Терпение дьявола - Шаттам Максим. Страница 7

Там были пластиковые пакеты, но слишком большие для упаковки наркотиков, и содержимое их было темнее. Янтарного цвета. Лудивина пошарила в сумке рукой – дюжина пакетов, не меньше, и все довольно крупные и тяжелые. Достала один, размером с небольшой постер, и с первого взгляда не поняла, что в нем такое – какая-то тряпка с темной каймой по неровным краям…

Убедившись, что пленник по-прежнему валяется, постанывая, на земле, она достала из кармана фонарик.

Белесый луч высветил синеватый рисунок – рыбу – на бледно-оранжевом фоне, а по краю шла полоса цвета засохшей крови.

Похоже на…

Татуировка. Это была татуировка в окружении родинок и веснушек. В пакете лежал кусок человеческой кожи. Судя по размеру, со спины.

Лудивина болезненно сглотнула. И наклонилась поближе к сумке, чтобы лучше рассмотреть содержимое.

Во всех пакетах был один и тот же товар.

Фрагменты человеческой кожи. В основном белой. Достав пакетик потоньше, Лудивина в этом уже не сомневалась.

Человеческое лицо – обезображенное, плоское, без рельефа, со складкой на месте носа и небольшими утолщениями там, где должны находиться губы.

Маска, под которой ничего не было, смотрела на нее пустыми орбитами глаз.

3

Парижский институт судебно-медицинской экспертизы походил на небольшую крепость девятнадцатого века. Первый ярус, коричневый, почти черный, наполовину врытый в землю и окнами выходивший на Сену, был отведен под гигантские холодильники и прозекторские, соединенные целой сетью неуютных коридоров с плохой вентиляцией. Выше находился второй ярус – из красной кирпичной кладки, продырявленной высокими окнами, а над ним, на крыше, из строительных белых блоков был собран третий, с кабинетами и лабораториями. Все это было построено для того, чтобы стать хранилищем страшных тайн. Здесь обустроилась смерть, разложив повсюду свои секреты – они таились во взрезанных грудных клетках, вскрытых дуговой пилой черепных коробках, в рассеченном скальпелями эпидермисе; поблескивали в телесных жидкостях под бесстыдным светом хирургических ламп. Они хранили горькую истину: смерть лишает индивидуальности тех, к кому прикасается, трансформирует их в объекты, превращает в предметы. Плоть становится мясом, имена – порядковыми номерами, раны – уликами, тела – скелетами, люди – воспоминаниями. Человек растворяется в небытии, от него остается призрак, которого удерживает от полного исчезновения лишь память тех, кто знал его при жизни. Здесь больше, чем где-либо, эта мрачная очевидность бросалась в глаза, денно и нощно, без передышки, подтверждаемая зловещей алхимией.

Лудивина и Сеньон стояли на нижнем ярусе в холодном помещении без окон со старой побелкой. Было раннее утро, Сеньон держал в руке бумажный стакан с кофе из «Старбакс», который он так ни разу и не поднес к губам с тех пор, как они вошли в здание. На фоне здоровенного мускулистого коллеги, чья черная кожа будто впитывала неоновый свет, Лудивина казалась хрупкой, почти несуществующей. Они были при исполнении, но, как и большинство сотрудников Парижского отдела расследований Национальной жандармерии, чаще работали в гражданском. Сегодня Сеньон был в серой толстовке с капюшоном и спортивных штанах, а Лудивина – в джинсах и бледно-розовом мохеровом свитере. Они походили на случайных посетителей, на туристов, заблудившихся среди тел, накрытых простынями.

На столах из нержавейки были аккуратно разложены куски кожи, изъятые несколько часов назад. Гладкая поверхность отражала холодный яркий свет. Все вместе это напоминало причудливый тошнотворный пазл. В сумке наркоторговцев нашлось четырнадцать фрагментов. Самые маленькие представляли собой лица. Три плоские нелепые маски с опущенными веками и приоткрытыми ртами, без волос и ушей, пародии на человеческий облик. Самые большие куски кожи были срезаны со спин и животов; в последних были дырки на месте сосков и закрученные складки на уровне пупка. Мужчина и две женщины – это можно было заключить по паре отвисших складок на двух фрагментах с груди.

– После анализа ДНК мы будем точно знать, сколько тут человек, – сказал судмедэксперт с черной бородкой. – Но на первый взгляд, судя по стыкам этих фрагментов и цвету кожи, их трое. Это пока мое предварительное мнение, не принимайте его за официальное заключение, однако думаю, оно подтвердится. Вряд ли тут стоит ожидать сюрпризов.

– Здесь кожа со всех участков тела? – спросила Лудивина.

– Нет, но почти. Не хватает нескольких фрагментов с шеи, рук, гениталий, колен и ступней – в общем, всего того, что трудно срезать. И еще отсутствуют скальпы.

– Это профессиональная работа?

– По крайней мере, очень аккуратная. Тут не надо быть хирургом. Человек без особых навыков, если он не брезглив и у него в распоряжении имелось достаточно времени, вполне мог не торопясь снять весь эпидермис. Здесь много следов лезвия – определенно либо скальпеля, либо бритвы. Кто-то действовал методично, небольшими надрезами. Не то чтобы ювелирная работа, но исполнитель позаботился о том, чтобы срезать кожу как можно ровнее и крупными кусками. В общем, получилось недурно.

– Недурно? – переспросил Сеньон, поморщившись.

– Да. То есть я хочу сказать, что работа проделана тщательно, – с некоторой неловкостью поправился судмедэксперт. – Кроме того, вся кожа гладко выбрита и натерта чем-то вроде воска – узнаем точнее, когда получим результаты химического анализа. Думаю, это было сделано для того, чтобы остановить размножение бактерий.

– То есть кожу хотели сохранить надолго? – догадался Сеньон.

Судмедэксперт кивнул.

– А наркотиков вы в этих пакетах не нашли? – спросила Лудивина. – Сумку мы изъяли у драгдилеров, должна же быть причина, по которой она у них оказалась.

– Мне так и сказали, когда ее привезли, только я ничего похожего не обнаружил. Мы даже на всякий случай просветили кожу рентгеном, но это опять же ничего не дало. Еще я взял пробы и провел тесты с реактивами на самые распространенные виды наркотических веществ – ни одной положительной реакции.

– А сколько времени займет анализ ДНК?

– Честно говоря, я собирался заняться этим сегодня утром, но потом сюда начали свозить трупы, так что ваше дело пришлось отложить.

– Какие трупы? – удивилась Лудивина.

– Нам на экспертизу передали останки некоторых погибших во время бойни в скоростном поезде.

Лудивина повернулась к Сеньону и, нахмурившись, воззрилась на него.

– Что? – удивился он в свою очередь. – Ты разве не в курсе насчет вчерашней мясорубки? С луны свалилась? Об этом трубят в новостях по всем каналам!

– Я два дня не включала телевизор. Так что это было? Террористическая атака? – недоверчиво спросила Лудивина.

– Нет. Очевидно, двое подростков все устроили, сами по себе.

– Много жертв?

– Пятьдесят три погибших и два десятка раненых, многие из них в тяжелом состоянии.

– Ох черт…

– Вот именно.

– В общем, нас завалили останками по самое некуда, простите за выражение, – снова заговорил судмедэксперт. – И сами понимаете, при таком пристальном внимании журналистов и политиков для нас это дело будет приоритетным как минимум неделю, а то и месяц. Все остальные дела задвигаем на второй план, хотя останки разделили между нашим институтом, клиникой в Гарше и некоторыми другими.

Двое жандармов с неодобрением смотрели на судмедэксперта. Узкая бородка и крошечные, близко посаженные глазки делали его неприятно похожим на куницу.

– Ладно, – вздохнула Лудивина. – А на этой коже, кроме татуировок и воска, есть что-нибудь особенное?

– Ни шрамов, ни пирсинга. Такого нет, но…

– Есть что-то другое?

Судмедэксперт поскреб бородку и подошел ближе к столу с кусками эпидермиса.

– Видите метку, вот здесь? – Он указал на квадратный сантиметр кожи в самом низу фрагмента, соответствовавшего бедренной части.

– И что это? – спросила Лудивина, тоже наклонившись над столом.

Судмедэксперт протянул ей лупу, и она увидела впечатанный в дерму штамп круглой формы… Смайлик. Такими мордахами пестрят тексты в Интернете и мессенджерах.