Путь Стаи (СИ) - Ариманта Юна. Страница 82
Руки и ноги проваливались в сплетении ветвей и пуха. Динка обнаружила, что она копошится в огромном гнезде, напоминающем по форме корзину. Уже собираясь вновь выплеснуть свою силу, чтобы сжечь в пепел это ужасное место, она вынырнула из плена жестких колючих перьев и выглянула наружу. И с криком отпрянула назад в гнездо, к чудовищной птице и ее птенцу, намерения которых не оставляли сомнений.
За пределами гнезда была пустота. На чем держалось гнездо Динка не поняла, но за его краем она увидела головокружительную высоту и острые скалы далеко внизу. Если она сейчас сожжет это место в прах, то полетит вниз и насмерть разобьется.
Пока она размышляла ее ногу снова пронзила острая боль. Птенец возобновил свою трапезу. А птица, успокоившись тем, что добыча перестала шевелиться, потопталась и уселась своей тяжелой тушей Динке на грудь. Динка вновь заорала от усилившейся боли в раненной груди и осознала, что она не безоружна. То ли от боли, то ли от страха ногти на руках превратились в изогнутые кошачьи когти, которые вытянулись длиннее, чем были сами пальцы.
Динка со всей силы полоснула свободной рукой по брюху птицы. Вторая рука была прижата между туловищем и гнездом. Но достать до брюха сквозь длинные жесткие перья, покрывающие тело птицы, не смогла. Она в ярости зарычала и на кончиках ее когтей заплясали крохотные огоньки. В этот раз когти, словно мягкое масло, прошли сквозь перья и впились в брюхо огромной хищной птицы. Но недостаточно глубоко. Птица с криком взвилась в воздух и, развернувшись в полете, камнем устремилась вниз, выставив перед собой огромные кривые когти, покрытые Динкиной кровью, и тяжелый, словно топор, крючковатый клюв. Динка неосознанно сжалась на дне гнезда, ощущая, что пришел ее последний час. Один удар этого клюва по голове, и ее уже ничего не спасет.
Откуда-то сбоку раздался леденящий душу вой, и птица вдруг забила крыльями и развернулась в ту сторону. Видимо, с той стороны появилась опасность пострашнее, чем маленький копошащийся кусок мяса в гнезде.
Динка, не теряя времени, резанула когтями оставшегося без защиты птенца, а затем, хрипящего и истекающего кровью, выкинула из гнезда прямо в разверзшуюся за его краем бездну. Все тело было изранено и от боли мутился рассудок, но Динка все равно подползла к краю гнезда, откуда доносился шум схватки и выглянула наружу. Первое, что она увидела — птица была мертва. На узком каменном уступе над пропастью огромные клыкастые звери с мощными когтями и длинной шерстью рвали ее на части. В их лапах птица размером с медведя выглядела не больше голубя в лапах кошки.
Динка застыла, не в силах оторвать взгляд от расправы. Но тут один из чудовищ повернул в сторону гнезда свою окровавленную морду и потянул носом. У Динки внутри все заледенело. Таких животных она никогда в жизни не видела. Размеры его подавляли, глаза горели нестерпимым желтым огнем, жесткая черная шерсть, обрамляющая лобастую голову, спускалась до самой земли, а из темени, загибаясь кольцом вокруг острых треугольных ушей росли толстые рога.
«Динка», — в ее голове возникла чужая мысль. Она смотрела расширившимися от страха глазами на монстра, медленно и осторожно приближающегося к ней на слегка согнутых мягких кошачьих лапах. Между уступом у отвесной скалы, на котором стояли звери, и гнездом, в котором сидела Динка, прямо над пропастью протянулась узкая каменная дорожка. Она была не шире, чем Динкина ладонь, и Динка надеялась, что страшилище не рискнет идти к ней по такому мостику. Спрятаться в гнезде надежды не было. По подрагивающим ноздрям чудовища Динка поняла, что оно прекрасно ее чует.
«Динка-Динка», — вновь позвала в голове мысль со смутно знакомой интонацией. Динка истерично усмехнулась. Как прекрасно, что ее разум начал давать сбой. Может быть, когда она сойдет с ума, умирать в когтях неизвестных хищников будет не так страшно. Черное чудовище ступило одной лапой на мостик, постояло несколько секунд, улавливая равновесие, и мягко перенесло на мостик вторую лапу.
«Козочка моя, это мы. Мы пришли за тобой. Не бойся», — вот эту мысль Динка никак не ожидала обнаружить в своей голове. Она тряхнула волосами, прогоняя мысли, от которых защипало в носу и на глаза навернулись слезы. Где они сейчас, ее варрэны? Словно в ответ на ее мысли в голову вновь ворвалась чужая мысль.
«Моя Варрэн-Лин, мы здесь. Мы рядом. Ничего не бойся», — теперь она уже отчетливо идентифицировала голос Тирсвада. И мысленно поклялась ему в любви до самой смерти. Вот только оставалось ей жить совсем недолго.
Динка подняла глаза на неминуемо надвигающуюся на нее смерть. Ей до сих пор было непонятно почему зверь крадется по мостику, медленно переставляя лапы и рискуя потерять равновесие, когда он мог бы преодолеть расстояние одним прыжком и в следующую секунду разорвать ее когтями. Она подняла глаза выше и осмотрела остальных зверей, оставшихся на уступе и теперь напряженно выглядывающих из-за спины черного. Все они были разные, что показалось Динке странным. Она думала, что дикие звери, охотящиеся стаей, бывают примерно одной масти. В стае волков, с которой ей однажды довелось сразиться, все походили друг на друга, как капли воды.
Здесь же один был снежно-белым с черным подшерстком и мощными бараньими рогами, второй коричневато-серый, как обычный волк, и тоже рогатый, третий ярко-рыжий с длинными витыми рогами.
Она скользнула взглядом по мордам зверей, силясь вспомнить, что они ей напоминают. Внимание ее вновь привлекло изумительно красивое животное с длинной белой шерстью и черным подшерстком. Его рога были короче, чем у остальных, и загибались вокруг головы двумя кольцами. Точно такой формы рога у Тирсвада и… Она опустила взгляд на морду чудовища и застыла, плененная осмысленным взглядом темных с алыми всполохами глаз. Вертикальный зрачок медленно расширялся, заполняя всю радужку, прямо на ее глазах.
«Динка, моя отважная Варрэн-Лин! Это же я, Тирсвад. Ты узнала меня?», — тут же пришла в голову новая чужая мысль. — «Не двигайся, пожалуйста! Позволь Дайму вытащить тебя оттуда».
Дайму? Динка ошарашенно перевела взгляд на черного зверя, крадущегося к ней по узкому каменному уступу.
«Динка, это я, Дайм», — мысленно ответил ей зверь, прожигая ее своими светящимися золотом глазами. Он дошел до гнезда и, стоя всеми четырьмя лапами на узеньком мостике, положил морду на край рядом с Динкой и прикрыл глаза. Динка потрясенно смотрела на спокойно лежащую в десяти дюймах от нее голову чудовища.
«Нужно уходить отсюда. Тут слишком опасно», — голос в ее голове стал настойчивее, в интонациях прорезался приказ. — «Сможешь ухватиться за мои рога и продержаться полминуты?».
Динка отрицательно покачала головой. Боль в груди и сгибе шеи была такая сильная, что она почти не чувствовала своих рук.
«Тогда отойди чуть-чуть. Я влезу в гнездо и ты сядешь мне на спину», — зверь приоткрыл один глаз и вопросительно посмотрел на Динку.
Динка, все еще не веря, что это происходит с ней, ползком попятилась, остановившись только тогда, когда зад уперся в дальнюю стенку гнезда, за которой была пропасть.
Зверь легким грациозным прыжком взвился в воздух и приземлился в центр гнезда сразу на четыре лапы. Гнездо опасно затрещало, и вниз посыпались обломанные ветки и кусочки птичьего пуха.
«Забирайся скорее!», — уже вполне уверенно скомандовал голос в ее голове, и зверь припал на передние лапы.
Динка протянула руку и робко коснулась жесткой, как грива лошади, шерсти. Зверь часто дышал, горячий воздух вырывался густым потоком из трепещущих черных ноздрей.
«Ну же!», — поторопил ее голос в голове.
Динка отбросила сомнения, и, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от боли, пронзающей все тело, вскарабкалась на холку чудовища и ухватилась за его густую гриву у самых корней. Признать то, что это и был ее Дайм, она по-прежнему не могла.
Зверь осторожно повел головой вправо, затем влево, передернул плечами, убеждаясь, что Динка сидит на спине прочно и падать не собирается. Потоптался в гнезде, разворачиваясь, а затем одним прыжком преодолел расстояние до уступа.