Кто ты, Такидзиро Решетников. Том 5 (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 49

— Боюсь, не до конца спросонья улавливаю вашу мысль, Йошида-сан, прошу меня извинить.

— Хину-тян меня просит в схватке поучаствовать, а я этого панически боюсь.

— Хм.

— Но и сестре отказать не могу! Поэтому изо всех сил вникаю в детали — вдруг ты ошибаешься, — Йоко повернула голову, испытывающе глядя на Решетникова.

— Боитесь, что ввяжетесь в серьёзную и не совсем свою драку — а потом окажется, что я ошибся? — уточнил Такидзиро. — И, начав махать клинком налево-направо, вы окажетесь в очень некрасивой ситуации?

— Только не говори, что сразу этого сам не понял — с твоей прошареностью.

— Мне было важно это услышать от вас лично, Йошида-сан.

— Жду конкретного ответа на конкретно поставленный вопрос.

— У меня нет действенных инструментов доказать вам, что я не ошибаюсь.

Решетников плавно сел, попутно прикрывшись полотенцем так, что кузина разочаровано поморщилась: её взгляд, внимательно стрельнувший в то место, где у стажёра соединялись ноги, остался ни с чем.

— Поскольку мы здесь неформально и по-родственному, меня устроит просто ход твоих мыслей, — предложила сестра. — Мы не в суде, я не государственный обвинитель.

— Посмотрите мне в глаза.

Йоко красноречиво ухмыльнулась и вызывающе подняла бровь:

— Внимательно слушаю. — Даже на локтях приподнялась, как некоторое время назад младшая Уэки.

Хину старательно скрыла растущее веселье: похоже, большинство женщин, даже очень красивых, одинаковы. Видимо, есть какие-то гендерные манифестации у этого подсознания, которые Такидзиро называет автопилотом, а Моэко — битвой за первое место в бабской иерархии привлекательности.

— У вас был длительный перерыв в физиологических связях с противоположным полом. За последние двое суток этот этот перерыв был нарушен дважды, причём о первом разе после второго вы почти что пожалели… — с интонацией робота начал Решетников.

— Тормози! — возмутилась кузина. — На этом уровне я и сама не сомневалась, что ты что-то можешь! Но речь же о патологии, не о норме.

— Не понял? — стажёр наклонил голову к плечу.

— Поле компетенции психиатра — патология, не норма. — Йоко поднялась и модельным шагом прошла к доске для совещаний. — Вот эту часть хороший врач знает с закрытыми глазами, по крайней мере, в теории, — она нарисовала круг, разделила его на две половины, одну заштриховала. — Для постановки практического диагноза доктору требуется сбор анамнеза или как там оно у них называется…

— Вы по клинической психологии защищались? — уточнил светловолосый.

— Да. Именно потому здоровая половина меня не интересует, — кузина ткнула в незакрашенную часть круга. — В вопросах нормы, с медицинской точки зрения, я неплохо ориентируюсь и без тебя. Почему ты так уверен в патологии? — Йоко резко развернулась и впилась взглядом в переносицу собеседника.

Наверное, у Хаяси-младшей, окажись она здесь, сейчас опять случился бы культурный шок: все голые, беседа на такую тему.

Видимо, Хонока-тян никогда не посещает старые онсены.

— Мне знакома теория и второй половины, — резко озадачившийся Решетников, не забыв поправить полотенце на известной части анатомии, подошёл к доске и уверенно отобрал маркер. — Если кратко, диагностика этой части очень похожа на математику. — Он сделал выноски из закрашенной. — Три симптома — синдром, три синдрома — уже диагноз… Так и называется, триада… — стажёр принялся укрывать доску непонятными символами, часть из которых являлась буквами латинского алфавита.

Йоко через четверть минуты забыла о своей женской ипостаси: маслянистость в глазах исчезла, интонации утратили игривость, она стала задавать профессиональные вопросы.

Там же, через некоторое время.

— … я пошла к себе. — Безопасница наклонилась и коснулась щекой виска сестры.

Одеваться кузина не стала, вместо этого закуталась в халат на голое тело, а одежду свернула в охапку и зажала подмышкой.

— Ты же хотела до утра остаться? — напомнила Хину.

Общалась родственница со стажёром недолго, но напряжённо и продуктивно. В итоге взгляд Йоко из б***ского постепенно трансформировался в профессиональный, а сама она решительно засобиралась на рабочее место.

— После таких нежданчиков от твоих людей, — кузина указала на Такидзиро, — ты же не думаешь, что я оставлю его заявления без проверки? Хоть и устные?

— А что именно вы хотите проверять? — поинтересовался хафу. — Точнее, каким образом? Простите моё любопытство, я действительно не понимаю.

— Да уж явно не твои выводы про психоз деда, — проворчала сестра. — Там правда компетенция профильного специалиста.

— Что тогда? — поинтересовалась уже пловчиха.

— Насколько то, что он сейчас наговорил по патологическому блоку, соответствует теории профильных учебников. Я, конечно, не на медицине училась, но в физиологии мозга чуть-чуть соображаю — пойду проверять сказанное. Если всё как он сказал, на совещании действуем вместе.

— Там, где учился я, методология отличалась от вашей, — вдруг выдал Такидзиро. — У вас патологию и норму изучют на разных направлениях или кафедрах? — он кивнул на иллюстрацию на доске для совещаний.

— Даже на разных факультетах. — в глазах Йоко близко знающему человеку был заметен откровенный интерес.

— У нас эти процессы не разделяли, — покачал головой Решетников. — Головной мозг есть головной мозг, понимать механизмы принятия чужих решений нужно уметь вне зависимости от того, болен ваш фигурант психически или полностью здоров.

— Тактично не буду спрашивать, к чему такая специфическая заточка навыков, — фыркнула безопасница. — Для каких таких задач.

Светловолосый промолчал.

— Я пошла. Пока. — Йоко на прощание коротко поклонилась, зачем-то старательно и незаметно контролируя, стрельнет ли Решетников взглядом в такт качнувшимся перед носом женским сиськам.

Видимо, он на подобное уже насмотрелся за последние сутки, в том числе в исполнении Члена Совета Директоров — ничем иным отсутствие интересау товарища Хину себе объяснить не смогла. Сестра тоже очень красивая, занятно. И откровенная сверх нормы, вдобавок не отягощена излишними принципами.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Тюрьма Циньчэн, район Чанпин, Пекин. Единственное пенитенциарное учреждение Китая, находящееся в ведении Министерства Государственной Безопасности, а не Министерства Юстиции.

Разговор упрямо не складывался. Сидевший напротив человека в штатском заключённый расфокусировано смотрел сквозь собеседника, односложно кивал, но категорически не шёл на контакт вот уже более получаса.

— Всё в порядке⁈ — поскольку предварительно обозначенные сроки вышли, в двери заглянул хозяин кабинета.

Человек в костюме повёл от себя кистью, не размениваясь на слова и жестом предлагая подполковнику закрыть дверь снаружи.

— Лихо вы его! — здешний обитатель впервые за всё время оживился. — Сегодня точно на ком-то отыграется, — судя по тому, как арестант осёкся, последняя фраза вырвалась у него на автомате.

— Бьют? — посетитель поднялся на ноги.

Заложив руки за спину, он принялся ходить к двери и обратно.

— Можно подумать, вы сами не знаете!

— Я по иной части, — мрачно пояснил визитёр. — Формально рукоприкладство давно запрещено, вот уже несколько лет как.

— А по какой вы части, полковник Хао? — неожиданно поинтересовался бывший учёный и достаточно обеспеченный некогда человек (гость в самом начале общения называл фамилию).

— Почему полковник⁈ — одетый в костюм искренне удивился. — С чего такие выводы⁈

— Фанг — подполковник, — охотно пояснил заключённый, указывая взглядом на закрывшуюся за местным чином дверь. — Значит, вы старше него по званию: он вас послушался беспрекословно.

— И что с того? — посетитель ухмыльнулся.

— Выше подполковника — полковник и старший полковник, — уверенно заявил арестант. — В этом месте начинается тонкость, старший полковник — тупиковая должность.