Незаменимый (СИ) - Агишев Руслан. Страница 39

- Ничего, не расклеился, ведь, - Камова всем своим видом показывала, что сейчас они на равных. Здесь не было аристократа и мещанки, а были лишь двое сообщников. - Я все сделала, господин Н.

И незнакомца она демонстративно именовала таким тоном, что того коробила. Явно, не привык к такому обращению.

- Жандармы прихватили его вместе с целым выводком уголовников. И зная Рафаэля, скорее всего, нашли у него и магическое оружие. Словом, дела у мальчика совсем плохи, как я и говорила. Теперь пришло время рассчитаться, господин Н.

Проговорила и замолчала. Мол, сейчас твой ход.

- Хорошо, если все так. Мне нужно время, чтобы все проверить и убедиться. Мой человек пока еще ничего не знает. Как только этот ублюдок окажется за решеткой, мы рассчитаемся.

Незнакомец коротко кивнул, давая понять, что разговор окончен. Он уже начал разворачиваться к карете, как женщина недовольно заворчала.

- Не-е, господин Н, так дела не делаются. Работа сделана и должна быть оплачена, - возмущенно звенел ее голос. – Я не могу больше ждать.

На что мужчина просто пожал плечами, даже не думая ничего отвечать. Развернулся и поставил ноку на подножку кареты.

- Думаешь, ваше сиятельство, можно просто так взять и уехать, - повысила голос Камова, особенно выделяя титул – «ваше сиятельство». –Думал, я не узнаю, кто ты такой? Князь Сабуров, плохо ты меня знаешь. Я все и про всех знаю, - с угрозой ухмыльнулась Камова. – Делай все, что обещал. Иначе я молчать не буду…

Фигура у кареты дрогнула. Убралась нога с подножки и князь повернулся к ней.

- Значит, узнала все-таки. Мой небольшой маскарад не помог, - князь Сабуров сорвал маску с лица. –Плохо… Плохо для тебя. Виктор!

От стены отделилась тень, превратившаяся в болезненно худого мужчину с обнаженным стилетом в руке. Одно стремительное движение, и Камова начинает оседать на брусчатку.

- Уходим.

Оказавшись на земле, женщина что-то еще пыталась сказать. Шевелила губами, на которых пузырилась кровь. Тянула в сторону князя левую руку, словно пыталась его остановить.

- Оставь ее, Виктор. Сама подохнет.

Из рукава женского платья выпал узкий клинок с простой серой рукоятью. Камова из последних сил дотянулась до него, вцепившись пальцами, и испустила дух.

***

Окраина столицы. Пересыльная тюрьма

Первое, что Рафи почувствовал, когда пришел в себя, была жуткая вонь. Настолько тошнотворная и невыносимая, что вызывала стойкое желание опорожнить желудок. И позывы к этому были столько сильны, что его аж скрутило.

- Куды брыкаешься, ирод? - тут же раздался откуда-то сверху раздраженный бас. Следом Рафи «прилетел» довольно болезненный тычок в спину. - Помираешь и помирай дальше.

- Что там Прошка?

- Да, пацан тутошний, похоже, загибается, - басил тот, кого назвали Прошкой. - Судороги вроде…

- Б…ь, мертвяка нам тут только не хватало! Смердеть теперь будет до завтрева. Прошка, к стенке яго пни, чтобы не мешал.

Кто-то сильный схватил Рафи за шкирку, как кутенка, и швырнул к стене. У парня аж хрустнуло что-то в спине, настолько сильный оказался удар. В то же время именно это его окончательно и взбодрило.

Рафи открыл глаза, и, стараясь не привлекать к себе внимания, стал осматриваться. Для всех он как будто загибается, вот и не нужно их раньше времени переубеждать в этом.

- Тюряга, - прошептал одними губами, подтверждая очевидное.

Увиденное его совсем не порадовало. Сразу стало ясно, отчего здесь была такая вонь. В полутемном помещении камеры примерно десять на десять шагов находилось десятков пять арестантов, не меньше. Тут же у дверей стояла огромная деревянная бадья с коричневатой жижей, служившая туалетом.

- Замели, значит…

Нужно скорее соображать, что и как теперь делать. Как сейчас действуют полиция и жандармы он не знал, но, чувствовал, что времени на раскачку у него просто нет. Похоже, после задержания его, как и остальных, просто закинули в общую камеру и на время забыли. Но вряд ли это было на долго. Скорее всего, наверху скоро зашевелятся, начнут дознание и тогда конец.

Вжавшись в каменную стены, Рафи быстро ощупал свои карманы. Лучше было избавиться от всего, что могло его хоть как-то выдать. Гимназическую книжку он оставил в съемной квартире, поэтому документов у него с собой никаких не было. Одежда тоже вряд ли могла его выдать. Специально одел все старое, ношенное, в чем сотни беспризорников бегает.

- Стволы еще там в порту сбросил. Пусть теперь ищут хозяина.

При мысли о револьвере и патронах с магической начинкой его сразу же бросило в пот. Попадись в руки полиции и жандармов с таким «подарком», можно было смело ставить на себе крест. За незаконное распространение магического огнестрела, способного убить одаренного, имперские судью однозначно приговаривали к плахе. В его случае и на возраст не посмотрят.

- Вроде весь «чистый», не за что прицепиться…, - он ощупал свои карманы еще раз и неожиданно замер. Вспомнил кое-что. - Хотя, подожди-ка, а где зажигалка?

Вспомнил, что с собой у него была зажигалка собственного изобретения. Керосиновая, с никелированной отделкой и золотистой монограммой, составленной из первых двух букв своего имени и фамилии. Специально для себя сделал, ни у кого такой не было. По ней его опознать, как два пальца о камень.

- Вот же, б…ь, зажигалка! Где она? Куда…

Для верности Рафи еще раз ощупал карманы, поглядел за пазухой, за подкладкой куртки. К сожалению, ничего и нигде не было. Зажигалка, как сквозь землю провалилась.

Медленно поднялся на ноги и стал осматриваться. Вдруг зажигалка просто выпала из кармана и сейчас где-то под ногами валяется. А может ее уже кто-то успел поднять и сейчас гадает, что это такое.

- … же она запропастилась?

Бесполезно. Людей полно, морды хитрые. Замучаешься гадать, кто стащил.

- Черт, все равно, что искать иголку в стоге сена. Хотя…

Тут Рафи кое-что заметил. Показалось, что у каких-то хануриков, самого что ни на есть бандитского вида, что-то сверкнуло. Неужели никель его зажигалки? Очень похоже. Ведь, он специально никелированную поверхность зажигалки так начищал, что она аж глаза слепила.

Эти трое сидели прямо под окном. Самое козырное место, чистое, светлое, от бадьи с дерьмом далеко. Все молодые, наглые, на всех с высока поглядывают. Руки, чуть ли не до самых плеч от татуировок синие.

Парень шел, лавируя между сидящими прямо на полу арестантами. Страшная теснота, того и гляди на чью-то руку или ногу наступишь. Подошел к этой троице и замер, узнав свою зажигалку. Серебристый предмет лежал прямо на пачке игральных карт. Похоже, кто-то его на кон поставил.

- Это мое. Верните, - Рафи требовательно вытянул руку, показывая на зажигалку.

Все трое, словно по команде, повернулись в его сторону. Вылитые волки или голодные псы. Смотрят на него с какой-то ненасытной жадностью, как на добычу, а не равного себе человека.

- Чиво? Братва, вы слышали? – первый, болезненно худой, с вырванными ноздрями, удивленно развел руки. Словно поверить не мог, что услышал такое. – Этот шкет что-то вякает или у мине в ушах звенит?

Он картинно стал ковырять в ушах. Причем делал это так, будто бы что-то оттуда выковыривал. Не отставали от него и остальные. Троица смотрела на Рафи, как на прыщ, вскочивший на пустом месте.

- Это чувырло говорит, что ты, Чапа, у него энту штуку подрезал, - сидевший рядом смуглый парень, похожий то ли на цыгана, то ли на молдаванина, кивнул на зажигалку на столе. – Предъяву тебе кидает.

Чапа, живо переменившись в лице, вскочил с места и развернулся к Рафи. Обвел его взглядом с головы до ног, шумно вдохнул воздух и смачно сплюнул. После, растягивая слова, заговорил:

- Ты, гниль, мне предъяву кидаешь?

В камере давно уже повисла тишина. Оставшиеся арестанты, как мыши в присутствие кота, вжались в стены и уставились в пол, похоже, молились, чтобы никто на них ничего не подумал.