Монкрейн – Ученик Духа (СИ) - "Правнук Дракона". Страница 35

Ронта чувствовал, как от всех этих людей веет кровью и напряжением. Они словно были готовы умереть в любой момент. Но сейчас по полу в центре этого некогда величественного холла быстрыми змейками растекались трещины. В самом их центре, почти не сдвинувшись с места, стояла маленькая Совира и смотрела на вторую свою руку. В ней мирно потрескивали молнии, перекатываясь от пальчика к пальчику с едва слышным треском.

— Мы не звали тебя, чтобы попрощаться, седой человечек. Ты мешаешь Нам узнать о чём-то. Этот тоже мешал, но Мы заставили его молчать. — тихо, но с намёком на негодование сказала девочка, бросив предмет в своей правой руке на землю перед собой.

Не сразу, но Ронта понял что лежало у ног девочки. Это было нечто, в несколько раз больше её детского кулачка. Большое, пульсирующее струйками тёмной крови, человеческое сердце!

— Нееет! Неет! Нет!! — снова поместье озарил женский крик. Ронта не успел сфокусировать взгляд, как рядом с девочкой на пол опустилась женская фигура. Леди Лиола в отчаянии подняла тело своего мужа, обнимая его за плечи. Её глаза покраснели, а всё тело дрожало от ярости и горя. Она смотрела в глаза человека, который уже не двигался, словно хотела заметить в них хотя бы проблеск, маленькую искорку жизни. Но ничего так и не увидела.

— Почему ты кричишь, тощий человек? Мы, Лорд Затухание, подарили ему быстрое завершение жизни. Благодари, что это маленькое тело не хочет закончить и твою, — едва коснувшись Лиолы своим детским, но таким ледяным взглядом, девочка развернулась лицом к двери.

— Оставь!Оставь!Оставь её! — хрипло, почти безумно закричала Лиола, поднявшись на дрожащих ногах. Но она больше ничего не делала, только истошно кричала, повторяла одни и те же слова.

Ронта мог понять почему она это делает. Как мать, она не смела поднять руку на дочь, своего родного, единственного ребёнка. Она просто не могла, даже несмотря на всё, что творил Демон руками девочки.

Совира, то что управляло ей, на секунду остановилась.

— Ты не имеешь права приказывать Нам. Мы снова позволяем тебе жить, но это последняя Наша милость.

Но это был не конец. Ронта не успел заметить, как в его боковом зрении мелькнуло сразу несколько фигур. Одна из них остановилась перед дверью, ловко обогнув девочку. Вторая и третья обошли её с двух сторон. Между ними и девочкой было не больше пяти шагов, тогда как кольцо из солдат было вдвое шире. Благо, размер древнего дома позволял.

— Кузина, проснись! Эй, ты разве не хочешь поиграть в своём маленьком дворце? Помнишь, как раньше мы играли с дя.. — натянутым весельем затараторил один из окруживших девочку людей, но так и осёкся на полуслове. Это был Дункан, совсем юный ефрейтор внешней стражи. По его виду легко читался страх, с которым он едва ли успешно боролся.

Мальчик не мог больше говорить, запнувшись на упоминании своего дяди, чьё тело лежало всего в нескольких метрах. Он и сам не успел понять, как лишился главного авторитета и учителя, не разглядел как его маленькая кузина, прелестная девочка, лишила жизни своего отца. Но ему нельзя было паниковать. Паника и страх, — это были главные враги воина в бою. Он отлично помнил уроки своего дяди, научившего его этому правилу.

Старушка по другую сторону сощурилась. В отличие от молодого воина, она не собиралась ничего говорить. Её мысли занимала битва, которая начнётся в любую секунду. Она ждала только команды от господина, уже сжимая два спрятанных за предплечьями изящных кинжала.

— Довольно! — но голос развеял её ожидания прахом за пару мгновений. Она не знала когда её господин успел сотворить печать, но когда она повернула голову, то увидела его как ни в чём не бывало сидящим в своей коляске. Только он был больше не на втором этаже, а прямо у подножия лестницы. С полным ярости взглядом он обратился к человеку, что закрыл собой дверь поместья, — Отступи, Марко. Мы больше не сможем его задержать.

— Но господин! — протестно воскликнул слуга, — Юная госпожа ведь..

— Я знаю, болван! — вдруг крик старика эхом прошелся по всему особняку, — Но уже слишком поздно.

Эти слова, казалось, ударили Марко под самый дых.

Он служил Семейству Ахлен уже достаточно много лет, чтобы преданность въелась в его сознание крепче любых убеждений. С восьми лет он работал на кухне, вычищал нужники и всюду следовал за наследником благородного Рода, который так боготворил его отец. Когда старый слуга привёл Марко в поместье впервые, он даже икнуть лишний раз боялся. Слава о благо родных господах, мучающих непослушных детишек хлыстами и палками, было тогда сильнее даже слов отца. Но годы шли, Марко всё чаще бывал здесь и его детские страхи улетучились без следа.

Здесь он стал маленьким служкой ещё при жизни своего старика. Он-то за него и просил у господ, даже не смотря на то, что мальчику было ещё рано до такой работы.

Здесь он превратился в юношу, который не давал продыху молодому господину Борстаду, следуя за ним хоть на Красную улицу, хоть в поход против детей других благородных семейств. Они нередко проигрывали там, он помнил это как сейчас, но многому и научились.

Многому его научил и сам глава дома. Уже в его юности Мерикос выглядел как глубокий старец, а про его силу тогда ещё не забыла молва. Марко уже тогда понимал, что служит невероятному человеку, потому не смел возражать любым замечаниям главы рода. Он помнил наказания, болезненные и жестокие, но каждый раз оно заканчивалось одним. После восстановления, Марко становился сильнее и крепче, выносливее и.. преданнее.

Обычному слуге никогда бы не стать Адептом. Но он сам когда-то решился попросить об этом. Не Мерикоса, он слишком боялся авторитета и статуса главы рода Айхлен, чтобы просить о таком. Но он попросил его внука, последнего и любимого наследника, Борстада. Но был избит.

Его избил сам Мерикос. Буднично, как будто не было ничего более тривиального, он в пару мгновений выбил весь дух из двенадцатилетнего мальчика. Но когда Марко проснулся, чувствуя боль во всём своём теле, в каждой косточке, его ждало четыре слова. Кто-то написал эти слова на клочке бумаги, уложив на его прикроватной тумбе.

"Ты сделаешь это сам."

Это был уже не первый, но самый важный урок в его жизни. Думая об этом сейчас, он смотрел на старика, чьи глаза источали всю боль мира и ярость одновременно, он знал как должен поступить.

Он видел тот самый крах, о котором предупреждал его отец много лет назад. Крах семьи, которой они оба посвятили свои жизни. Чьим смыслом существования она стала. Он видел тело младшего господина, того, кто должен был в будущем исправить все несправедливости и повести их к светлому будущему. И он видел дитя, что стало невольным вестником смерти, немезидой в обличье невинности.

И теперь он знал, что должен делать.

Взмахнув мечом, Марко мгновенно сменил стойку и атаковал. Его клинок двинулся быстро, бесшумно, как сам ветер, а он в два длинных шага оказался перед Совирой. В свете зажженных ламп блеснуло оружие. Кто-то тихо вскрикнул, кто-то взревел, кто-то шокировано ахнул.

— Простите, господин. Я должен был это сде-ла-ать..

Фраза слуги затихла. Его глаза не смотрели на девочку. Она, беспечное и юное существо, никогда не имела для Марко такой ценности, как его господин. Он хотел поймать другой взгляд, полный прожитых лет и отеческого негодования. Но веки были слишком тяжелыми, а тело не двигалось с места.

— Ещё один человечек, который не видел дальше собственного носа. Мы больше не будем предупреждать. Мы уходим! — тихо, но так зловеще прошептала Совира.

Девочка игриво переступила тело, мешающее ей пройти, неспешно подойдя к двери. Лишь мгновение она помедлила, но тело Ронты словно парализовало каким-то чудовищным ядом. Последнее, что он услышал прежде чем маленькая фигурка растворилась в темноте за дверьми поместья, были его слова, слышные только Ронте.

— Мы есть Лорд Затухание, человеческая личинка. Когда ты станешь достаточно сильным, Мы вернёмся чтобы уничтожить твою Силу. До встречи, маленькая личинка.