Два Альфы для Омеги - Осетина Эльвира. Страница 3

Пожалуй, единственная проблема со здоровьем, которая у меня была.

С этими мыслями я ввалилась к себе домой и была рада, что мне предстоит целый месяц отпуска.

Во-первых, у детей начались каникулы, во-вторых, я взяла отпуск и от других своих кружков. Раз в год я всегда так делала, чтобы перезагрузить мозг.

А, во-вторых, тетя пообещала с утра уехать к давней подруге, которая давно её к себе звала на дачу на весь сезон! В общем, в моем распоряжении будет целых месяц отдыха от её жужжания над душой.

Нет, тетку я любила всей душой и безмерно уважала. Она меня вырастила, одна без чьей-либо помощи, хотя вообще не обязана была это делать, могла и в приют сдать. Да еще и баловала так, что не каждые родители это делали. А я была в детстве вообще не подарок.

Но эта её идея фикс – выдать меня замуж, если честно, притомила уже. Секс-партнера я могла себе найти без проблем, было у меня таких несколько безотказных мужчин для развлечения. В нашем спорткомплексе их было до хрена, выбирай любого и тащи в душевую.

И претензий никаких не предъявляли, и вообще были «своими» парнями за столько-то лет совместной работы.

Само-собой тетке я про них не рассказывала, а то она мигом бы решила меня сплавить замуж. Поэтому я скидывала накопившуюся усталость тайно от неё и по-быстрому, безо всяких там прелюдий и романтики.

От романтики мне всегда хотелось смеяться, мои секс-партнеры это знали, и воздерживались от подобных глупостей. Иначе сразу же получили бы от ворот, поворот.

Им и самим нравились подобные ни к чему не обязывающие отношения.

Да и жить с кем-то из моих постоянных секс-партнеров, или рожать от них детей – боже упаси. Это вообще не те люди, с которыми можно было строить семейные отношения.

У них детство в жопе будет играть до самой пенсии.

Только секс – и ничего более!

Спать я ложилась с блаженной улыбкой на губах. Мне предстоит целый месяц свободы!

Еще бы низ живота не болел так сильно, и общее состояние не было таким скверным. Но это только на пару дней, потом должно отпустить.

Утром тетя поднялась рано, и меня естественно разбудила, чтобы дать кучу указаний по поводу поливки её кактусов. Которые поливать надо не чаще одного раза в две недели. Она даже стикеры наклеила на горшки какого числа мне их полить.

Я ходила, словно сонная муха по дому и кивала, как болванчик.

– Выпей обезболивающее, – сказал мне тетя с жалостью смотря на мой «побитый» вид.

– Ты же знаешь, что всё равно не поможет, – пожала я плечами.

Боли эти начали меня преследовать с подросткового возраста, как только пришли первые месячные, и я так и не смогла от них избавиться. И просто привыкла к тому, что раз в месяц болею.

Тетя водила меня по врачам, но все вокруг пожимали плечами и говорили, что это нормально, это подростковое.

Когда подростковый возраст закончился, врачи опять пожимали плечами, и говорили, что тут ничего не поделать, видимо организм такой.

Что самое интересное, кроме этого, я ничем не болела с самого детства. Даже, когда была пандемия и народ сидел по домам с температурой, а некоторые вообще не выжили, я вообще ничего не почувствовала. Даже не чихнула ни разу.

Но эти боли, конечно, сильно мешали нормально жить.

Кто бы знал, что это не просто боли, а самая настоящая течка…

Глава 2.1

Матвей стоял рядом с братом возле обшарпанной двери в старом грязном подъезде и слышал восхитительный голос омежки. Никогда он до этого момента не ощущал ничего подобного, как здесь в этом отвратительном вонючем человейнике.

Альфа не мог понять, как люди могли ютиться в таких местах, почему они не чувствовали этой вони, не сходили с ума в замкнутых пространствах.

Даже здесь и сейчас его зверю было не по себе, хотя умом он и понимал, что в любой момент может покинуть это место, но всё равно чувствовал себя словно в ловушке.

И если бы не свободная омежка, он бы и близко не подошел к этому дому.

Казалось, будто сейчас все его чувства обострились, даже не в десятки, а в сотни тысяч раз. Сдержать оборот получилось лишь потому, что он был альфой от природы, и умел управлять волком, а не волк управлял им.

Матвей сразу догадался, что у неё течка, но… почему же настолько сильным был аромат и зов? Хотя да, слово «сильным» не могло передать всю ту эмоциональную волну, обрушившуюся на братьев, которую они ощутили, уже подъезжая к дому, где жила омежка.

Она буквально плавила мозги обоим альфам, превращая их в кисель. И они уже не могли мыслить рационально, хоть и пытались цепляться за остатки разума.

Да, они оба знали, как текут волчицы, в стае все же жили до совершеннолетия. Но эти запахи были не настолько острыми, не настолько сносящими крышу.

И, что Матвей, что Тимофей умели себя сдерживать. Отец объяснил им с самого детства, что нельзя трогать самок в стае, ведь они слишком слабые. Надо искать самую сильную и достойную либо наоборот самую слабую, такую, как их мать – омегу. Тогда и потомство будет сильным.

А если хочется развлечься, то лучше ехать в город и брать любую человечку. Так они и поступали уже много лет.

А теперь столкнулись с тем, чему не в силах противостоять.

Матвей не мог в это поверить. Он считал себя сильным альфой, но сейчас чувствовал себя самый обычным подростком без гена всемогущего альфы их отца, который впервые столкнулся с ароматом течки.

Неужели всё дело в том, что это омега?

Он знал омегу – свою мать. Но ничего подобного не испытывал. К тому же, когда они с братом начали взрослеть, отец всегда увозил мать из дома на пару дней раз в месяц, а потом они оба возвращались оттуда счастливые и удовлетворенные, пахнущие сексом и страстью.

Матвею от этого было только противно и ужасно стеснительно.

Все же это были его родители.

Как-то они поговорили об этом с Тимофеем, и оказалось, что брату тоже неприятно это ощущать. Да, они их любили и уважали, но вот эти запахи сильно смущали молодых волков.

Возможно, отчасти поэтому, они покинули дом родителей, как только стали совершеннолетними. Они все больше ощущали себя там лишними.

Хотя в стае, когда пахли сексом другие волки, они относились к этому нормально и даже немного возбуждались.

И вот теперь, они стояли под дверью свободной омеги, не их матери, и впервые оба ощущали этот божественный аромат текущей самки, которая звала их, просила о помощи, справиться с наваждением, с течкой, и кажется даже сама этого не осознавала.

– Мария Львовна, откройте дверь, – сказал Тимофей, а Матвей поморщился, потому что ощутил, что брат использует силу альфы.

Омежка оказалась с характером и не хотела открывать дверь сразу. Пришлось надавить чуть сильнее. И это тоже было неожиданностью для молодых альф. Они всегда считали, что раз омежки самые слабые члены стаи, то вообще должны беспрекословно подчиняться любому приказу альфы, что в общем-то их мать и делала.

Да что мать? Даже обычные волки, услышав голос альф, не посмели бы задавать лишних вопросов и открыли бы дверь, стоило им услышать властные голоса и почуять их силу.

Единственные, кто неадекватно мог реагировать на альф – это люди. Они действовали по-разному. Кто-то слишком агрессивно, кто-то, наоборот, с ужасом просто убегал подальше.

В основном из-за этого не каждый человек мог работать и находится рядом двадцать четыре на семь. Люди, неосознанно держались подальше от оборотней.

Но эта омежка умудрилась еще и перепираться несколько секунд, и не желала открывать дверь.

Понятно, что когда они вошли, то сразу осознали, что Матвей передавил.

Девушка была в полнейшем неадеквате, и больше того, еще и зацепила их настолько своим желанием, что братья и сами не поняли, как вцепились в неё оба одновременно.

Раньше им уже приходилось делить одну женщину на двоих, поэтому недопониманий и сейчас не случилось.

К тому же омега оказывала им обоим внимание, и была рада, что к ней пришли защитники.