Высокородный палач (СИ) - Фарнак Евгений. Страница 28

- Остановись! - Выкрикнул я почти в самое лицо длинноухой, надеясь вывести девочку из транса. - Я приказываю!

Наши крики не могли не привлечь внимания. Некоторые техники с интересом следили за происходящим. И убивать одного из работников было, мягко говоря, плохой идеей. Только зайка больше себя не контролировала. Словно сработала скрытая программа, активируемая кодовым словом.

Длинноухая неправдоподобно медленно замахнулась ногой и собиралась как следует приложиться прямо между расставленных ног задохлику. Спасти его достоинство могли только другие слова. Но какие именно, было неизвестно. Никто ведь не сказал, как управлять бездумным оружием. Чему учат рабынь в проклятой академии? Но для начала нужно было обездвижить боевую зайку. Благо, что девочка была намного меньше меня.

- Прекрати! - Продолжил я рычать на рабыню, перехватывая хрупкое тельце.

Машина была достаточно крупная, из-за этого мне пришлось приподнять длинноухую, чтобы усадить на задний бампер. Люси приложилась головой о короб, в который убиралась крыша. Но большие фиолетовые глаза так и оставались стеклянными. Ноги безвольно повисли. Но руки оставались свободны и оказались весьма грозным оружием. Коготочкам было все равно, кого именно рвать на части. Не так давно мне уже довелось увидеть, насколько страшными могут быть ногти зверолюдок. Кира спокойно проткнула пальцами лакированное дерево. Зато зайка не стала размениваться по мелочам и сразу атаковала меня.

Зайцы, вопреки всем россказням, далеко не такие трусливые и беззащитные. Волки, конечно, любят полакомиться нежным мяском пушных животных. Только целенаправленно охотиться на бегунов не любят. Слишком страшные противники в дикой местности. Могут и когтями полоснуть по морде, глаз выбить. А то и забить сильными задними лапами.

Не знаю, как именно шла эволюция в данном чокнутом мире, но звери везде оставались зверями. Моя рабыня не была исключением. Ногти длинноухой были ни в пример длиннее кошачьих, и ножки были весьма крепкими. Стоило мне только напасть на рабыню, как все резко изменилось. Если еще несколько мгновений назад противником был отвратительный тип, посмевший сказать неправильное слово, то теперь на линии атаки оказался хозяин.

Расслабленные ножки обвились вокруг моей талии. И мир начал темнеть. Последнее, что смог разобрать, — это хруст костей, собственный хрип и летящая в лицо ручка. А дальше всё смешалось в один сплошной болевой кошмар.

Сознание возвращалось неохотно. Сначала вернулись ощущения пространства. Мы явно ехали в машине. Мерное перекатывание мягкой подвески на неровной дороге укачивало похлеще морских волн. Хотя нечто схожее между ездой в повозке и катанием на теплоходе по реке оставалось.

Только спустя какое-то время вернулись и все остальные чувства. Причем первым прорвалась боль в щеке. Не знаю, что именно успела сделать зайчиха. Но казалось, что на левой стороне лица не осталось живого места. Позже пришло осознание, что болит еще и поясница, чего не должно было быть в молодом теле. И в последнюю очередь понял, что что-то теплое касается лица.

- Что... случилось? - Постарался внятно выговорить я, но тут же пожалел об опрометчивом шаге, скривившись и зашипев от резкой боли.

- Герцог! - Воскликнула Кира.

Нежные ручонки обвились вокруг груди, а в салоне началось шевеление. Чтобы открыть глаза и оглядеться, пришлось собрать все силы в кулак. Но всё, что смог разглядеть, была темнота. На улице стояла ночь, и, кроме ощущения нескольких рук на своем теле, больше ничего не было.

- Маарис, как ты себя чувствуешь? - Спросила Бьянка откуда-то со стороны.

- Щека... - Боль не позволяла свободно говорить, но ответить все равно нужно было.

- Тогда помолчи. Мы скоро остановимся на ночлег.

Судя по тому, откуда доносился голос, Бяка снова была за рулем. Кира же лежала на мне, опустив голову на грудь и обхватив руками. Только и моя голова лежала на коленях. А это значило, что зайка тоже была здесь. И, судя по тому, что на лицо что-то капало, именно рабыня плакала над своим хозяином, заливая лицо горючими слезами.

Хотелось еще что-нибудь сказать. Но боль в щеке не проходила, а дополнительно бередить рану было далеко не лучшим решением. Пришлось смириться с таким положением и постараться расслабиться. Спать совершенно не хотелось, зато погладить кошечку не отказался.

- Хозяин... - Голос Люси заставил вздрогнуть.

Мои руки только легки на спину пантерочки. Глаза закрылись сами собой, не желая напрягаться, вглядываться в темноту. А тут нежный и очень жалостливый голосок заставил снова напрячься.

- Простите меня. Я плохая... рабыня...

- Не смей разговаривать с ним. - Злобно прорычала Кира. - Вернемся, сдадим тебя обратно в бордель.

- Как пожелаете. - Окончательно поникла зайка.

Мне хотелось хоть что-нибудь возразить. Но кто вообще здесь спрашивал мнения высокородного дурочка, ничего не знавшего о жизни простых людей? Мало того, что заставили купить именно эту рабыню, так еще и без меня же решили избавиться от приобретения. И это уже даже не нервировало. Во мне начала просыпаться настоящая ярость, какой не испытывал с самого развода.

Сознание возвращалось в давным-давно позабытое состояние отчаяния и бессильной злобы на собственную жалость. Мало того, что я не мог ничего сделать с бесчисленными изменами бывшей жены, так еще и выслушал множество нелестных слов в свой адрес. Именно после того случая и стал тем, кем являлся сейчас. Начал сторониться женщин и с головой ушел в виртуальный мир.

- Так и пожелаем! - Продолжила нагнетать длиннохвостая. - Где это было видано, чтобы выпускницы академии нападали на своих хозяев!

- Кира! - Окрикнула пантеру Бьянка из-за руля. - Помолчи.

- Да. Госпожа... - Неохотно согласилась кошечка.

- А ты, хорошенько подумай над своим поведением. Чуть не угробила своего господина.

- Простите, госпожа Бьянка де Льюс.

Бяка хотела еще что-то сказать, но снова осеклась. Похоже, я один не знал ничего о беглой аристократке. Зато каждый зверолюд города прекрасно осознавал, кто перед ними. И это осознание еще больше напрягало. Нас знали все. Каждая собака огромной империи, а я сам — никого. А значит, не ровен час, когда женщины снова доведут до отчаяния, от которого уже не будет спасения.

В машине снова повисла тишина. Лишь скрип камней под колесами да мерное покачивание напоминали, что мы все еще куда-то едем. Глаза начали привыкать к темноте. Стало видно несколько силуэтов. Но от этого ничего не изменилось. Люси загораживала большую часть обзора своей грудью. А с другой стороны находились ушки кошечки. Так что можно было только представлять, что же происходит.

В таком неудобном положении ехать довелось совсем недолго. Может, это и были ложные ощущения, но казалось, что минут через десять машина остановилась. Бяка резко вывернула руль, заезжая на пригорок, и на этом всё окончательно затихло.

- Приехали. - Оповестила нас девушка, дергая какие-то рычаги. - Здесь встретимся с людьми из армии освобождения и переночуем. А утром двинем в обратный путь.

- Госпожа. - Робко позвала хозяйку Кира. - Позвольте остаться с герцогом.

- Хочешь оставить меня с этой сумасшедшей? - Фыркнула Бьянка.

- Герцога тоже нельзя оставлять с ней. - Сделала робкую попытку возразить пантерочка.

- Ты мне нужна. Она больше не навредит хозяину. - Не терпящим возражения тоном, поставила точку аристократка.

- Да, госпожа. - Совсем тоскливо отозвалась кошечка.

Мне оставалось только снова смириться с ситуацией. Все мои фантазии о том, что в дороге удастся получше расспросить девушку о происходящем, были жестоко нарушены маленькой ручкой с острыми коготками. Которая сейчас медленно ползла по моей груди, занимая место поднимающейся Киры.

- Ты все поняла? - Грубо спросила Бяка.

- Да. - Трясущимся голосом ответила Люси. - Хозяин не пострадает, ни от моей, ни от чьей-либо еще, руки.