Путь Стаи (СИ) - Ариманта Юна. Страница 41

Меч скользнул по неуязвимой чешуе чудовища. Надо вспороть шкуру!

Шторос гарпуном подковырнул неровно лежащую чешуйку размером с блюдце и всадил в образовавшуюся щель меч. Не сложнее, чем чистить рыбу… Чтоб его! Острому, как бритва, мечу шкура не поддавалась. Нужна сила, хоть капельку. Но ее не было, резерв был пуст. Хотя… Был один способ это сделать. Вот только после такого ему не выжить. Надо всего-лишь взять взаймы своих жизненных сил, копнуть чуть глубже. Глубже резерва…

Зачем ему эта жизнь, если в ней не будет Динки? Жизненная сила щедро полилась в меч, лезвие вспороло брюхо твари, словно это была лишь рыба на разделочном столе. В лицо плеснула черная жижа, когда-то служившая чудовищу кровью. Несмотря на то, что Шторос не дышал, к носу хлынула грязная вода, и он ощутил запах горелого мяса, крови и нечистот чудовища, а еще… крупицу того, самого дорогого в его жизни, запаха.

Не обращая внимания на жгучую боль, наполнившую легкие, Шторос втянул носом мутную соленую морскую воду и рванулся в ту сторону, откуда принесло знакомый аромат. Только бы успеть до того, как жизнь покинет его. Только бы найти…

Найти Динку глазами или на ощупь было нереально. Кругом плавали обгорелые обрывки кишков монстра, вода была непрозрачна, словно чернила. И только едва уловимый запах своей женщины вел Штороса вперед.

Вот она! Шторос нащупал безвольно обмякшее тело Динки, крепко прижал к себе, обрубил мечом веревку от гарпуна, накинул на свое и ее тело заранее подготовленную петлю, которая еще сильнее прижала их тела друг к другу, и что есть силы дернул за конец веревки, привязанной к щиколотке и теряющийся где-то вверху. Уже после того, как обе веревки: на щиколотке и на туловище — натянулись и потащили их с Динкой к поверхности, Шторос потерял сознание.

Динка очнулась от жгучей боли, опалившей горло.

— Пей, малышка. Глотай! — услышала она голос Хоегарда. Она сглотнула и мучительно закашлялась. Обожгло не только горло, но и дыхательные пути.

— Жива! Она приходит в сознание! — послышался торжествующий рык Тирсвада.

— Как Шторос? — это Хоеград спросил кого-то, не выпуская из рук Динкину голову. Дышать было тяжело. Из носа и изо рта при каждом выдохе пузырилась пена, при вдохе не давая воздуху проникнуть внутрь. Но Динка мучительно втягивала его в себя, чувствуя как болезненно лопаются пузырьки в грудной клетке.

Ответом на вопрос Хоегарда была мрачная тишина. Динка в ужасе распахнула глаза. Перед внутренним взором был умирающий Шторос с кровавыми пузырями на губах.

«Помни — ты не жалкая человеческая шлюха. Ты Варрэн-Лин!», — шепчут его окровавленные губы.

— Шторос! — Динка с криком вскочила и принялась дико озираться. Рядом с собой она увидела Дайма, Хоегарда, Тирсвада. Вокруг были люди… Много людей. Они вжимались в стены кают-компании и смотрели на нее и варрэнов с суеверным ужасом. А на лице варрэнов застыла боль.

Дайм держал на прицеле двух арбалетов сбившихся в тесную кучку в противоположном углу кают-компании моряков. Тирсвад держал нож у горла корабельного лекаря.

Шторос лежал рядом, и на лице его не было ни кровинки. Его нежная белая кожа сейчас была бледнее мрамора и… ледяная на ощупь. На белых же губах тоже пузырилась пена. Его грудная клетка еще вздрагивала в последних конвульсиях, он пытался сделать вдох и… не мог.

— Шторос! — Динка бросилась к нему и прижалась ухом к его груди. Сердце стучало неровными толчками, надолго замирая, а затем начиная трепыхаться, словно пойманная птица.

— Сила, Динка! Мне нужна сила, чтобы спасти его! — Хоегард тоже метнулся к Шторосу. — Вливай в меня, только совсем чуть-чуть, иначе я не справлюсь с твоим огнем.

Динка, глотая слезы, собрала в ладони комочек огня размером с рисовое зернышко и прижала ладонь между лопаток склонившегося над Шторосом Хоегарда.

— Сердце не бьется! Еще силы! — Хоегард лег ухом на грудину Штороса, обхватив его ребра ладонями и вливая по каплям в него силу.

Динка снова собрала комочек силы чуть побольше, размером с горошину, и размазала ее по ребрам Хоегарда.

— Хорошо… хорошо, — пробормотал Хоегард. Динка с удивлением «увидела» силу, вливающуюся с его ладоней прямо в грудь Штороса, и засветившийся внутри его груди комок, который сжался раз, другой, третий.

— Сердце завелось, бьется, — радостно сообщил Хоегард, отрывая голову от груди Штороса.

Шторос наконец сделал судорожный вдох, из носа и рта его обильно запузырилась пена. Хоегард перебрался к его голове, подхватил Штороса под плечи и придал полусидячее положение.

— Что делать дальше? — прорычал Тирсвад, пихая в спину сидящего рядом с ножом у горла корабельного лекаря.

— Спирта ему! — прохрипел корабельный лекарь, пытаясь отстраниться от острой стали.

Хоегард, сидевший у головы Штороса и державший его за плечи, протянул в сторону руку. Динка лихорадочно обвела взглядом вокруг себя и увидела кружку и бутыль с алкогольным пойлом, которым, видимо, поили и ее. Она дрожащими руками, расплескивая мутную жидкость на пол, налила в кружку и сунула ее в протянутую руку Хоегарда.

Хоегард попытался влить Шторосу резко пахнущий спирт в рот. Шторос закашлялся, выплевывая из рта мутную жидкость вместе с морской водой.

— Еще силы, дай ему напрямую. Видишь, он совсем пуст! — Хоегард вливал Шторосу в рот спирт, но он снова перестал кашлять и глотать. Жидкость стекала с его белых губ, не попадая внутрь.

— Я не смогу, — всхлипнула Динка, — Я не справлюсь и сожгу его!

— Ты сможешь, Динка. Давай. Чуть-чуть. Я скажу тебе, когда хватит, — Хоегард и сам продолжал вливать в Штороса силу, но его возможностей явно не хватало.

Динка прижала ладони к груди Штороса, набрала силу крошечным комочком и послала напрямую в его тело, вздрагивая от страха переполнить его. Но резерв не пополнялся.

Там словно образовалась бездонная пропасть, которую было необходимо наполнить, чтобы он выжил. Динка положила ладонь на его солнечное сплетение и осторожно направила силу в его тело. Сначала представила, что она сочится каплями, затем, увидев, что его щеки розовеют и дыхание выравнивается, она усилила поток до тонкой струйки. От усилий по концентрации потока, у нее на лбу выступили капли пота. Динка ничего вокруг не замечала. Была только она со своей бездонной силой, и был Шторос, истощенный настолько, что не мог даже дышать.

Милый, дорогой, безумно любимый… Сила внутри нее полыхала, снова выходя из-под контроля и выплескиваясь через край. Так сложно удержать стихию, позволяя ей сочиться по каплям.

— Стоп! Достаточно! — Хоегард выпустил Штороса на пол, резко схватил ее за плечи и, оторвав от Штороса, прижал к себе.

И Динка сломалась. Она полыхнула, словно свечка, выплескивая на оказавшегося рядом варрэна излишки силы.

— Закрывай! Закрывай ее, черт побери! — зарычал Тирсвад. Они с Даймом оказались рядом и замкнули ее в замок из своих рук. После этого Динка снова потеряла сознание.

Очнулась она там же, на полу в кают-компании, от того, что кто-то держал на коленях ее голову и нежно перебирал волосы. Она открыла глаза и увидела над собой Штороса. Живого и невредимого. Сил подняться не было. И она с рыданиями уткнулась в его бедро, на котором лежала ее голова.

— Тише, тише, все хорошо, — Шторос шептал что-то нежное, успокаивающее, поглаживая ее по голове.

— Она очнулась? — над ней склонились сразу три встревоженных клыкастых морды. Динка моргнула, прогоняя наваждение, и засмеялась.

— У нее всегда с головой был не порядок, но в этот раз она точно повредилась рассудком, — проворчал Тирсвад, изучая выражение ее лица тлеющими алым глазами.

— Вы хоть клыки спрячьте, — выдавила сквозь смех Динка. — Так и обмочиться от страха можно спросонья.

Варрэны в недоумении переглянулись.

— Так, все убедились, что она жива? Теперь позвольте мне с ней побыть один на один, — вдруг сказал Шторос, обводя взглядом остальных варрэнов. — Сейчас я ее буду пороть!