Дочь убийцы - Балашова Виктория Викторовна. Страница 13

Все испортил англичанин. Несмотря на то, что сам Генрих был толстым, обрюзгшим, не очень здоровым, да еще и обладавшим пренеприятным характером, он желал выбрать такую невесту, которая ему понравится.

– Поэтому, – попросил передать французам Генрих, – пусть привезут всех пятерых девиц в Кале, а я выберу ту, что мне больше всех подойдет.

Франциск от такой наглости недолго приходил в себя. Он тут же сообщил представителям английского короля, что невест для Генриха у него больше нет.

– Французские женщины слишком хороши, чтобы терпеть подобное унижение. Мы оказали честь, предложив его величеству прекрасных невест. Но они не кобылы, чтобы их осматривать перед свадьбой, – резко заключил Франциск, закончив обсуждение этого вопроса.

Подданные Генриха вернулись домой ни с чем, продолжив поиски невест в других странах – там, где, возможно еще существовали не боявшиеся эшафота и не очень гордые дамы. Одна такая нашлась. Звали ее Анна, и была она дочерью немецкого герцога Клевского.

– Она красивая? – спросил Генрих, нетерпеливо постукивая кулаком по креслу. – Пожалуй, надо отправить к ней художника. Пусть Гольбейн съездит и нарисует ее портрет. Вы сами-то сэр Томас на невесту смотрели? – скривив губы, обратился он к Кромвелю.

– Да, конечно, – заверил преданный подданный короля, вспомнив Анну, которая при знакомстве была одета в плотное, закрытое платье, скрывавшее очертания фигуры, а головной убор не давал толком разглядеть ее лица, не говоря уж о волосах, – красивая, – покивал Кромвель, – то, что надо.

Король вздохнул. Жениться нужно было срочно. Англия становилась островом не столько географически, сколько политически. Франциск и Карл опять начали сотрудничать, на время забыв старые распри, а Рим в очередной раз, проявляя завидное постоянство, отлучил Генриха от церкви. Англии не хватало сторонников. Короля вполне бы устроили и протестанты. Почему бы нет?

– Анна Клевская не умеет петь, не говорит ни на одном языке кроме немецкого, не танцует и не ведет светские беседы, – громко прочел Генрих. – Кроме вас, сэр Томас, Слава Богу, существуют и другие люди, которые могут доставить мне информацию. Что вы на это скажете?

Кромвель откашлялся и промокнул выступивший на лбу пот. С королем шутки плохи, и он старался об этом не забывать: эшафот, костер и всякие прелести, поджидавшие человека в Тауэре, не давали расслабиться.

– Да, воспитана девушка в строгости. Она скромна и застенчива. Но разве это так плохо? Прибыв в Англию, Анна быстро выучит язык и освоится при дворе.

– Она уже была помолвлена. С этим фактом что делать? – настаивал король.

– Мы знаем точно – помолвка давно официально расторгнута. Все в порядке.

– Я буду ждать портрет, – и Генрих велел накрывать на стол. Ел он часто и помногу. Разговор был окончен. Гольбейн отправился рисовать невесту…

Художник старался, как мог. Отпуская его в Германию, Кромвель строго велел изобразить Анну в лучшем свете. И нельзя сказать, что она была нехороша собой, но на всякий случай Гольбейн все-таки придал ей некоторое, едва уловимое сходство с предыдущими женами короля, смягчил некоторые черты лица и добавил мягкости и кротости во взоре.

Увидев портрет, Генрих пришел в восторг.

– То, что надо! – воскликнул он. – Везите ее в Англию.

В декабре Анна прибыла в Кале, где встречавшие ее англичане, снова сошлись на том, что она хороша, воспитана и очень мира. Генрих не мог откладывать встречу с невестой и тайно поехал в Рочестер.

Из отведенной для свидания короля и его будущей жены комнате все вышли – пару оставили наедине. Но говорить им было решительно не о чем, да и при всем желании невозможно: Анна не говорила по-английски, а Генрих, хоть и слыл полиглотом, не снизошел до беседы по-немецки. Невеста ему не понравилась и, просидев с ней вместе около часа, он вышел из комнаты с твердым намерением помолвку расторгнуть.

– Вы обманули меня! – кричал король, обрушивая свой гнев на всех, кто был рядом. – Эта страшная кобыла не мила и не прелестна! Она молчит, словно глупая корова! Я на ней жениться не стану!

Король напоминал маленького ребенка, которому подарили неудачную игрушку. Кромвель кусал губы: расторгнуть помолвку и вернуть невесту обратно на родину означало нажить себе еще одного смертельного врага. А врагов вокруг было и так предостаточно.

– Нам она понравилась, ваше величество. Может быть, вам стоит попытаться присмотреться к этой девушке получше. Брачный договор подписан. Если мы вернем Анну назад, то скандал неминуем.

– Ладно, я попробую к ней привыкнуть, – Генрих понимал, что отделаться от непонравившейся невесты так просто не удастся. – Хотя она не только похожа на кобылу, но от нее и пахнет ужасно, – добавил он передернув плечами, – если я не смогу выполнить свой долг в постели, вам все равно придется подумать о том, как меня с ней развести. Так что лучше подумайте об этом заранее.

После того как Матильда исчезла, Фредерико практически не улыбался. Как рассказывали родственники, она пропала, уехав к нему в Испанию. Якобы, приехал какой-то человек от Фредерико и сказал Матильде, что ей надо ехать к мужу. На самом деле Фредерико понятия не имел, кто и зачем приезжал к его жене. Он искал ее везде, где мог, но следы Матильды терялись еще во Франции. До какого-то места Фредерико понимал, где она проезжала, но очень скоро ниточка, которая вела его к цели, обрывалась, не оставляя даже лучика надежды.

– И зачем она туда поехала? – не переставая, задавал себе вопрос Фредерико. – Послушала непонятно кого.

Прошел год. И в момент, когда Генрих разочарованно смотрел на свою очередную невесту, Фредерико снова приехал в Англию. Граф де Вилар встречал его в Лондоне.

– Представь себе, Генрих в четвертый раз женится! – воскликнул при встрече. – Поговаривают, жена ему не понравилась. А что делать? Вернуть назад не получилось.

– На эшафот, – проговорил Фредерико, – и ее туда же. Или в монастырь. Или еще куда-нибудь, – он безучастно перечислял методы избавления от королевы.

– Что-то мне не нравится твое настроение, – де Вилар нахмурился, – ты так и не нашел Матильду? Ты был в Испании?

– Да, она ехала в Толедо, в дом моих родителей. Так, по крайней мере, мне сказали ее родственники. Но до Толедо Матильда не доехала. То есть даже до самой Испании, не знаю, добралась ли, – Фредерико устало махнул рукой.

– Но зачем было кому-то отправлять ее в Испанию, не пойму, – удивился граф. – Странный поступок. У тебя есть враг? Кто-то, кто хочет причинить тебе боль, отомстить?

– Скорее всего, есть, – кивнул Фредерико. – Я несколько лет выполняю поручения разного толка. С моей помощью отправляют тайные письма, которые я развожу чуть ли не по всей Европе. Оплачиваются мои услуги очень хорошо, но вот только не из-за них ли пропала Матильда?

– М-да, – промычал граф, не отягощенный ни женой, ни детьми, – я всегда думал, что все эти тайные поручения могут выйти боком тому, кто их выполняет. Впрочем, подобные мысли никогда не мешали мне продолжать делать свою работу.

Фредерико тяжело вздохнул:

– Ладно, оставим этот разговор на время. Что происходит в Англии? Зачем вы хотели меня здесь видеть?

– Англия, как всегда, сама по себе. Тут всем плевать на то, что думает Европа. Генрих задумал жениться и перебрал почти всех достойных невест из Испании и Франции. Некоторых весьма смущала его репутация. Иметь трех жен, из которых две умерли явно не своей смертью. В итоге невеста прибыла из Германии, а он и ею не доволен.

– Что так?

– Говорят, счел ее некрасивой и дурно пахнущей. Даже не может выполнять свой супружеский долг. Ходят слухи, она так и осталась девственницей. Но все остальные от королевы в восторге. У нее спокойный, дружелюбный характер, и она в прекрасных отношениях с детьми Генриха.

– И с Марией? – удивился Фредерико, помня о пренеприятном характере старшей дочери короля.

– Представь себе, и с ней. Она возится с маленьким Эдуардом и играет с Елизаветой. А с Марией ведет беседы на религиозные темы. Та хочет превратить мачеху в истинную католичку. Королеве, по-моему, все равно.