И тысячу лет спустя. Ладожская княжна (СИ) - Максимова Ксения. Страница 48
— Не знаю… как-то это… рискованно, — и тогда до Марины дошло и то, что на свое наследство она тоже могла не рассчитывать. Ее сразу же прижмут к стенке.
— А почему… почему мне опасно идти в ЗАГС, но не опасно прилетать сюда?.. Почему никто не явился за мной в аэропорт? — вдруг она спросила Марка. — Я больше не подозреваемая? Дело закрыто?
— А должны были? — Аристов прищурился.
— Нет, я просто… ты же знаешь, я всего боюсь…
— Скорее всего, закрыли, — он пожал плечами. — Мне о том больше не сообщают, я ведь отстранен и уволен.
Марку нравилось наблюдать за тем, как выражение лица Марины менялось от одного его вопроса к другому.
— Так значит, ты бы хотела ребенка? — продолжил он спокойным ласковым голосом, и Марина поперхнулась во второй раз.
Она дожевала пасту, смачно облизнула губы, затем пальцы, слизывая томатный соус, будто флиртуя с ним.
— Если бы существовал список самых нелепых вопросов за ужином, ты бы попал в ТОП-10.
— Таков уж я, — улыбнулся Марк, нагнулся через весь стол и поцеловал ее в щеку, а затем вернулся на место. — Неромантичный.
— Зато в списке самых неромантичных, ты был бы на последнем месте, — Марина игриво вздернула бровью, и Марк знал, что значил этот жест.
Марина встала из-за стола, чтобы убрать тарелку с неосиленной пастой, но Марк опередил ее и преградил ей путь.
— Томатный соус, — прошептал он сладострастно и провел большим пальцем по ее нижней губе, а затем поцеловал ее.
— И тебе нравятся поцелуи со вкусом томатного соуса? — посмеялась она, отстраняясь от него, чтобы не запачкать его рубашку тарелкой, которую она держала в руках.
— Мне нравятся любые поцелуи, — простонал Марк уже серьезно, взял тарелку из ее рук, пытаясь поставить на стол не глядя, и она упала на пол.
— Марк…
— Не сейчас, — бывший следователь остановил ее, не дав наклониться за тарелкой, прижал к себе и поцеловал ее шею.
Она забыла обо всем и поддалась его ласкам. Тело ее стало мягким, пластичным и податливым в его объятиях. Марк подхватил ее за талию, взял на руки и отнес в спальню, в которой они обычно пропадали часами каждое утро и вечер.
Спустя неделю им сообщили радостную новость. Нашелся покупатель, и дело оставалось за малым. Марк тут же подписал документы, ни секунды не жалея ни о принятом решении, ни о квартире, в которой бывало многое и которая доставалась ему тяжким трудом. Он также решил оставить в квартире абсолютно все нажитое имущество, выиграв тем пару лишних сотен. Когда Марина и Марк съезжали, в их руках было только пару рюкзаков и один чемодан.
— Как и договорились? Первый попавшийся самолет? — Марк чмокнул Марину в щеку, когда она села рядом с ним в такси.
Она радостно кивнула головой и сладко выдохнула. Петербург вот-вот должен остаться в прошлом.
— В аэропорт, — подтвердил свой заказ Марк.
Они стояли перед таблом вылетов, обнявшись.
— Смотри, — Марк грустно улыбнулся. — Калининград, Сочи, Махачкала, Оренбург, Нижний Новгород… — это то, куда сейчас идет регистрация. Я знаю, что билеты можно купить за один час до вылета, если есть места. Решай.
— Сложный выбор, — хмыкнула Марина. — Может, мы откажемся от нашей идеи? — посмеялась она детским голосом.
— Давай, — Марк легко качнул бедром, подталкивая Марину к решению.
— Либо Калининград, поближе к Европе и к морю, либо Сочи… Это мой выбор. Ты теперь делай свой между этими двумя городами.
Марк запустил руку в карман, достал портмоне, а оттуда — монетку.
— Если решка — то…
— Сочи!
— Хорошо. Посмотрим.
Он отпустил Марину и подкинул монетку. В ту секунду, пока она крутилась в воздухе, Марине показалось, что время остановилось. Она посмотрела с любовью и нежностью на Марка, улыбнулась.
— Я так счастлива, Марк, — сказала она ему, и бывший следователь отвлекся.
Монетка со звоном упала на пол, укатилась и потерялась где-то в толпе. Марина нашла ее глазами, но какой-то мужчина пнул ее, и монетка покатилась дальше. Пока девушка бегала сквозь толпу, пригнувшись, и искала монетку, чтобы узнать, в каком городе им суждено строить свое светлое будущее, Марк стоял в стороне и улыбался, но часто губы его дергались и нервно сжимались.
— Орел! Орел! — донесся из толпы веселый голос Марины. — Мы летим в Калининград! Йоху! — она подняла руки к верху, будто празднуя гол любимой команды по футболу. — Я люблю тебя, Марк! — крикнула звонко Марина, и все проходящие мимо обернулись на нее с удивлением.
— И я… люблю тебя, — тихо шепнул Марк, но Марина не слышала.
Некоторые мужчины и женщины ушли с пути девушки, давая ей пройти к любимому мужчине. Они ласково и дружелюбно улыбались, оборачивались и засматривались на пару, пока те целовались посреди аэропорта, забыв о всех приличиях и бросив рюкзаки на пол.
— Идем же скорее, Марк!
Взявшись за руки, они побежали к стойке регистрации, чтобы успеть на рейс и купить билеты, если те еще оставались.
— Два последних, — женщина протянула им заветные посадочные талоны и натянуто улыбнулась. — Свадебное путешествие? — решила она, взглянув на их сияющие лица.
— Почти, — ответила в чувствах Марина. Марк стоял за ее спиной и сверлил взглядом женщину за стойкой, а та — его.
— Хорошего полета, — улыбнулась регистратор все также странно, будто не хотела этого, но работа обязывала (хотя кто хоть раз видел женщин на подобных постах веселыми и приветливыми?). Она вернула паспорта пассажирам.
Как только Марк и Марина отошли от стойки регистрации и направились в пункт досмотра, женщина подняла трубку внутреннего стационарного телефона и набрала номер коллеги.
— Калининград. Рейс… — было единственным, что она сообщила, затем положила трубку и закрыла стойку регистрации на перерыв.
Марк и Марина проходил досмотр через рамку, когда к ним подошли четверо мужчин, одетых в полицейскую форму.
— Пройдемте, пожалуйста, с нами, — один из них остановил Марка, второй — Марину.
У девушки сердце ушло в пятки.
— Что-то не так с сумками? — притворно удивился Марк, не давая Марине лишнего повода подозревать себя.
— Пройдемте.
Их завели в частную комнату с тонированными окнами. Увидев своего бывшего начальника в окружении других должностных лиц, часть которых были ему знакомы, Марк только тяжело вздохнул и протянул ему руку. Подполковник сидел за столом. Марина стояла за спиной Марка и дрожала. Комната сделалась слишком душной, тесной для нее, и она боролась с собой, пытаясь не потерять сознание. На рейс в Калининград им уж точно не попасть.
— Ну, здравствуй, Аристов…
— Здравия желаю, — наконец, Марк выдавил из себя, кивая начальнику. — Она может подождать снаружи? Или мы? Мы можем выйти? — он говорил о Марине.
Подполковник немного подумал, но все же кивнул головой, и двое из его подчиненных встали за Мариной, чтобы увести ее в соседнюю допросную.
— Что это значит? Марк? — Марина спросила дрожащим голосом. — Все хорошо?
— Да, Марина. Я просто больше не выездной. Это мои вопросы. Подожди, пожалуйста, и я все улажу.
— Хорошо… — и хотя она так ответила, она нутром чувствовала, что Марк ей лгал. Ее увели.
— Аристов, надо было сразу шить на тебя дело за твои выходки, — вдруг резко выругался подполковник и постучал указательным пальцем по столу. Он явно был не в себе.
Марк позвоночником почувствовал, как Марине было страшно в соседней допросной, и оттого ему еще больше было противно от себя. Теперь он не просто крыса, он — предатель. И все же он жил с этой мыслью несколько месяцев и смог привыкнуть к ней, научился с ней есть и спать.
— Я подумаю о том, чтобы вернуть тебя к службе, — наконец, подполковник выдохнул и поджал губы.
— Не нужно. Я бы хотел полететь в Калининград и покончить со всем.
— Аристов, либо здесь, либо уже нигде…
— Получается, больше не быть мне мусором… — Аристов улыбнулся, почесал бровь и отодвинул железный стульчик, сел на него. — Сколько ей светит?