Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X - Ракитин Алексей Иванович. Страница 17

Однако все мы хорошо знаем старый анекдот про «Чапаева, Петьку и нюанс». В использовании люминола тоже имелся свой нюанс. Точнее, даже много нюансов.

Первый из них заключался в том, что хорошо различимая реакция длилась совсем недолго — не более 2-х минут. За это время следовало успеть сфотографировать всё необходимое. Жёсткое ограничение по времени накладывало определённые лимиты на работу фотографов-криминалистов, которым надлежало снимать порой многое в разных местах и делать это быстро.

Имелись ограничения и иного рода, гораздо более существенные с точки зрения доказывания вины подозреваемого. Люминол уничтожал те следы крови, которые выявлял. После опрыскивания люминолом забор образцов крови с места преступления становился невозможен — суд их просто не принимал. Иначе говоря, они переставали считаться уликой.

Это уже серьёзный минус, но им проблемы использования люминола не ограничивались!

Было кое-что ещё… Люминол взаимодействовал не только с железом в человеческой крови, но и с железом крови животных, птиц и рыб. И, что было ещё хуже — с большим числом других металлов и их соединениями. Он давал ту же реакцию, что и с кровью, при взаимодействии с широким спектром веществ, применявшихся в американской бытовой химии, прежде всего с красками для тканей, разнообразными моющими средствами, средствами для прочистки труб и тому подобным. В середине 1990-х годов до 30 (!) наименований веществ бытовой химии при взаимодействии с люминолом давали ту же самую картину, что и человеческая кровь.

То есть технология была неизбирательна и потому могла приводить к серьёзным ошибкам. Тем не менее в случае использования люминола на природе получаемый результат можно было считать достоверным, поскольку в естественной среде нет тех веществ бытовой химии, что находились в 1990-х годах в широком обороте.

Проведённое в мае 1994 года на месте обнаружения трупа опрыскивание люминолом позволило выявить обширную зону свечения как на грунте, так и на стволах и ветвях окружающих деревьев. В этом месте, безусловно, произошло обильное разбрызгивание крови, и данный результат был интерпретирован таким образом, что место обнаружения трупа и явилось местом убийства.

Что показало судебно-медицинское вскрытие? Его проводил главный судебно-медицинский эксперт Северной Каролины Джон Баттс (John Butts), который обнаружил на трупе 2 небольших слепых огнестрельных ранения. Одно входное отверстие находилось в левом виске потерпевшего на самой линии волосяного покрова, а другое — у основания шеи справа. Из тела были извлечены 2 деформированные пули, после их взвешивания стало ясно, что они имеют 22-й калибр [особо подчеркнём, что гильз в лесу не оказалось].

Никаких телесных повреждений, свидетельствовавших о целенаправленных побоях или пытках, на теле жертвы не оказалось. На запястьях обеих рук имелись хорошо узнаваемые следы прижизненного заковывания в наручники — это было, пожалуй, и всё из повреждений, которые можно было соотнести с преступным посягательством. Кроме них эксперт отметил несколько поверхностных царапин, которые имели, скорее всего, бытовое происхождение и, по-видимому, никак не были связаны с убийством. Поскольку этот момент мог быть неправильно истолкован при чтении заключения, Джон Баттс сделал для детективов устное разъяснение, из которого следовало, что обдиры кожи протяжённостью до 12 см [6 дюймов], обнаруженные на спине и груди убитого, были оставлены ногтями сексуального партнёра в порыве, если можно так выразиться, романтической игры. Опытный эксперт умел отличать следы ногтей, оставленные в драке и в момент эмоционального всплеска при интимном соитии.

Рост убитого составлял 188 см, вес — 102,5 кг, сложение тела — худощавое (полиморфное).

Дабы выполнить свою работу максимально полно, Джон Баттс попросил предъявить ему кусок склеенных между собой малярной ленты и сантехнического скотча, найденный под трупом. Эксперт сам не знал, что именно хочет отыскать, однако его дотошность оказалась вознаграждена сполна. В ленте он обнаружил отверстие, оставленное пулей! Зная, где именно на теле имеются раневые каналы, эксперт стал «играть» с найденным кусочком, пытаясь понять, как тот располагался. Он пришёл к выводу, что злоумышленник плотно замотал голову жертвы таким образом, чтобы исключить крик или укус. Прочный сантехнический скотч охватывал нижнюю челюсть несколькими витками, не позволяя убитому раскрыть рот, однако длины скотча явно не хватило — по крайней мере так решил преступник — и тогда он принялся накладывать поверх малярную ленту.

Однако удаление наложенной «обмотки» после убийства жертвы вызвало у убийцы определённые затруднения. Он действовал, не снимая перчаток, и данное обстоятельство создало определённые неудобства. Убийце пришлось разрывать довольно прочную склейку из малярной ленты и сантехнического скотча на фрагменты, и один из таких фрагментов он в конечном итоге забыл под трупом.

Джон Баттс, главный судебно-медицинский эксперт Северной Каролины лично проводил вскрытие мужского трупа, найденного в районе «Дип Гэп» 7 января 1994 года, и руководил подготовкой экспертного заключения для следствия.

Следов каких-либо сексуальных посягательств, а также целенаправленного травмирования половых органов убитого эксперт не обнаружил. Посягательство на половые органы взрослого человека — это обычно даже не следствие сексуальных побуждений, а элемент психологического подавления, запугивания и унижения. В данном случае ничего подобного не наблюдалось.

Пытаясь установить, что и когда в последний раз потерпевший принимал в пищу, Джон Баттс исследовал содержимое его желудка и выяснил, что тот ел приблизительно за 2,5–3 часа до смерти. Может показаться удивительным, но главный судмедэксперт штата составил настоящее ресторанное меню, включавшее в себя жареный картофель, не менее 400 граммов жареной свиной отбивной, какую-то острую приправу, включавшую халапеньо, и порядка 6 пинт пива [~3 литра]. Правда, содержание алкоголя в крови было установлено ближе к концу января 1994 года, но в любом случае оно не было слишком уж большим с учётом физических кондиций убитого.

Остаётся добавить, что никаких следов наркотиков или барбитуратов судебно-химическая экспертиза в крови неизвестного мужчины не выявила.

Всё, описанное выше, заставляло серьёзно задуматься над целеполаганием преступника. Что он делал, и для чего он это делал именно так? Привезти голого или частично обнажённого человека в какие-то американские заснеженные дебри, заставить его идти пешком от парковки чуть ли не 400 метров, при этом не избивая и не унижая его… Это было не похоже на месть. Да и само убийство — выстрелы в висок и шею — выглядело предельно рациональным и безличным. Более простую и эффективную схему умерщвления придумать просто невозможно. В каком-то смысле убийца оказался довольно гуманен, поскольку в лесу расправиться с беззащитным человеком можно намного более жестоко и отвратительно. Поскольку понятие гуманности в случае убийства беззащитного человека может показаться многим совершенно неуместным и недопустимым, автор позволит себе выразить эту мысль немного иначе — убийца продемонстрировал свою полную функциональную адекватность при довольно незначительной степени агрессии. Он действовал весьма профессионально.

На что же было похоже содеянное?

Больше всего эта расправа была похожа на казнь…

Уже 8 января данные о неопознанном трупе были помещены в электронную систему учёта и розыска пропавших без вести штата Северная Каролина. В тот же день в отдел уголовного розыска службы шерифа округа Ватога — а его численность составляла тогда всего 5 человек, один из которых находился в длительной командировке в другом округе, где работал под оперативным прикрытием — стали поступать телефонные звонки. Это обращались детективы из других территориальных полицейских подразделений и служб шерифов, полагавшие, что найденный в «Дип Гэпе» труп может находиться в их розыске.