Ледовые пираты - Гузманн Дирк. Страница 41

Раб подал наместнику шелковый платок. Абдулла промокнул себе рот и бросил кусок материи на пол. Раб моментально поднял его и, пятясь, удалился, оставаясь, однако, на таком расстоянии, чтобы услышать зов и удовлетворить любое желание своего хозяина.

— Чужестранцы, говоришь ты? Возле церкви? — спросил Абдулла Якуба. Ну почему этот еврей, обращенный в истинную веру, всегда в самое неподходящее время отягощает его проблемами, за которые, собственно, отвечает городская стража?

— Клянусь Аллахом!

Абдулла сердито смотрел на вечерний закат над морем. Вот, только что этот свет на горизонте выглядел, словно спелое яблоко в руках райской девственницы. А теперь он стал похож на цвет кровоподтека.

— Именно так, наместник Абдулла, — подтвердил Якуб.

Абдулла ненавидел, когда его так называли. Это «наместник» — словно табличка более низкого по званию. Какие только титулы он мог бы носить сейчас в Багдаде! Абдулла решил нанести наконец ответный удар злобному еврею.

— Не вижу причин беспокоиться. Чужестранцы постоянно посещают город.

Однако укол Абдуллы отскочил от новоявленного мусульманина, как вода от горячего камня.

— Они уже были возле церкви, когда мы пришли ее опустошить, — уточнил он. — Один из них преследовал меня до этого места. Разве обычному путешественнику пришла бы в голову такая идея?

Из уст Абдуллы едва не вырвался стон. Этому Якубу явно везде мерещились призраки. Если бы только можно было избавиться от него! Но он подчинялся напрямую халифу и мог бы предоставить повелителю всех правоверных отчет о благоразумии наместника Александрии. Да, как ни крути, ему необходима благосклонность Якуба, если он и в следующем году хочет оставаться наместником — или даже больше!

— Мои люди расспросили о них в городе. Единственные чужестранцы со светлой кожей прибыли сюда на диковинном корабле. Они все еще находятся в порту, но не занимаются торговлей. Все, что они ищут, — это большой кусок дерева. Вот только ради этого никто не приплывает в Египет.

Абдулла зевнул.

— Ты, вообще, слушаешь, что я говорю, наместник Абдулла? — В голосе Якуба прозвучали недопустимо требовательные нотки. — Что-то здесь не так! Почему неверный, к тому же чужестранец, появляется в церкви христиан именно в тот момент, когда я приказываю ее уничтожить?

— Случайность? — предложил Абдулла.

— Верить в случайность запрещает мне моя осторожность. А ей халиф доверяет свою жизнь. Нет, Абдулла! Этот чужак, кажется, знал, что церковь будет уничтожена, а искал он реликвии. Говорю же тебе, наместник, это был не обычный вор.

Абдулла внимательно посмотрел на Якуба: неужели обращенный в истинную веру еврей хочет таким образом отвлечь внимание от того, что так до сих пор и не выманил берберов?

— Хорошо, — сказал Абдулла, — я услышал то, что ты рассказал, и подумаю над этим. Но о том, что мне действительно хотелось бы услышать, ты пока что умалчиваешь.

— Берберы, — поник Якуб. — Мы не нашли никаких следов. В церквях оказались лишь священники, пытавшиеся спасти свои ларцы и кресты, спрятав их в безопасном месте. — Он вдруг громко рассмеялся. — Как они бежали, когда появились мы!

— А ты встречал священников, которые могли бы убежать от такого, как ты? — резко повернулся к нему Абдулла. — У священников, Якуб, мягкая плоть, тонкие кости и кроткое дыхание. Они не убегают. — Помолодевший от злости Абдулла, заложив руки за спину, стал расхаживать вперед-назад. — Тебя обвели вокруг пальца, — заявил он.

— Никто не обманет меня, — громовым голосом заявил Якуб и одной рукой вцепился в плечо Абдуллы. — Я найду этих берберов. Завтра. Сегодня ночью. Сейчас же! А потом мы сложим их головы к ногам халифа.

— От последнего пункта плана я отказываюсь, — скривился от отвращения наместник. — Будет достаточно, если ты найдешь их укрытие. — По его смазанным маслом волосам скользнул последний луч вечерней зари. — Может быть, в этом помогут нам те же чужестранцы. Узнай о них побольше. Если они заодно с берберами, нам от этого будет больше пользы, чем от всех разрушенных церквей на свете.

С этими словами он сбросил руку Якуба со своего плеча и, не оборачиваясь, направился через райский сад к своему дворцу.

Глава 18

Александрия, улицы города

Даже в темноте Александрия затмевала своей красотой все города Средиземноморья. На плоских крышах города горели зеленые лампы. Там, наверху, расположились александрийцы, наслаждаясь прохладой ночи. А на порогах домов сидели старики, слишком древние, чтобы подняться по лестнице, и болтали между собой на мелодичном языке арабов. Козы и овцы дремали перед домами, сооруженными просто из необожженной глины. Под сильным ливнем этот город мог за ночь раствориться в песке, из которого был построен.

Единственный человек гулким шагом шел вниз по улице. Время от времени он останавливался, прикладывал ладони к щекам и издавал какую-то мелодию, в которой присутствовало странное очарование.

Альрик поймал себя на том, что невольно прислушивается к этим звукам.

— Что это за знаки и кому он их подает? — спросил он, наклонившись к Джамилю. Вместе с Бонусом, Ингваром, Магнусом и Яа они направлялись к церкви Святого Марка. Точнее к тому, что от нее могло остаться.

— Ночной сторож? — высказал предположение Ингвар.

— Он призывает к молитве, — объяснил Джамиль. — Настало время обратиться к Аллаху.

— У христиан я не встречал такого, — заметил Яа.

— Я слышал, в богатых городах Персии решено строить высокие башни, чтобы муэдзинов было слышно во всем городе, — пояснил Джамиль. — Однако подниматься на самый верх в такую башню разрешено лишь слепым, дабы сохранить веру чистой от того, что творится во дворах и садах правоверных.

— М-да, чем дальше на юг мы продвигаемся, тем безумнее становятся обычаи, — пробормотал Магнус.

— Если это ты называешь безумием, то тебе надо побывать в Нубии, карлик, — поучительно проговорил Яа. — На моей родине принято плевать на новорожденных и голыми прыгать через быков, дабы умилостивить богов.

Всю дорогу Альрику хотелось попросить своих сопровождающих помолчать. Однако он понимал, что с таким же успехом мог бы приказать замолчать морю. Их группа в ночной Александрии и без того бросалась в глаза, как толпа белых обезьян. Какая теперь разница, даже если все они прикусят себе языки?

Альрик быстро нашел церковь — по колоннам, между которыми демонстрировал свое искусство рассказчик историй. Оттуда он уже ориентировался по ветрам, которые дули вдоль дорог и улиц, — ветер он чувствовал кожей. В конце концов, достаточно было довериться только своему носу: запах гари, подобный вони от трупов над полем боя, сгустился над этим городским кварталом.

Церкви Святого Марка больше не существовало. Огонь ослабил конструкцию, купол провалился внутрь, между руинами стен возвышались горы мусора. Насколько мог видеть Альрик в темноте, больше ничего от христианского храма не осталось.

— Как же мы теперь найдем хотя бы след того, что ищем? — проговорил Магнус, почесывая свою рыжую бороду.

— Придется потрудиться! — с энтузиазмом заверил Альрик. — Так, за работу!

Он дал каждому в руки по факелу и распорядился их зажечь.

— Распределитесь по местности. Хоть что-то, но должно было здесь остаться.

— Это задача для бездельников, — фыркнул Ингвар и протянул Альрику факел обратно. — Я не буду рыться в грязи в поисках замшелых костей.

— Ну, значит, скоро будешь собирать кости своего брата. Мы здесь только для того, чтобы воссоединиться с ним, не забывай!

Альрик с горечью подумал, что венеты оказались умнее, чем можно было предположить, когда оставили Бьора в качестве заложника в городе на берегу лагуны. Иначе того, что сейчас происходило, никогда бы не случилось, они давно бы уже возили лед с Этны, обменивая его на серебро.

С горящими факелами над головами группа Альрика продвигалась к центру разрушенного храма, отодвигая камни, роясь в пыли и в пепле. Альрик водил факелом у самой земли, сам не зная, что надеется там найти. Даже Бонус помогал в поисках, ощупывая пальцами трещины в каменных стенах, — очевидно, предполагал, что за каким-то из камней могут быть спрятаны сокровища.