Мне уже не больно (СИ) - "Dru M". Страница 5

- Василиса, - представляется психолог и наблюдает за моими бесхитростными махинациями с веселым удивлением. - Здорово ты устраиваешься. Так ведь и не скажешь, что колясочник.

Похвала мне льстит, что уж тут скрывать. Особенно от такой красивой уверенной в себе женщины, как Василиса. Она зажигает сигарету и приоткрывает окно, чтобы не задымлять кабинет. Сначала я напрягаюсь, но потом понимаю, что она заметила пачку мальборо в кармашке моей коляски, поэтому и не спрашивала разрешения. Внимательная и немногословная, совсем не как болтливый Эдуард, мой личный психолог, вызывающий бурю негативных эмоций, вплоть до отторжения и желания изгаляться, пока ему самому психологическая помощь не понадобится.

Василиса начинает стандартный опрос, где учился, какие были последствия аварии. Что мне нравится, она не концентрируется на общих вопросах о моем душевном состоянии, больше внимания уделяя конкретике и физиологии.

Она открывает страницу с описанием медикаментов и какое-то время сосредоточенно читает плотно забитый на страницу печатный текст.

- Кто тебе это прописал? - спрашивает Василиса, когда я уже думаю, что она увлеклась чтением настолько, что забыла про мое присутствие. Постукивает длинным красным ногтем по надписи «Синтика» в графе лекарств.

Я дергаю плечом, разглядывая идеально чистую пустую поверхность стола. Ничего, что сказало бы о личности Василисы - умно.

- Мой лечащий психолог.

- Интересно, - бормочет Василиса. Она затягивается, оставляя на фильтре яркий помадный след. Запах табака дурманит - обожаю пассивное курение. - Тошноту и головокружение после нее не чувствуешь? Или что-то вроде отрыва от реальности?

- Хотите сказать, меня психолог в наркотический трип отправить хочет? - отзываюсь едко, откидываясь на спинку кресла и складывая руки на груди. Василиса хмыкает, но я успеваю заметить ее усмешку: ей нравится, что я грублю, не пытаясь скрыться за панцирем отчуждения. Удивительное место - здесь все вокруг пестуют во мне то, что Лешка так отчаянно хочет задавить. - Ну, есть немного. Даже не немного. С края ванной иногда падаю после них.

- Боли в нижней части спины, бедрах часто бывают? - да она действительно не просто мозгоправ, но и врач. Решительно киваю и говорю «каждое утро», едва ли осознавая, когда начинаю отчаянно хотеть получить именно ее консультацию.

- Угу, - Василиса тушит сигарету в пепельнице, которую достает из ящика, а потом бодро предлагает: - Покури пока, а я пропишу тебе обезболивающее с более слабым побочным эффектом, попробуешь его и расскажешь, как действует, идет?

***

После звонка я отправляюсь искать Виктора. Спускаюсь на первый этаж, катаюсь туда-сюда перед раздевалками, перекидываюсь редкими приветствиями с теми, кто выходит. Уныло поглядываю на секьюрити, рубящихся в карты на вахте, и понимаю где-то минут через десять, что поток школьников редеет, все собираются и уходят на улицу, где снова льет стеной, а Вик как сквозь землю провалился.

Даже Ульяна, покрутившись рядом из солидарности минут пять, целует меня в щеку жаркими губами, и уносится вслед за обещавшими подвезти до дома парнями. С ее уходом у меня немедленно кончается терпение - где носит придурка, зовущегося моим лучшим другом, да и к тому же куратором? Подкатываюсь к мальчишеской раздевалке, створчатые двери в которую небрежно прикрыты, и вдруг слышу знакомый голос:

- Иди ко мне.

Это говорит Виктор, да еще и таким тоном, что понял бы даже дебил - он с кем-то зажимается в тени опустевшей раздевалки. Вот так сюрприз, на кого же эта рыжая бестия глаз положила? Я подъезжаю в укромное место, откуда меня не будет видно, наблюдая за происходящим в небольшую щелку между дверьми.

И сердце больно ухает вниз, сжимаясь от смеси испуга и удивления.

Вижу Гришу, который устроился у Вика на коленях, уткнувшись носом в его теплое плечо. Виктор - я таким расслабленным и нежным не видел друга никогда - поглаживает Гришу по спутанным светлым волосам, разделяя мягкие пряди, и шепчет на его красное от смущения ухо:

- Зайка, можно?.. Но это только если ты хочешь, - на лице Вика отображается смятение и неподдельное волнение. - Только если…

Гриша останавливает его, прикладывая палец к его губам, и решительно кивает. А потом, боже мой, берет широкую ладонь Виктора и кладет себе на пах - ширинка его школьных брюк расстегнута, ткань трусов оттягивает вставший член, который удобно помещается в руке Виктора, как будто для этого создан.

- Маленький мой, - шепчет Вик в каком-то благоговейном смятении, ведя ладонью вверх-вниз. Гриша молчит, конечно же не издает ни звука, но по его рваному дыханию, запрокинутой голове и зажмуренным глазам становится ясно, как ему хорошо, как он млеет от ласк. - Я сделаю тебе приятно, и никогда - больно.

Гриша тяжело дышит, открывает глаза и смотрит на него ласково - он и не сомневался, кажется. А потом припадает к губам Виктора, и они целуются, а я замираю, не в силах ни откатиться, ни закрыть глаза, пока Гриша не издает свистящий звук, с которым воздух проходит сквозь плотно сомкнутые зубы, и не изливается Вику в ладонь.

Тогда я дергаюсь, пытаясь как можно более бесшумно откатиться назад. Кручу колеса, как ненормальный, замирая только у лестницы и принимаясь копаться в школьной сумке, лишь бы уткнуть куда-то осоловелый взгляд, который выдал бы меня с головой.

В раздевался слышится приглушенный смех, снова влажный звук неторопливого поцелуя и шуршание.

Спустя минуту пинком открывается дверь и вываливается взъерошенный раскрасневшийся Вик. Губы у него алые и припухшие, а одежда не в пример более помятая, чем была уроком назад.

- О, Никитос, - Виктор широко неестественно улыбается и я понимаю, что Гришке он велел выйти немного погодя. Сглатываю, гадая, точно ли он не слышал меня за дверью, и улыбаюсь в ответ. - Покурим что ли, пока твой брат не приехал?

Я медленно киваю, наблюдая за тем, как Вик засовывает руки в карманы и идет развязной походкой к выходу, насвистывая незамысловатый мотив себе под нос. Странные ощущения от увиденного. Вроде ни отвращения к тому, чем они в раздевалке занимались, не было, ни желания изгаляться. Только странное понимание, будто так и должно быть.

И все же, меня преследовало странное ощущение, что тот мир лицея, к которому я успел привыкнуть, на самом деле далек от реальности.

Вик, который скрывает от меня свой вводящий в ступор роман, вечные упоминания Алика и его компании. Перешептывания учеников из параллели и несколько сочувственные замечания за моей спиной: «А он смелый, но прикольный. Даже жаль его будет».

Такое впечатление, что скоро мир разлетится на мелкие осколки, не оставив ничего, кроме прежнего отчаяния, которое я так сильно хотел забыть, что всеми силами цеплялся за то хорошее, что у меня появилось.

- Вик? - спрашиваю тихо и предательски хрипло.

- Что? - он помогает мне скатиться по пандусу на бетонную площадку у входа и осторожно щелкает зажигалкой у моей сигареты, давая прикурить.

- Ты же со мной дружишь не потому, что собираешься провернуть прикол из разряда «богатенькие играют с отбросами общества»?

Виктор искренне удивляется, потом догадливо хмурится и присаживается рядом, кладя ладони на мои колени. С укором заглядывает мне в глаза и говорит уверенно:

- Я с тобой потому дружу, что ты бестолковый придурок, который без меня не справится. Куда тебе, дурачку такому? - я невольно усмехаюсь. - А по поводу всего остального можешь не париться. Выбирая из местных мажоров и тебя, я ни на секунду сомневаться не буду, и ничему хреновому с тобой произойти не дам. Точка.

Он с силой хлопает меня по плечу и, честное слово, мне становится гораздо легче. Даже сцена с Гришкой в раздевалке от облегчения абсолютно выпадает из головы.

Комментарий к 1. На круги своя

* “Синтика”: (здесь и далее) названия лекарств вымышленные, но повторяют свойства и побочные эффекты реально существующих аналогов.

========== 1. Терпи горе: пей мёд ==========