Тау ноль - Андерсон Пол Уильям. Страница 2

— Я начинаю чувствовать, какой же вы для меня незнакомец, Карл, медленно произнесла Линдгрен. — Вы всегда такой?

— Что? Моя биография зарегистрирована. Каждый может ее прочесть.

Лодка стукнулась об эспланаду. Реймон спрыгнул вниз на кубрик. Крепко держа трос одной рукой, он подал другую своей спутнице. Она оперлась, и его рука слегка дрогнула под ее весом.

Линдгрен села на скамью около руля. Реймон поворачивал якорь-присоску. Межмолекулярные связи уступили с легким чмокающим звуком, который прозвучал как ответ на плеск воды.

— Да, я думаю, что мы все выучили наизусть официальные биографии друг друга, — кивнула она. — Ваша биография — это абсолютный минимум, которым вы сумели отделаться при опросе.

(Шарль Жан Реймон. Статус гражданства межпланетный. Тридцать пять лет. Родился в Антарктике, но не в одной из лучших колоний; на подземных уровнях Полигорска. Мальчика, отец которого умер рано, ждали только бедность и неприятности. Юношей он каким-то образом попал на Марс и переменил множество работ, пока не начались беспорядки. Затем он сражался с «Зебрами» и так проявил себя, что впоследствии Лунный Спасательный Корпус предложил ему должность. Там он завершил свое образование и быстро продвинулся в чине. Будучи полковником, он много работал над усовершенствованием полицейского подразделения. Когда он вызвался участвовать в экспедиции, Управляющее Бюро с радостью приняло его).

— Ничего личного, — заметила Линдгрен. — Вы что, и на психологических тестах рассказываете официальную версию?

Реймон прошел вперед и отсоединил носовой якорь. Он ловко спрятал оба якоря, взялся за руль и запустил мотор. Магнитный двигатель работал бесшумно, но лодка тотчас рванулась вперед с большой скоростью. Реймон смотрел прямо перед собой.

— Какое это для вас имеет значение? — спросил он.

— Мы будем вместе много лет. Очень может быть, что до конца наших жизней.

— В таком случае, почему вы решили провести со мной этот день?

— Вы сами меня пригласили.

— После того, как вы позвонили мне в отель. Вам пришлось справиться в отделе регистрации команды, чтобы выяснить, где я остановился.

Парк Миллеса исчез в быстро сгущающейся тьме за кормой. В свете огней вдоль канала не было видно, покраснела Линдгрен, или нет. Однако она отвернула от Реймона лицо.

— Я действительно так поступила, — призналась она. — Я… Я думала, что вам одиноко. У вас ведь никого нет?

— Никаких родственников. Я всего лишь путешествую по злачным местам Земли. Там, куда мы направимся, их не будет.

Она снова подняла голову и на этот раз устремила взгляд на Юпитер немигающую рыжевато-белую лампу. Появились еще звезды. Линдгрен задрожала и плотно закуталась в плащ, чтобы защититься от осенней прохлады.

— Не будет, — глухо повторила она. — Все чужое. Мы еще только-только начали понимать и представлять тот соседний, братский мир. И пересечь расстояние в тридцать два световых года…

— Таковы люди.

— Почему вы летите, Карл?

Его плечи поднялись и опустились.

— Неугомонность, наверное. И, честно говоря, я нажил себе врагов в Корпусе. С одними не так обошелся, других опередил на служебной лестнице.

Я достиг такой ступени в своей карьере, что не мог продвигаться дальше, не играя во внутренние политические игры. А это я презираю. — Их взгляды встретились. Некоторое время оба медлили. — А вы почему?

Она вздохнула.

— Наверное, из чисто романтических побуждений. С самого детства я считала, что должна полететь к звездам — как принц отправляется в сказочную страну. Я долго уговаривала родителей и наконец добилась, чтобы они позволили мне записаться в Академию.

В его улыбке было больше тепла, чем обычно.

— И вы показали отличные результаты в межпланетной службе. Так что они без колебаний назначили вас первым помощником в первом же вашем полете за пределы Солнечной системы.

Ее руки, лежащие на коленях, встрепенулись.

— Не надо. Прошу вас. Я знаю свое дело. Но женщине в космосе легко продвинуться по службе. Она везде нужна. Мои функции на «Леоноре Кристине» будут чисто служебными. Я буду больше заниматься… ну, отношениями между людьми… чем астронавтикой.

Он снова посмотрел вперед. Лодка огибала сушу, направляясь в Салтсйон. Водное движение усилилось. Мимо них проносились гидрофойлы.

Грузовая субмарина неспешно держала путь в Балтику. Над головой, словно мотыльки, мелькали воздушные такси. Центр Стокгольма был многоцветным неугасающим костром. Тысяча его шумов сливались в одно странно гармоничное ворчание.

— Это возвращает меня к моему вопросу, — хмыкнул Реймон. — Скорее, моему контрвопросу, поскольку вы начали спрашивать первая. Не думайте, что мне не по душе ваше общество. Я был рад провести с вами день, и если вы согласитесь поужинать со мной, я буду считать этот день одним из лучших в моей жизни. Но большинство из нашей команды разбежались в стороны, как капли ртути, в тот миг, когда окончилась подготовка. Они намеренно избегают товарищей по команде. Лучше провести время с теми, кого они больше никогда не увидят. А вы, у вас ведь есть корни. Старая, благовоспитанная, благополучная семья, в которой все, надо полагать, привязаны друг к другу. Живы отец и мать. Братья, сестры, двоюродные братья и сестры наверняка полны готовности сделать для вас все, что могут, в эти оставшиеся несколько недель. Почему вы сегодня не с ними?

Линдгрен сидела молча.

— Ваша шведская замкнутость, — через некоторое время сказал он. — Как положено тем, кто правит человечеством. Мне не следовало вмешиваться. Ну так признайте за мной такое же право молчать, хорошо?

Чуть позже он заговорил снова:

— Вы согласитесь поужинать со мной? Я обнаружил очень приятный ресторанчик, в котором обслуживают люди.

— Да, — ответила она. — Спасибо. Я согласна.

Линдгрен поднялась и стала рядом с ним, положив руку ему на локоть.

Она чувствовала, как под ее пальцами напрягаются его сильные мускулы.

— Не называйте нас правителями, — попросила она. — Это не так. Как раз в этом и была идея Соглашения. После ядерной войны… когда мир был так близок к гибели… что-то надо было предпринять.