Путь Стаи (СИ) - Ариманта Юна. Страница 61

Как только шаги гвардейца в коридоре стихли, Динка подбежала к двери и попыталась дотянуться до замка. Но он был хитро сделан. За металлической пластиной он висел таким образом, что изнутри достать его руками было невозможно.

— Зря стараешься, цыпочка, — донесся хриплый хохот из камеры напротив. — Если бы это можно было так просто сделать, мы бы тут не сидели.

Динка демонстративно отвернулась. Обстановка в камере была скудная: четыре деревянные лавки вдоль стен, да ведро для естественных надобностей в углу. Варрэны молча устроились на лавках. Шторос улегся, растянувшись во весь рост, Хоегард подвинул свою лавку к окну и уселся на колени, выглядывая в окно. Тирсвад сидел в углу, прижавшись спиной к каменной стене и подобрав под себя ноги.

— Так и будем сидеть? — вспылила Динка.

— Да, — просто ответил Шторос.

— До каких пор? Все десять дней? — взвилась Динка, сжимая кулаки. — А как же Дайм?

— Ляг и отдохни, — посоветовал Шторос.

— Как я могу отдыхать? — закричала она. — Он там в кандалах, а я должна тут отдыхать?

— Твои истерики никому не помогут, — также спокойно проговорил Шторос. — От них одни проблемы.

— Еще скажи, что это из-за меня мы здесь! — зарычала Динка, подбегая к нему и упираясь ладонями ему в грудь.

— И скажу, — согласился Шторос, глядя на нее снизу вверх. — Мы здесь из-за тебя. Поэтому сядь и помолчи.

Динка аж задохнулась от возмущения.

— Я пыталась его освободить в то время как ты… — она ткнула пальцем ему в грудь. — ничего не делал! Даже пальцем не пошевелил, чтобы…

— Чтобы тебя ненароком не пристрелили, безмозглая ты наша козочка! — взорвался он, садясь на лавке и отбрасывая от себя ее руки. — Дайм не говорил тебе случайно, чтобы ты убралась с помоста и делала то, что я тебе говорю?

Динка молча смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Говорил? Так почему, черт возьми, ты никого не слушаешь и делаешь то, что тебе в голову взбредет? — Шторос склонился к ней и лицо его было рассерженным. Не злым, не яростным, не опасным. А именно рассерженным. Как сердится родитель на непослушного ребенка.

— Что сделано, то сделано, — стушевалась Динка, опуская глаза. — Теперь-то что делать?

— А вот теперь это не твоего ума дело, — резко отозвался он, опускаясь обратно на лавку. — Твое дело — выполнять мои команды и не пытаться больше действовать сама по себе. Ясно?

Динка обвела взглядом оставшихся двух варрэнов в поисках поддержки, но Хоегард тоже смотрел на нее укоризненно, а Тирсвад и вовсе отвернулся, глядя прямо перед собой.

— Иди на свою лавку и поспи, — Шторос развернул ее к себе спиной и спихнул со своей лавки.

Динка обиженно отошла от него, но на пустующую лавку не пошла, а залезла на колени к Тирсваду. Это Шторос только мог так оттолкнуть ее. Тирсвад, даже если очень сердился, отталкивать ее не стал, а наоборот притянул к себе.

— Чего они на меня взъелись? — прошептала Динка, сворачиваясь клубочком у Тирсвада между колен.

— Потому что ты неправа, — тихо ответил Тирсвад, осматривая ее руку с опухшим багровым следом от кнута, обвивающим предплечье.

— Ты тоже так считаешь? — жалобно спросила Динка, и ее губы задрожали от обиды.

— Да, — лаконично ответил Тирсвад, но увидев, что она вот-вот заплачет, пояснил:

— Когда ты сражаешься с опасным противником, ты не можешь себе позволить, чтобы каждая рука или нога делала то, что ей вздумается. Каждым твоим движением управляет голова, а руки и ноги просто подчиняются. Так и в стае. Иногда лучшее, что ты можешь сделать — не думать своей головой, а подчиниться тому, кто главный. Только так стая может действовать, как единый организм и, в конце концов, победить. Ты начала действовать без команды, спутала все планы и поставила нас всех под угрозу.

Тирсвад порылся в своей сумке, достал оттуда мазь от ран и бинты и принялся обрабатывать ее рану на предплечье.

— Но я не могла ждать, когда он там… — всхлипнула Динка, вздрагивая от осторожных прикосновений его пальцев к содранной коже.

— Ты Варрэн-Лин, и тебе позволительно иногда вести себя, как капризный ребенок. Но это только в безопасной обстановке. В бою ты должна собраться, ведь ты — член нашей стаи. Ты могла бы встать во главе, но пока у тебя недостаточно опыта. Поэтому тебе следует просто довериться Вожаку.

Динка глубоко вздохнула. Признавать свою неправоту было тяжело, но еще больнее было осознание того, что если бы не она, то они сейчас были бы на свободе вместе с Даймом. Хуже того… Из-за ее необдуманного поступка под угрозой оказался не только Дайм, но и все остальные варрэны. Если бы их со Шторосом попытались разлучить, то это закончилось бы кровопролитием. И неизвестно, остались бы они после него живыми. Ведь он теперь не может выжить отдельно от нее… И все остальные это прекрасно знают. Одна Динка не подумала об этом. С тех пор, как пропал Дайм, она вообще ни о чем другом думать не могла.

Чувство вины запоздало захлестнуло ее. Шторос прав, что сердится на нее. И Тирсвад говорит правильные слова. А она… Глаза защипало от подступающих слез. Все из-за нее! От нее у варрэнов одни неприятности. Сначала болезнь… Мысль об этом отдалась такой болью, что даже внутри себя Динка не могла назвать вещи своими именами и признать, что это была не болезнь, а гибель ребенка. Потом из-за нее чуть не погиб Шторос. А теперь из-за ее бессмысленной отваги Дайм в кандалах, а они в тюрьме. Она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Тирсвад выпустил из рук бинт и прижал ее к своей груди, поглаживая по голове.

— Это все из-за меня… — всхлипнула Динка, чувствуя, как под щекой намокает насквозь его рубаха от ее слез. — Это я придумала идти в морские охранники. Дайм не хотел. Он знал, что это слишком опасно. А я… — она задохнулась.

Тирсвад ничего не отвечал, только неловко держал ее в своих объятиях. Динка отстранено отметила, как подрагивают его пальцы, бережно убирающие слипшиеся от слез волосы от ее лица.

— Простите меня… От меня одни проблемы, я кругом виновата… — продолжала убиваться Динка, уже заикаясь и вздрагивая от рыданий всем телом. Она и хотела бы повернуть время вспять, исправить свои ошибки, искупить свою вину. Но теперь ничего нельзя было изменить.

— Динка, ну хватит. Не плачь! — взмолился Тирсвад. — Шторос с Хоегардом что-нибудь придумают.

— Не буду больше, — всхлипнула Динка, подняв глаза и увидев его совершенно отчаявшееся лицо.

— Мы сильные, мы выберемся и спасем Дайма, — Тирсвад, увидев, что она трет кулаками глаза, смахивая остатки слез, приободрился. — Дай сюда руку, я перевяжу ее.

Динка молча протянула ему раненую руку и задумчиво смотрела, как он заново смазывает ее и поправляет сбившийся бинт.

— Выполняй приказ Штороса, — посоветовал Тирсвад, закончив бинтовать и закрепив свободный край повязки. Динка удивленно подняла на него глаза. Шторос отдал какой-то приказ?

— Он велел тебе поспать. Ложись и спи, — напомнил Тирсвад, помогая ей удобно расположиться на жесткой деревянной лавке.

— Но я не хочу сейчас спать, — вздохнула Динка, вытягиваясь и укладывая голову на мягкое бедро Тирсвада.

— Сейчас не имеет значения чего ты хочешь. Просто выполняй приказ, — мягко сказал Тирсвад и погладил ее по голове.

Динка поерзала, поправляя сбившийся мешочек с золотом подмышкой, сохранившийся благодаря заступничеству Штороса, закрыла глаза и, вопреки своим ожиданиям, тут же уснула. Сказался прерывистый короткий сон предыдущей ночью и полная событий и тревог первая половина дня.

Глава 12

Проснулась она, когда за окном уже было темно. Сквозь зарешеченное окно в камеру падал свет полной луны, стоявшей уже высоко в небе. Тирсвад, вытянувшийся рядом с ней на узком ложе, тихонько подул ей в ухо, аккуратно пробуждая ее. Динка недоуменно огляделась, спросонья не совсем понимая, где она находится. Шторос лежал на своей лавке и казался спящим. Хоегард стоял на коленях на своем месте и, взявшись двумя руками за решетки, смотрел в окно.