападений на животных не приходилось. Между тем Оливия вычитала, что при свободном выпасе у животных поддерживается хорошее настроение, а это влияет на качество мяса.

Качество мяса. Собственно, из-за этого она и приехала сегодня сюда. В последнее время баранина приобрела горьковатый привкус. И хотя повар убеждал, что это не беда, что такое иногда случается и местные жители к подобному привыкли, она никогда не верила объяснениям — исключительно фактам. И знала: стоит смириться с малейшим ухудшением — и в дальнейшем все изменения будут происходить только в худшую сторону!

Управляющий фермой Джон Хишбок встретил ее у ворот и повторил то же самое: кратковременные сезонные изменения не стоят заботы, многие вообще не обращают на них никакого внимания, а некоторые даже не чувствуют…

— Хорошо, Джон, но я хочу выяснить причину этого, — сказала Оливия. — Иначе мой бизнес лопнет… Пойдем погуляем по лугам вокруг!

Миссис Уоллес умела добиваться своего, даже если цель была окутана ореолом неразрешимых сложностей. Так получилось и в этот раз — вопрос оказался достаточно простым. Они обошли прилегающие окрестности, и Оливия обнаружила, что наряду с клевером и люпином, которые в основном ели коровы и овцы, в некоторых местах растет более темная трава, которую она не знала.

— Что это? — спросила она.

— Черновка, — пояснил Джон. — Она везде растет…

Оливия сорвала несколько травинок, потерла в руках, расцарапала ногтем, понюхала. Потом даже пожевала. Конечно, она не так, как овцы, разбиралась в подножном корме и не могла определить, какой лучше на вкус. Но что-то подсказывало ей, что дело именно в этой черновке!

— Когда вы начали выпас на этом участке?

— С неделю. Может, дней десять…

— И сразу же в мясе появился привкус!

— Может быть, — кивнул Джон. — Но мы никогда не придавали этому значения.

— Теперь будете! Овец сюда больше не выводить!

Управляющий недоуменно развел руками.

— Но дело в том, что травы растут вперемешку. И все животные Острова едят и ту, и другую, не разбирая…

— Может быть, — невозмутимо сказала Оливия. — Только мне все равно, что едят животные. Но я не стремлюсь, чтобы у меня было так же, как у других. Мой бар должен быть лучшим, и к этому идет, недаром в него приезжают со всего города! Не нужно, чтобы горчинка в бифштексах портила это впечатление. Я думаю, что это и не в твоих интересах.

— В общем-то, да, — кивнул управляющий. Он понимал, что снижение доходов, конечно же, не повлечет увеличения жалованья. Скорее, наоборот. Тем более что хозяйка была въедливой и последовательной, как и положено бывшей учительнице. Он, например, не знал других случаев, когда покупатели мяса искали причину незначительного сезонного изменения вкуса.

— Но что мне надо сделать? Держать животных в загонах и приносить им специально отобранную траву? Но это нереально — надо нанимать новых работников, расходы возрастут…

Миссис Уоллес холодно улыбнулась.

— Для решения подобных проблем я и держу тебя, Джон.

Управляющий только развел руками.

Из «Злодейского замка» сбежать было практически невозможно. Впрочем, слово «практически» всегда предполагает некую условную допустимость, поэтому ученым, изучающим теорию вероятности, этот термин не нравится. А уж тюремным служащим он и вовсе не по нутру, ибо подрывает саму основу их работы! В конце концов, даже из знаменитого своей неприступностью замка Иф было практически невозможно сбежать, но прославился он отнюдь не стопроцентной изоляцией, а именно побегом!

Разумеется, в действительности осужденный Дантес никуда бы из него не делся, а сгнил в холодном и сыром каменном каземате… Но необходимость превратить несчастного узника в графа Монте-Кристо заставила Дюма позволить ему бежать, наворотив для этого целый ряд малоправдоподобных, а точнее, совершенно невероятных обстоятельств и совпадений. Хотя, конечно, роман есть роман, а жизнь есть жизнь, они существуют в разных плоскостях и пересекаются крайне редко. Но все-таки и в реальности слово «практически» ограничивает абсолютную непререкаемость слова «невозможно». Особенно, если первому помогут некие исключительные, беспримерные детерминанты, расширяющие рамки второго. И в этот раз случилось именно так.