Монкрейн – Ученик Духа (СИ) - "Правнук Дракона". Страница 46

— Тогда я сам сделаю то, что должен, — хрипло отрезал Трант.

...

Ронта старался не поднимать шум, так что двигался осторожно и не очень быстро. Окраина леса показалась уже к вечеру. Дальше далеко на запад и север ползли по земле змейки тропок и небольших дорог. Ещё незасеянные поля едва зеленеющим морем раскинулись сколько видел глаз человека. Где-то вдали виднелись вершины башен городского замка. Это был Кигарс, средний и малозаметный городок на окраине страны, о которой Ронта пока слишком мало знал.

Осмотревшись, Ронта сразу направился к городу. С этой стороны он ещё никогда не смотрел на его башни, высокие стены и окружавшие их камни да холмы. Отчего-то у самого города ничего не хотело расти, все поля стояли не меньше, чем в тысяче шагах. Ронта не знал причины, но не сомневался, что она была. Он просто о ней не знал, как не знал бы любой иноземец.

Чем ближе становился город, тем больше Ронте стали встречаться люди. Вернее, уже почти дойдя до города он видел вдали огни, рыжими фонариками светящиеся вдалеке. Там, где как раз начинался очень знакомый Ронте лес.

Огней было немного, едва ли набралось бы с пяток, но этого уже было достаточно. Достаточно для того, Чтобы Ронта подтвердил уже давно сделанный вывод, — кто-то очень хотел их смерти. Да так сильно, что не жалел на это ни сил, ни денег.

В этих безрадостных мыслях Ронта добрался до городских стен, остановившись ненадолго у привратного городка. Здесь он успел услышать кое что интересное, пройдясь по грязным улочкам и слушая бродяг и прохожих.

За месяц многое изменилось. Награда за их головы в том числе. Теперь за каждого из троицы давали больше пятидесяти золотых ариан. Больше всего платили за Транта, — он стоил целых восемьдесят монет. За голову Ронты и Саи обещали меньше, всего-то по шестьдесят монет. Похоже, ещё далеко не все знали роль Роты в этой троице.

Здесь, на развешанных у некоторых лавок и единственной таверны листовках, висели примерные портреты всей троицы. На них красовался тощий коротышка, украшенный большим острым носом и прыщами, жутко ухмыляющийся абориген, чья копна волос едва не закрывала половину лица и что-то, едва напоминающее женщину.

"Разыскиваются живыми или мёртвыми! Преступники, повинные в массовом убиении граждан, сговоре и связях с демоническими сущностями!" — оценив талант художника, взгляд Ронты опустился ниже, на незамысловатую надпись.

"М-да, а мы теперь и правда знаменитости здесь. Ха, интересно сколько ещё будет расти цена?"

На самом деле весть о том, что их головы так прилично подорожали, обрадовала Ронту. Теперь он ответил себе ещё на пару вопросов, а заодно почувствовал, что их шансы остаться при головах были не такие уж мизерные. По крайней мере, если не случится ничего непредсказуемого.

Цены так изменились вовсе не оттого, что они были какими-то очень грозными или их было очень трудно убить. За всё время они ни разу не столкнулись с Адептами высшей стадии или кем-то ещё сильнее. Парочки таких хватило бы, чтобы запросто расправиться с их шайкой, переловив ли по одному или всех разом. Это было банальное превосходство силы, с каким было сложно что-либо поделать. Но этого так пока и не происходило.

Они нащупывали почву. Но их не столько интересовала поимка злостных преступников, сколько кое-что другое. Что-то куда более материальное, чем слава или благодарность богатенького заказчика. Деньги.

Наёмники и головорезы, все они просто набивали себе цену, ждали пока выгода не превысит затраты. Как оказалось, живыми троица для них пока была ценнее, чем мёртвыми. И чем сильнее они сопротивлялись, тем лучше в итоге было для командиров этих самых наёмников.

В этой ситуации проигрывали только наниматели. Те, кто изначально решил открыть на них охоту. Теперь Ронта даже знал кто именно были те люди. Как он и подозревал, покойный Марв оказался не простым ростовщиком с улицы. Вернее он им конечно был, вот только за ним стоял человек куда страшнее и влиятельнее.

В городе его знали многие, это был богатый землевладелец и торговец. Его звали мистер Кериф и по богатству он уступал в городе только парочке благородных семейств и самому виконту.

Люди часто говорили о нём в городе, но почти никогда что-то хорошее. Кериф слыл человеком алчным, жестоким и слишком мстительным, чтобы оставлять за кем-то даже маленькую обиду в свой адрес. Кто-то конечно говаривал и про то, что на южных улицах под его покровительством жил целый детский приют, но Ронта бы не советовал честным людям попадаться тем сироткам на глаза. Дети Чёрной улицы, во всяком случае, боялись их как огня.

Те подростки были настоящим бедствием. Конечно это казалось только тех, кто был им по зубам, а это были в основном были их же сверстники. Дети бедняков и лавочников, живущих на юге, имели два варианта, — присоединиться к их банде или иметь проблемы. Конечно, проблем хотели немногие, так что на юге среди большинства детей была молчаливая договорённость, о которой больше никто не должен был знать. Это было их, молодого поколения, дело.

Но дети не были тем, что могло дать Кефиру столько власти. Этот лысеющий боров, как его называли за глаза, имел при себе едва ли не сотню преданных и жестоких бандитов. Они и занимались для него делами с ростовщичеством, торговлей всяким, чего не встретишь на рынках и другим, о чём люди не любили говорить вслух. И хотя многие знали, кому принадлежит вся эта шайка, говорили об этом только намёками. В конце концов, в городе Кериф считался человеком весомым, а значит в высших кругах весьма уважаемым.

И этому уважаемому, как не удивительно, ростовщик Марв приходился племянником, то ли двоюродным, то ли родным. Зная это было неудивительно, что после его смерти добрый дядюшка весь город поставил на уши. Для него смерть убийц драгоценного родственника была делом чести. По крайней мере, так это выглядело на поверхности.

Измазав лицо как следует грязью и травой, Ронта накинул на себя уже привычный балахон с капюшоном. На восточных воротах как обычно дежурили только два стражника, но не только они. Тут же неподалёку стояли несколько подозрительного вида мужчин в лёгкой броне. Та хоть и была лёгкой, на вид была едва ли не крепче и качественнее брони городской стражи. Ронта сразу понял, что эти-то здесь были не для простой прогулки. Даже беглым взглядом нетрудно было заметить, что они чего-то искали. А скорее всего и вовсе, — кого-то.

Вскоре городские ворота должны были запереть на ночь, так что поток из привратного городка был солидный. Людей было даже больше чем обычно, так что не без помощи удачи Ронта проскользнул мимо стражи и сразу же затерялся в переулках. Дело было привычное, а он никогда не терял бдительности. Переодевшись и спрятав балахон, он натянул пониже шляпу и двинулся на юг, к уже знакомому переулку с двумя тавернами.

Он знал, что торговля в такой поздний час уже давно закончилась, так что на сей раз по плану была сначала ночёвка, а уже после рассвета пополнение запасов. Да и к тому же зная местных торговцев, под закрытие своих лавок они задирали цены на самый паршивый товар и торговались, будто каждый медяк мог спасти им жизнь. Ронта здорово настрадался с ними за месяц жизни в Кигарсе, так что хорошо запомнил каждую раздражающую мелочь.

То же касалось и многих других здешних вещей.

Ронта уже успел малость попривыкнуть к Кигарсу, но после приключения с Мари он впервые так поздно бродил по городу. По сравнению с жилыми переулками севернее, где он встретил неугомонную девочку, здесь сегодня людей было куда больше.

Казалось, будто ночью город населяли совсем другие жители, нежели днём. Одетые будто нарочито неприметно, Прохожие то и дело мелькали в его поле зрение, группками или по одному следуя одним им ведомыми маршрутами. Ронта не сильно горел желанием знать о том, куда они все направляются в такое время. Секреты других людей, если они не касались его лично, были для него мусором, засоряющим голову.