Чужая невеста для сына герцога (СИ) - Даниярова Рута. Страница 12

Девушка достала из карманы просторного платья медную трубочку с увеличительным стеклом. Это был подарок отца Эсперу, но младшему брату игрушка не понравилась, он быстро ее сломал и выбросил, а Иль подобрала погнутую трубку. Ей нравилось рассматривать облака в небе.

Сейчас девушка увидела, как внизу к мосту через Арду приближаются темные точки. Поднеся к глазам трубку и прищурившись, она поняла, что это всадники. Ильеста подумала, что это не торговцы, потому что за ними не тянулись повозки с товарами. Наверно, сборщики податей, хотя обычно они приезжали осенью. Она еще немного подкрутила медную трубочку, картинка в стекле стала резче, и девушка увидела, что первый всадник держит в руках черный штандарт с тремя алыми точками. Это было знамя Ирвика Девятого, герцога Алтуэзского.

1 — текст Руты Данияровой

Глава 6.1

Ильеста вернулась домой. Оставив лошадь в конюшне, она направилась к большому двухэтажному строению из серого камня, опиравшемуся на широкие колонны, оплетенные зеленым плющом. В этом доме несколько веков жили многие поколения Аэрдисов. Дом без конца требовал ремонта, но Иль любила его. Казалось, в нем живут сила и достоинство ее предков. Но происходили здесь и свои трагедии.

Когда-то давно барон Рамо Аэрдис в спальне заколол кинжалом свою юную жену после брачной ночи, обнаружив, что та не была девственницей. Старые законы позволяли делать это. Только Ирвик Седьмой, дед нынешнего герцога, отменил этот варварский обычай. Теперь провинившуюся перед семьей женщину ссылали в монастырь Печальной Девы.

Двести лет назад баронесса Мейя сошла с ума и покончила с собой, узнав, что ее любимый муж погиб на Рэльской войне. Надев подвенечное платье, она повесилась в саду на старой яблоне, оставив сиротами новорожденных близнецов.

Говорят, призраки несчастных женщин до сих бродили по ночам по дому, но Ильеста не верила в это.

Поднявшись на второй этаж, где находилась ее комната, девушка увидела, что дверь в покои старших сестер приоткрыта. Она подошла ближе и услышала, что оттуда доносятся жалостные всхлипы.

Ильеста вошла в большую комнату с выцветшими от времени шелковыми лиловыми обоями.

На кровати под розовым балдахином, уткнувшись лицом в подушки, плакала старшая сестра Таисса. Ее тяжелые темные косы разметались по спине. На полу рядом с кроватью валялись клочки бумаги. Ильеста мельком увидела обрывки слов, написанных красивым почерком с изящными завитушками

обрывки слов: «Таи…любл. обожа…прекрасн…».

— Что с тобой, Таисса? — спросила Ильеста, тронув ее за плечо.

— Корвис Мэлл, он…он женится на Лиции Штертадт, — всхлипнула Таисса, повернув к сестре заплаканное опухшее лицо. — Мне только что сказала служанка, а ее сестра работает в трактире в Бринвалде, где будет проходить свадебный обед.

— Этот слащавый Корвис?

Корвис Мэлл несколько раз приезжал к ним в дом и гулял с Таиссой в саду под строгим присмотром няни. Он писал старшей сестре записочки со стихами, надушенные приторными духами, которые Таисса хранила в резной шкатулке. Это по большому секрету сообщила ей Дарьола. Видимо, сейчас обрывки этих записок и валялись возле кровати старшей сестры.

— Ну почему, почему батюшка отказал ему?! — по лицу старшей сестры градом катились слезы.

Ильеста только сегодня утром узнала причину, по которой отец отказал Корвису, но \благоразумно решила не подливать масла в огонь сестринских страданий.

— Успокойся, не стоит о нем плакать, раз он предпочел тебя Лиции.

— Ах, Иль, ты ничего не понимаешь! Я же думала, он сделает мне предложение еще раз, когда приезжал недавно, а теперь, оказывается, Корвис женится на этой корове Лиции, — прорыдала Таисса.

Лиция была единственной дочерью богатого мебельщика, и ее отец не поскупился на приданое для единственной дочери, чтобы породниться с дворянской семьей. Иль видела несколько раз Лицию, когда семья Аэрдисов приезжала в Бринвалд, — полная добродушная девушка с круглым веснушчатым лицом с карими глазами чуть навыкате.

Наверно, стоило ее пожалеть, ведь рано или поздно она поймет, что за смазливым лицом Мэлла скрывается совершенно другой человек.

С Корвисом Мэллом у Иль были связаны только неприятные воспоминания.

Недавно, возвращаясь из конюшни, она встретилась с прогуливающейся в их саду парочкой. Таисса в своем лучшем платье чинно вышагивала рядом с Корвисом по садовой дорожке, обсаженной со всех сторон розами. Няня Миара немного отстала. Иль захотелось свернуть на другую дорожку, но это было бы слишком некрасиво, и она, прихрамывая, медленно пошла навстречу сестре с кавалером.

Таисса представила Ильесту Корвису.

— Познакомьтесь, господин Мэлл, это моя младшая сестра Ильеста.

Корвис поклонился и пристально поглядел на Иль. От него благоухало сладкими духами, которые больше подошли бы женщине. Длинные волосы были слегка завиты по последней моде на концах и изящно падали темными локонами на узкие плечи. Кажется, даже щеки его были слегка нарумянены Он учтиво улыбнулся:

— Светлого дня, госпожа Ильеста.

— И вам светлого дня, господин Корвис, — пробормотала девушка, слегка покраснев. От нее не укрылся внимательный взгляд, который Корвис мельком бросил на ее ноги.

Ильеста слегка поклонилась и поспешила в дом, обойдя парочку.

Она была уверена, что кавалер сестры продолжает глядеть ей в спину, наблюдая за ее неровной походкой. Она почти привыкла к людскому любопытству, но Корвис не особо его и скрывал, и это сильно раздражало.

Девушка еще успела услышать, как сзади донесся тихий голос кавалера Таиссы:

— Этой бедняжке одна дорога, в монастырь. Или, может, после свадьбы с вами, моя дорогая, мы сможем забрать ее к себе, будет нянчить наших будущих детей.

Ильеста не слышала тогда, что ответила сестра, но ее захлестнула жгучая обида.

Ей прочили уход в монастырь или участь приживалки, няни, которая жила бы с семьей сестры и заботилась о племянниках. Хотели решить, как поступить с ненужной обузой, куда пристроить лишнюю вещь.

Раньше Иль втайне мечтала, что у нее будет семья, любимый муж, дети, цветущий сад и небольшая конюшня. Но эти мечты разбились вдребезги три года назад.

— Если бы не упрямство батюшки, мы бы уже были помолвлены, — причитала Таисса, утирая слезы.

— Ну, может, не такой уж Мэлл и прекрасный, а духи у него слишком сладкие, как у девушки.

— Иль, он не такой, Корвис благородный, он говорил, что любит меня, — всхлипывала старшая сестра.

— Значит, не так уж и любит. Лиция хвасталась, что отец даст за ней огромное приданое.

— Тебе меня не понять, к тебе же не сватались, да и не посватаются, — Таисса, упиваясь своим горем, не думала, что говорила, но все равно Ильесте было больно. Казалось бы, пора уже привыкнуть, что она отличается от других девушек. Ей не приходится бывать на балах, танцевать с кавалерами и складывать любовные записки в шкатулку.

Ильесте казалось, что она сумела построить для себя броню равнодушия и спокойствия, но сейчас из-за слов Таиссы ее защита опять дала трещину. Никто ее такую никогда не полюбит, никто не посватается к хромой девице, у отца которой гордости больше, чем золотых лутов.

В комнату, постучав, вошла запыхавшаяся служанка.

— Ах, госпожа Ильеста, госпожа Таисса, господин барон срочно зовет вас к себе, они сейчас в главном зале с госпожой Леонтой.

— Может быть, Корвис все же передумал? — с надеждой спросила Таисса, но Иль не ответила, слишком была обижена на сестру.

Пришлось подождать, пока Таисса умоет заплаканное лицо, и девушки спустились вниз.

В парадном зале в высоком кресле сидел барон Этран Аэрдис. Там уже были Дарьола и мачеха с Эспером. В зале на видном месте были вывешены портреты самых знаменитых предков барона Аэрдиса. Леонта недавно приказала перевесить портрет покойной баронессы Орсии в дальний угол и разместить собственный рядом с бароном на самом видном месте.