Камень 1993. Книга 2 (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич. Страница 13

Аделаида Павловна всплакнула, предавшись воспоминаниям, а Маша сделала себе мысленную пометку. Сам Владимир Увальцев ни о какой Лилечке не говорил, наоборот, всячески подчеркивал свое одиночество и ненужность. Даже туфли женские собирал, чтобы на душе теплее было… Тьфу, вот ведь извращенец!

— Скажите, пожалуйста, а у них с Лилей не было скандалов? — осторожно поинтересовалась девушка. — Ссор, ругани?

— Брат рассказывал, что Лилька над ним смеялась, — после длительного молчания вставила свои пять копеек Олеся. — Да и не встречались они, это он за ней таскался.

— Что ты наговариваешь! Она ему нервы трепала! — наклонившись в сторону дочери, но не глядя на нее, с нажимом сказала Аделаида Павловна. — Изводила его. Хвостом крутила, до срыва парня бедного доводила…

— И в чем проявлялся срыв? — Маша ухватилась за формулировку.

— Ну как, — Увальцева-старшая пожала плечами. — В себя уходил. Руки хотел даже наложить, успокоили, уговорили.

— А вы знаете, как найти эту Лилечку? — поинтересовалась Маша, оставляя пометки в блокноте. Делать это стоя было ужасно неудобно, но девушка так и не смогла заставить себя присесть.

В кухню вошел драный кот, который деловито обнюхал ей ноги, почему-то облизнулся и стал тереться. Маша испугалась, что он порвет колготки, придется заштопывать, потому что на новые пока не было лишних денег.

— А ну, брысь! — Олеся заметила мучения гостьи в синем мундире и прогнала кота.

Тот недовольно мяукнул и подошел к давно немытой плошке с неаппетитной подсохшей массой, принялся шумно есть.

— Леська, ты помнишь, куда она переехала? — мать наконец-то повернулась к дочери и посмотрела на нее.

— На Рикорда, — сразу же отозвалась та. — Общага «холодильника».

Совсем другой конец города, поняла вдруг Маша. За Каменкой, на северо-восточном выезде. Интересная деталь…

— А раньше она жила где-то здесь? — уточнила девушка.

— Да в этом же доме и жила, — ответила Олеся, и мать подтвердила молчаливым кивком. — Они так и познакомились, когда мы все вместе жили. Потом-то Володенька в свою квартиру въехал, что от отцовских родителей досталась. Они ему еще при жизни ее отписали.

— И еще вопрос, — Маша уже понимала, каким будет ответ, но не спросить не могла. — У Владимира были конфликты? Не обязательно с девушками. С соседями, на работе… Просто с кем угодно.

— Да ну, что вы! — Аделаида Павловна, вытаращив глаза, замахала руками. — И мухи никогда не обидит! Плакал даже, когда его самого обижали! Но потом возмужал наш Володенька!..

— Спасибо, — кивнула Маша и перевела взгляд на Рогова, одними глазами показывая, что можно уходить. — Если понадобится, мы вас вызовем.

— Так это… — неожиданно засуетилась мать. — А увидеть-то его можно? Передачку принести! Он ведь голодный, небось!

— Нормально их там кормят, — мрачно сказал Рогов. — Не помрет с голоду…

— Михаил!.. — тихонько одернула его Маша, а потом повернулась к родственницам Увальцева, переводя взгляд с одной на другую. — Пока его увидеть нельзя… Но! — едва завидев готовящуюся истерику, тут же добавила. — Потом, когда его переведут из КПЗ в СИЗО, свидания уже разрешат. Вам объяснят порядок и правила передач, встреч и так далее.

— Так, а если он все же не виноват? — Аделаида Павловна просительно заглянула в глаза девушке в форме — Его же тогда отпустят? Сразу отпустят?

— Если, — Маша с нажимом произнесла это слово, — ваш сын невиновен, следственные действия в его отношении, разумеется, прекратятся.

— Разберемся, — коротко резюмировал Рогов, и это оказалось более доходчивым для пожилой женщины.

— И разберитесь, — требовательно сказала Аделаида Павловна. — Поклеп кто-то на Володеньку нашего возводит. Не мог он никому вреда причинить.

— Разберемся, — сухо повторил Рогов. — До свиданья.

Уже в дверях Маша услышала обрывки шепота Увальцевой-старшей:

— Ишь, вырядилась. Прокурорша! Юбка, как у путаны, а в голове пусто. Затопит она Володьку…

В родной Новокаменск мы приехали уже ближе к одиннадцати часам. Прошли мимо привокзальных таксистов, игнорируя их увещевания, будто автобусы больше не ходят. Одному, особенно ушлому, даже пришлось сказать, что мы местные, и обмануть не получится. Тот сразу отстал. Их контингент — это богатые командировочные, которые сразу ведутся на таксистские сказочки. На самом же деле последний автобус отходил от вокзала аккурат за последней же электричкой, все же в автотранспортном предприятии не всегда дураки сидели.

— Братуха, засыпаю, — Валерку даже шатало, когда мы сдали по очереди Саню и Дюса, благо жили они оба в нашем подъезде. Илюха побрел один, так как его квартира была в соседнем. А вот сумки с приставками мы все забрали к себе, нагрузившись оба как вьючные верблюды. Но так мне было спокойнее.

Нас уже почти потеряли, и к этому я оказался морально не готов. Все-таки мой истинный возраст никуда не делся, я давно не привык отчитываться, а потому взволнованные лица родителей и их требовательный тон стали холодным душем.

— Вы почему так долго? — строго спросил отец и, не скрывая, принюхался к нам с Валеркой. Кажется, дома уже были готовы к скандалу, однако не на того напали. — Что-то случилось?

— Пап, мам, все в порядке, — я сразу ответил на главный вопрос, невольно представляя, как начал бы суетиться, будь мне на самом деле двадцать. — Пришлось ждать, пока нам привезут нужные приставки, они там их по всему Ярику собирали. А потом, — я оглядел их обоих по очереди, — вы же знаете, как электрички ходят. В час по чайной ложке. Вот сдам на права, куплю машину, и будет проще. Кстати, пап…

Я хитро посмотрел на него. Валерка молчал, понимая, что я лучше выкручусь и его отмазать смогу заодно.

— Неужели и впрямь в автошколу надумал? — с недоверием уточнил отец.

— Да, сразу на категории B и A, — кивнул я. — M ведь и так откроют автоматом…

— Ты что, сын, нет такой категории, — улыбнулся папа.

— Точно, — я вспомнил, что в девяностых все было проще. — Это я перепутал. В общем, надо в ДОСААФ записаться.

— О-о-о, — отец добродушно рассмеялся, мама тоже расслабилась и улыбнулась. — Как все плохо. ДОСААФ, Вадик, уже два года как нет. Теперь РОСТО — Российская оборонная спортивно-техническая организация.

— Потом опять переименуют, — я беспечно махнул рукой. — Как ГИБДД обратно в ГАИ…

— Да ладно⁈ — Валерка наконец-то нарушил молчание. — А давно так стало? У нас в Балашутине все еще ГАИ!

Ну вот, опять я что-то напутал. Точно ведь помню, что в будущем РОСТО опять переименовали в ДОСААФ, да и с ГИБДД такая же ситуация вроде как. Блин, точно! В начале девяностых ГАИ так и будет ГАИ, переименуют структуру уже к концу десятилетия. Надо бы мне поосторожней со всем этим, а то в рептилоиды запишут. Иногда и впрямь лучше жевать, чем говорить.

— Да ладно вам, шутка! — я попытался вывернуться. — Слышал где-то, может, в КВНе… Или в «Городке». Гони инспектору бабки и дуй дальше. ГИБДД.

Родители расслабились и даже посмеялись, причем вроде бы искренне. Но скорее всего просто были рады, что с нами все в порядке. А мне впредь опять наука — начинал ведь штудировать местную прессу, и надо бы к этой практике вернуться. Названия ведомств проверить, фамилии должностных лиц и так далее. А то еще президента в разговоре не того упомяну…

— Извините меня, мама и папа, — я решил закруглить разговор. — Понимаю, вам сложно поверить в то, что я стал гораздо серьезней. Но в бизнесе иначе никак.

— Иди спать, бизнесмен, — улыбнулась мама. — Не забудь, что тебе завтра на смену к Утюганову. А в воскресенье на дачу бы съездить, а то перед бабой Клавой уже неудобно. Она там и за своим участком следит, и наш еще в довесок…

Эх, только я расслабился на эту тему! Но придется мне родителям отказать, иначе просто ничего не успеем с открытием.

— Мама и папа, — решительно начал я. — Прошу освободить меня в эти выходные от дачной повинности. В понедельник планируем открываться, два дня на подготовку, а делаем пока все сами. Обещаю, что потом обязательно помогу. Друзей попрошу, Саню того же… Выкопаем мы всю картошку, причем за один день!