Совсем не прогрессор - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1". Страница 41

— Ничего не знаю, — сердито сообщил дед и опять замолк.

Возле столба с табличкой «Светлое» начинался другой район. Это сразу было видно. Более или менее приличная дорога точно обрывалась на указателе, и дальше тянулись сплошные выбоины в старом асфальте. Зато метров через двести, не очень удачно спрятавшись за деревом, торчал милицейский «козел». То ли бесшабашных нарушителей правил дорожного движения ловят, превышающих разрешенную скорость, то ли дедов с салом от недавно заколотого кнура. Были бы еще гаишники, а то натурально мусора. Нечего им делать на дороге.

— Останови, — нервно попросил Ефимыч.

— Зачем? — удивился Сашка.

— Надо, ненадолго.

Сашка пожал плечами и затормозил. «Русич» не успел остановиться, как дед распахнул дверцу, резво выскочил наружу и почесал в гости к мусорам. Сунулся в открытое окошко и что-то начал втирать, тыча рукой в его сторону. Сашке страшно не понравилась эта сцена, но смываться себе дороже. Тогда точно прицепятся. Вечная история. Непременно отомстят тебе за благие побуждения шибко благодарные товарищи. Чего этому придурку не понравилось? Везут его — так сиди и не возникай.

Документы на груз, машину и свои — в полном порядке, но незачем лишний раз привлекать внимание. Мусора и есть мусора, сроду ничего хорошего от них не дождешься.

Из «козла» лениво вылез мужик в гражданском и в сопровождении Ефимыча направился к Сашке. Еще один, уже в милицейской форме и с АБСУ через плечо, встал, страхуя. Затвор откровенно, не скрываясь, передернул. Неприятная картина. Приходилось уже видеть такое поведение. Тронешься — тут тебе и всадят очередь в стекло. Сам грешен, тормозили барбухайки и напрашивались на неприятности. Так то с целью было. Выманить на себя смотрящего из местной банды. Ему не могли понравиться чужие ухари на трассе, он и приехал. А его и грохнули, вместе с десятком других духов. Гораздо проще, чем весь аул перетряхивать. А здесь им чего надо?

— Старший лейтенант Алферчик, — представился мусор в гражданском, — предъявите документы.

— А в чем дело? — послушно вручая полный набор, включая путевку, врученную Федором, о направлении в в/ч 65 543, спросил Сашка.

— Скрепки посмотри, скрепки, в военном билете, — зудел настойчиво дед, не особо понижая голос.

— Дедуля, это все в ВОВ осталось. Давно у нас в документах ржавые следы не остаются. Есть другие признаки. Ха, — сказал Алферчик, изучая военный билет, — ты смотри, давно вернулся. Там еще по-прежнему говорят: «Если хочешь жить в пыли, поезжай в Пули-Хумри»?

— «Если хочешь пулю в зад — поезжай в Джелалабад», — с раздражением продолжил Сашка, — народный фольклор. Мы под Кандагаром стояли. «Если хочешь в зной и жар, нужно ехать в Кандагар». Кто этого не знает!

— Наверное, плохо подготовленный американский разведчик, — невозмутимо сообщил старлей, — не подозревающий о всем известном НХБ. Совершенно замечательном новом способе борьбы за урожай. С утра до вечера твердят по телевизору и радио, а тут ничего не подозревающий гражданин нарисовался в поисках секретной части. На личном автомобиле. Не иначе, диверсию задумал.

— Я не слушаю, ни радио, ни телевизор. Я отдыхаю. Со своей девчонкой. Имею я право после Афгана забить на новости? Свой долг во как выполнил, — резанул ладонью по горлу.

— Имеешь, — с ухмылкой согласился старлей, — да только бдительность у нас на высоте. Выйдете из машины, товарищ Низин, откройте багажник.

Ругаться не было смысла. Бдительность так бдительность. Хочет любоваться на железо в багажнике — пожалуйста.

— Где стояли под Кандагаром? — вроде бы случайно спросил Алферчик.

— А не скажу, — обрадованно заверил Сашка. — Секретная тайна. Военному под бутылку — запросто, посторонним ни к чему. Не выдам расположения части. Вона номер части — проверяй мое наличие.

— Кириченко! — крикнул старлей, убедившись в отсутствии американского флага и М-16 в багажнике. — На, — вручил тому права и военный билет, — проверь. Звякни по «Алтаю». И в госпиталь и в Техцентр.

Сашка без особой злости захлопнул крышку. Ситуация была достаточно прозрачна. Алферчику человек с автоматом больше не требовался. Уже за страшного врага, прокравшегося через границу в обуви с рисунком лошадиных копыт, его не принимают. Вряд ли и раньше имелась острая необходимость. Не особо мусор волновался, да и какие к черту шпионы. Настучали — проверь. Хуже не будет. А то ведь вредный дедок и выше барабанить начнет. Многие люди в прошлой жизни, видимо, были сосульками, так до сих пор на всех и капают.

— А неплохо отдыхаешь с девчонкой: на машину заработал, — откровенно ухмыляясь, сообщил Алферчик.

Прекрасно видел в документах, на чье имя она записана была раньше и где прописан.

— Говорят, иным деятелям зубы жмут, — задумчиво пробормотал Сашка.

— Так я украинец. А мы — самый жестокий в мире народ. Если что-то хотим узнать, не спрашиваем, а сразу «пытаем». Не журись, хлопчик, жизнь прекрасна, и я тебе завидую. Мне бы после армии хорошую деваху под бок. Каждый нормальный мужчина имеет право налево. Только не стоит забывать и про новости. Во избежание глупых недоразумений. Не по-нашему это — не знать о происходящем вокруг. А вдруг Гондурас зачешется и вся страна забеспокоится.

— Порядок, — доложил вернувшийся Кириченко, возвращая документы.

— Между прочим, — сказал Алферчик, уже садящемуся в машину Сашке, — смотри, кого в машину сажаешь. У нас на трассе шалят. Не первый случай.

Он помахал рукой и двинулся к «козлу».

— А ты куда? — вызверился Сашка на деда, сунувшегося к машине. — Мешок свой забрал — и пошел!..

— Как же это? — изумился тот. — Мы ж не доехали.

— Ты — уже приехал! Вали отсюда, чекист хренов! Пусть тебя товарищи из милиции подвозят.

Он остановился, едва не проскочив по невнимательности телефонную будку в середине поселка. У них тут с телефонизацией точно не все в порядке. Одна штука на центральную улицу.

Настроение было хуже некуда. Опять вляпался на пустом месте. Сплошная невезуха. Хорошо еще, трубку местные ухари не оборвали. И гудок идет. Живем. Сунул монету в прорезь и набрал заветный номер.

— Титаренко, — сообщил знакомый бас.

— Трищ капитан, а можно Галю позвать?

— Ты, что ли, Низин?

— Я.

— Совсем испортился сержант. Можно Машку за ляжку. А обращаться положено соответствующим образом. — Капитан явственно хихикнул.

Сашка по телефонным проводам учуял знакомый запах. Опять Титаренко надрался. Ему в таком состоянии всегда поговорить хочется. Ну не сейчас же!

— А мне ответно послать разрешается? На субординацию уже наплевать. Тем более по телефону. Не морочьте мне мозги.

— Бить будешь? — заинтересованно спросил капитан.

— Пока не за что.

— А она говорила, хороший ты парень. А ты вон какой.

— Иван Иосифович! — сказал с угрозой.

— Нету ее. В палате. Укольчик одному деятелю требуется. Минут через десять вернется.

— Я перезвоню, — не дожидаясь очередного захода с предложением потрепаться, предупредил.

Сашка повесил трубку на место и принялся шарить по карманам. Ну вот — правильно. И монет больше не имеется. Облом продолжается. Убить Федю непременно. За все хорошее.

В конце пустой улицы медленно ползли трое мужиков. Пока дойдут — пять минут минимум. До магазина за углом не больше, и там с гарантией мелочь имеется. Он не стал дожидаться прохожих и рванул бегом. Пока заведешь, пока развернешься, по срокам ничуть не лучше.

В слабо освещенном помещении с неприятным запахом кислой капусты толстая туша продавщицы, еле двигаясь, лениво спрашивала:

— А вам чего?

— Три буханки хлеба, — заискивающе попросила пожилая бабка.

Сашка сунулся к прилавку с просьбой.

— Не видишь, очередь, — высокомерно обрезала его продавщица.

Пришлось ждать. Хорошо еще, бабок этих всего две, и ничего им особенного не требуется.

— А не могу, — с улыбочкой садистки сообщила баба, когда он добрался до прилавка. — Как же я сдачу давать буду?