Кто ты, Такидзиро Решетников. Том 5 (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 3

— Ух ты, как занимательно. Ты продолжай, продолжай.

— А всё. Дальше дистанция сократилась самоходом: Хину-сан — не самый большой поборник традиционного этикета.

— Сложно поспорить, особенно с такими фотографиями… рассказывай дальше! — интерес начальницы становится всё более выпуклым.

— Да вроде ключевые моменты обозначил. Не знаю, что ещё добавить.

— Для начала, поведай своей сэмпаю, за какой это помощью ты к Хьюге в лоб обращался через мою голову? Ещё и чтоб я не знала? Что за интрига на моём огороде и за моей спиной? Такидзиро-кун, так дела не делаются — есть неписаные правила игры и ты до последнего момента делал вид, что их соблюдаешь. По крайней мере, в отношении меня.

— Извини, я на том этапе к тебе ещё не так как сейчас относился, — признаюсь честно. — Один раз обратился, когда с предыдущим хозяином этого кресла отношения выясняли, — хлопаю по подлокотнику. — Я в сердцах ему в глаза высказал, что думал, а потом спохватился: возможно, зря на неё сослался, о коррупции в закупках наедине было сказано, в бассейне.

— И-и-и?!!

— Она не стала делать из мухи слона и дала понять, что претензий по инциденту не имеет. Тем более что откаты имели место и, говоря цинично, по карману акционеров били: «Если бы в результате твоих заявлений я потеряла деньги, а не приобрела, ещё б можно было думать, что тебе на это сказать» — цитирую дословно.

— Ты всегда помнишь всё в деталях? Кто что говорил? — взгляд начальницы становится цепким и пронзительным.

— Да. — Ну а чего скрывать.

Хорошая память — не эксклюзив, а результат работы над собой, если захотеть. Даже здесь.

— А второй раз⁈ Или был ещё третий?

— Третьего пока не было, слава богу. Второй раз случился, когда нынешняя и.о. Директора Департамента Безопасности пыталась меня закатать под плинтус после междусобойчика с женихом бывшей, — тычу пальцем в сторону отдела. — Когда он ревновать прибегал, но попытался это всё замаскировать под рабочие претензии. Ещё два компьютера разбил. Вдребезги.

— Это когда вы с Номура при всех подрались, — молниеносно сопоставляет Аяка. — И у вас потом наверху объяснительные брали на двадцать четвёртом. Хм, а ведь скандал действительно замяли, — бормочет она под нос. — Причём весьма технично — никто и не вспоминает. Хотя казалось бы.

— Если б речь шла об объяснительной, я б к Хину-сан из Безопасности не стучался. Там именно что давление имело место, не совсем хорошее и на заведомо беззащитного стажера. Как они думали.

— Она помогла? — напряжение в глазах собеседницы звенит, как струна.

— Как видишь. — Скромно киваю. — Жив, здоров, в меру упитан. Ещё и повышение получил с твоей помощью.

— Хорошо, что не осталась тогда у тебя ночевать, — делает парадоксальный вывод моя эффектная начальница. — Хорошо, что ничего у нас тогда не было.

—??? — сперва даю волю искреннему возмущению, затем, присмотревшись к чужим глазам, констатирую с сожалением. — Да вы трусиха, Андо-сан! Поставили жирный крест на нашем будущем бракосочетании — возможно, даже не фиктивном — лишь потому, что испугались! Струсили! Сдрейфили!

— Угу, — легко соглашается Аяка, и не думая возражать. — И не просто струсила, а до боли в ногтях. От тебя, кстати, не скрываю.

— Даже не попытавшись разобраться, если у вас основания так трястись, — завершаю мысль.

— Такидзиро-кун, я обычно такого тоже вслух не говорю, — она доверительно наклоняется вперёд.

К открытой почти до бедра в разрезе юбки ноге добавляется расстёгнутое на пару пуговиц декольте.

— Но тебе в виде исключения поделюсь сокровенным. Знаешь, как кошке выжить в клетке с тиграми?

— Понятия не имею, — образностью метафоры впечатляюсь по полной. — Точнее, у меня есть свой ответ на этот вопрос, но он не имеет ничего общего с твоим иносказанием. Судя по всему.

— А твой ответ какой⁈ — и опять энтузиазм в женских глазах.

— Валить надо поскорее. Сквозь прутья клетки тигра любая кошка протиснется легко, судя по городскому зоопарку.

— Не вариант, — фальшиво огорчается Аяка. — Я столько лет в здешнюю карьеру вложила не для того, чтоб из Йокогамы уйти только ради, м-м-м, интима с тобой.

— Речь шла о браке, — напоминаю. — Возможно, даже о настоящем — мы договаривались присмотреться друг к другу поближе. Интим — так, приятный бонус. Спонтанная реализация чувственного компонента между двумя влюблёнными сердцами, одно из которых тоже не против вступить в брак, а второму вообще к сорока ближе, чем к тридцати.

— Правильный ответ на вопрос такой: кошка должна чётко понимать, где проходит граница, за которую ей нельзя заступать. — Андо произносит это на полном серьёзе. — Такидзиро-кун, я без поддержки выжила в нашем паучатнике, — она хлопает ладонью по крышке стола, — и даже кое-какую карьеру сделала именно потому, что всегда соблюдала невидимые границы.

— Не любишь ты меня, — вздыхаю почти не картинно. — И начавшие зарождаться чувства у тебя испарились сразу в момент прихода Хину тогда в кабинет. Отлично помню момент.

— Ты умный, — машинально кивает Аяка. — И наблюдательный. Да, именно тогда. Но я вообще-то не за этим сейчас пришла.

— Слушаю внимательно. — Оттолкнувшись ногой, отъезжаю в кресле на метр, потому что начальница погрузилась в слишком глубокие размышления и ногой болтает совсем уж активно.

Два раза вытерла подошвы о мой костюм и не заметила.

— К Абэ только что приходили из кадров, — Андо решается, будто в воду прыгает. — Спрашивали о тебе.

— В свете всех событий, включая подаренные мне Хаяси Юто акции, ничего удивительного, — фыркаю. — Ещё один секрет, тоже не для печати. Со мной сейчас активно контактируют бывшие сослуживцы, которые остались в армии. Не буду о том, чего хотят; но это могли быть и они. Через прокладку.

— Похоже на то. — Красивое лицо собеседницы замирает. — Потому что кадровик, извинившись, в лоб задал нашему директору вопрос: есть ли у тебя какая-либо корпоративная карта? Банковская?

— Ух ты. Вот это поворот событий.

Не чинясь, рассказываю, как накануне не смог купить сока в вендерном аппарате — банковские счета заблокированы, продолжение следует. Сегодня должны были доехать в банк с адвокатом, но не сложилось.

— Хорошо, накануне везти начало — есть чем рассчитываться, — достаю из кармана стопку банкнот и бросаю на стол.

Купюры рассыпаются по столешнице небольшим веером.

— Шла предупредить именно об этом. — Аяка, не мигая, смотрит мне в переносицу. — Абэ-сама — аппаратчик старой закваски, он что угодно изобразит убедительно. Кадрам он искренне и возмущённо ответил, что все корпоративные платёжные карты нашего департамента — предмет строгой отчётности. Если бы тебе для расходов что-то было выдано, у них как минимум это отразилось бы в листе согласования, причём заранее.

— А кадры на это что?

— Извинились. Сказали, хотели убедиться, что у тебя нет посторонних источников существования, о которых было бы неизвестно корпорации.

— Ну, это не совсем компетентность Абэ, мои посторонние источники дохода, — замечаю. — Тем более что о группе худеющих в бассейне, которую я веду за наличные, он и не в курсе, — к первой стопке купюр на столе присоединяется вторая, уже из другого кармана. — Потому что бассейн является закрытой территорией и туда даже полицию с налоговой не пустили с треском. На законных основаниях.

— Ещё минута — и я начну жалеть, что так неосмотрительно отвергла твоё предложение женитьбы, — кивает Аяка.

Она берёт несколько купюр, рассматривает их на свет, возвращает на место:

— Далеко не все мужчины умеют быть такими непотопляемыми. Кстати, и сумма солидная… Решетников-сан, колись, а как ты в этот бизнес влез? Был ведь рохля рохлей, извини за откровенность.

— Спасибо Хину, — признаюсь нехотя. — Проект с худеющими девушками — тоже её креатура. Точнее, её близкой подруги, но это всё равно что одно и то же. Они как сёстры.

— Сколько денег? — любопытство в глазах начальницы разгорается ярче.