Пари на развод (СИ) - Беж Рина. Страница 27

– Как его узнала? – заканчивает за меня предложение Митина. – Легко. Соцсети нам на что? Там фотографии, друзья, комментарии, геолокация.

Подмигивает.

– Логично, – киваю и жестом предлагаю ей зайти в кофейню. На работу особо спешить не хочется, а вот немного согреться и перевести дух – это я с радостью.

Митина соглашается.

На время, пока снимаем верхнюю одежду, присаживаемся за предложенный официанткой столик и делаем заказ, разговор прерываем. Но стоит обнять ладонями пузатые чашки из белоснежного фарфора, вдохнуть непередаваемо насыщенный вкус зерен арабики и поблагодарить расторопную служащую за быстрое выполнение заказа, как я вновь возвращаюсь к расспросам:

– И когда вы его видели?

– Буквально вчера. Я ужинала в ресторане, а он там с кем-то встречался. Думаю, по работе.

Митина десертной вилкой отламывает кусочек «Красного бархата», следом за ним отправляет в рот дольки мандарина и персика из фруктового салата, прикрывает на пару секунд глаза и тихонько мычит, выражая восторг.

Удивительная она. То секси-леди, от вида которой бедные мужики головы сворачивают, то девочка-девочка, балдеющая от сладкого.

– Люблю миксовать, – признается, заметив мой интерес. Прожевывает десерт, делает глоток бодрящего напитка и продолжает. – А еще я не поленилась немного за ним понаблюдать и прокатиться по городу. Знаете, Олеся Игоревна, где он сейчас живет?

Откидываюсь на спинку мягкого кресла, обнимаю себя за плечи и отрицательно качаю головой.

– Нет. Честно, даже не интересовалась, – говорю, как есть. – Его чемоданы с одеждой я отправила в его офис. Кстати, через пару часов он должен их получить.

Представив, какая вонь пойдет, когда герметичные пакеты распечатают, хмыкаю и опускаю голову вниз. Щеки алеют, но ни тогда, ни сейчас я не испытываю ни капли стыда.

Заслужил, мерзавец.

Поймав заинтересованный взгляд Митиной, делюсь с ней подробностями своей бабской мести, а затем, услышав ее новости, хвалю себя, что поступила так, как поступила.

Вот же гад!

– Ваш муж живет в одной из тех квартир, которые были год назад оформлены на его мать. И живет он не один, а с любовницей. Иванцовой Полиной Ивановной. Барышней двадцати четырех лет, в прошлом году окончившей университет, а нынче работающей в фирме Кирова Сергея Борисовича главным бухгалтером.

Что?

– Это вы тоже из соцсетей выяснили? – хлопаю ресницами.

И пофиг, что выгляжу как тупая дурочка. Судя по информации, которую так легко откопала Ирина Николаевна, но не я сама, именно картонная дурилка я и есть.

Как?

Как такое можно было проморгать?

Да и как он совмещал, если часто ночевал дома?

– Нет, это не соцсети. Мне баба Клава с первого этаже по секрету рассказала, когда я ее на лавочке у подъезда перехватила и помогла сумку с продуктами до двери квартиры донести, – спокойно отвечает адвокат. Затем ловит слегка ошарашенный взгляд и накрывает мою руку своей. – Олеся Игоревна, я понимаю, о чем вы сейчас думаете, но не стОит. Это не ваша вина, что вы не досмотрели за загулявшим мужем. Вы ж ему не нянька и не надсмотрщик. Вы – жена. Не нужно искать причину измены в себе. Этим вы ничего не исправите, только нервы зазря натреплете. Поверьте, изменяют и умным, и красивым, и молодым, и даже тем, кто совмещает в себе три в одном: любовницу, хозяйку и подругу. Изменяют, потому что хотят изменять. А не потому, что жены чем-то плохи.

– Я все понимаю, – киваю, растирая предплечья. – Вот только это не отменяет того чувства, будто меня помоями с головы до ног облили.

Нет, я не жалею себя. Уже нет.

Я злюсь.

Сильно.

– Так облейте его в ответ. Всего и делов-то!

Не знаю, дает ли Митина совет, просто чтобы поддержать, или действительно подталкивает сделать гадость и успокоиться, но я цепляюсь за эту идею. Она интересная.

– Ирина Николаевна, скажите, а вы точный адрес нового места жительства моего пока супруга знаете?

Растягиваю на губах плутовскую ухмылку.

– Да-а, знаю, – уверенно кивает.

– Замечательно, – прошу его назвать и делаю звонок в транспортную компанию. – Добрый день, я бы хотела изменить адрес доставки груза… да, конечно, доплатить не проблема… да, нужно отдать лично в руки хозяевам квартиры… ага, записывайте.

– Ох, Олеся Игоревна, пожалуй, это шоу я не пропущу, – потирает ладошки Митина, когда я заканчиваю разговор. – Не стану-ка я напрягать курьера, сама документы Кирову отвезу, заодно и доставку дерьмо-шмоток проконтролирую.

Переглядываемся, как две заговорщицы.

– Вонять будет, – предупреждаю, но не отговариваю.

– Не переживайте. Я стойкая.

***

То, что моя месть удается, я узнаю в восемь вечера, когда Ирина Николаевна набирает меня и, смеясь в голос, в красках рассказывает, что было и как. И пока мы обсуждаем матерную перепалку Кирова и его молодой любовницы, свидетелем которой стала моя адвокат, Сергей параллельно настойчиво пытается до меня дозвониться.

Не успокаивается он и после, когда я с сыном ужинаю, когда читаю книгу, принимаю ванну, готовлюсь ко сну. Звонит и звонит, побочно атакует смс-воплями в мессенджере.

Я же не реагирую. Не отвечаю. Не читаю. Но и ничего не удаляю. Митина предупреждала, пригодится может всё, что угодно.

И только в полночь, когда собираюсь ложиться спать, печатаю свой ответ:

«Так пахнет твое предательство, муж. Наслаждайся»

Глава 21

ОЛЕСЯ

Четверг начинается с неприятностей.

Позавтракав с Алешкой и договорившись, что вечером обязательно встретимся после тренировки, чтобы вместе ехать домой, обнимаемся на дорожку и расходимся в разные стороны.

Сын торопится в школу, как и я, имея привычку выходить из дома тык впритык. Я устремляюсь на парковку, где, подчиняясь автозапуску, уже прогревается моя «сератка».

Перебросившись кивками и короткими «Здрасти!» со знакомыми, спешащими по своим делам, забираюсь в теплый салон. Опускаю на соседнее с водительским сидение сумку, устанавливаю на подставку телефон и аккуратно трогаюсь, пробираясь в стороны выезда из двора.

Привычная утренняя суета на дорогах полностью забирает на себя внимание.

После аварии с участием Зотова, пусть и завершившейся вполне удачно, стараюсь за рулем быть максимально сконцентрированной и отслеживать не только боковых участников движения, но и тех, кто сзади. Поэтому, когда вижу уверенно догоняющую меня темную машину, заблаговременно перестраиваюсь из левого ряда в средний.

Освободив полосу, несколько секунд ожидаю, что торопыга вот-вот проскочит мимо, и хмурюсь, когда он этого не делает, а пристраивается за мной.

– Ну, не хочешь, как хочешь, – фыркаю и, включив поворотник, обхожу грузовик, скорость которого для меня мала.

Темная машина копирует действия, но вперед не рвется, а остается на хвосте.

Я совершаю очередной обгон. Мой преследователь его повторяет.

Ускоряюсь. Не отстает.

Замедляюсь. Так же.

Перестраиваюсь в крайнюю правую. Он следом.

Еще маневр. И снова он тут как тут.

До последнего надеюсь, что затянувшаяся глупая шутка вот-вот закончится. На перекрестке, где обычно девяносто пять процентов потока едут прямо, и только редкие, как и я, уходят на поворот, он отстанет.

Но нет.

Дождавшись, когда включу правый указатель, водитель темной иномарки делает то же самое и уверенно сворачивает вслед за мной на тихую улочку.

Улыбаться больше не хочется. Как и в совпадения, что у нас один маршрут на двоих, уже не верится.

Тянусь к телефону и набираю Сергея.

– Киров, ты что меня погоней решил напугать? – рявкаю в трубку, как только муж соизволит выдать: «Слушаю». – Убери своих шавок сейчас же!

– Чего? Каких шавок? Ты что несешь? – недоумение в голосе Сергея звучит слишком убедительно, чтобы сразу поверить – нервы треплет не он.

А уж когда недоумение Кирова сменяется воплями, что я ему не только весь гардероб испоганила, но и всю душу вытрепала, сука неблагодарная… удостоверяюсь, что ошиблась, окончательно и без предупреждения сбрасываю вызов.