Фаворит (СИ) - "Villano". Страница 2

— Где именно ты будешь их набирать?

— В Академии Генерального Штаба и Летном Училище.

— Составь список. Со своей стороны я сделаю все возможное, чтобы их желание покинуть Столицу разгорелось со страшной силой.

— А еще мне понадобится самый лучший звездолет нашего флота.

— Самый лучший?

— Да. И самый мощный.

— Ты на мой новый флагман намекаешь? Его строили пятнадцать лет лучшие умы человечества, и стоит он не одно состояние. Как я могу отдать его врагу?!

— Враг моего врага — мой друг. Подумайте не о деньгах или мести, а о кровожадных бангалорах, с которыми Князь сражается, и о ваших, пусть и формальных, подданных.

— Совесть у тебя есть, юное, но не в меру наглое дарование?

— Нет. Я ее во втором классе на старинный бластер из коллекции моего дядюшки променял.

— Теперь я понимаю, почему ты в этой камере оказался, — усмехнулся Император.

— Ваше Величество! Князю без «Летучего Голландца» войну не выиграть. Его флагман… Это же едва управляемая нейронная развалина, которая может рвануть в любой момент! Если Князь нужен вам живым хотя бы до конца войны, позвольте угнать ваш флагман.

— Уговорил, — поморщился Император. Задумался на мгновение, а потом окатил Стефана нечитаемым взглядом и добавил: — Может, зря я отдаю ему тебя? Такие, как ты, на дороге не валяются.

— Ваше Величество, не стоит сомневаться в моей преданности, — посмотрел Императору в глаза Стефан. — Вы дали мне возможность стать тем, кем я никогда бы не стал в Столице, в тот момент, когда я поставил на себе и своей военной карьере крест. Я не забуду этого.

— Да уж постарайся, — сухо кивнул Генрих. — Вернемся к Князю, а точнее к его финансовым проблемам. Разведка на пару с полицией работают слишком хорошо, чтобы он мог позволить себе новые звездолеты, сколько-нибудь серьезную армию или масштабные военные операции. Поэтому я, на время (!), закрою глаза и позволю ему основательно обосноваться на пяти исконно принадлежащих его роду планетах Дальнего Порубежья, при условии их освобождения от бангалоров и скоропостижной свадьбе Князя на графине Свяжской.

— Я понимаю, зачем вы отдаете Князю планеты, но свадьба…

— Магрит — первостатейная стерва: амбициозная, умная, наглая и красивая. Ее связям может позавидовать даже мой министр иностранных дел, а недавно умершие отец и муж оставили ей в наследство неприлично много денег и парочку заводов, специализирующихся на производстве оружия. Я не могу позволить ей выбирать очередного жениха среди моей свиты: она наверняка сведет мужа с ума и заставит поднять против меня мятеж. Пусть запускает свои прекрасные щупальца в того, кого мне совершенно не жалко, там, откуда до Столицы меньше, чем за месяц, не доберешься.

— Да уж, кинжал в спину вы Князю точно не простили, — не удержался от понимающей улыбки Стефан.

— Если бы не бангалоры, я бы загнал Армана в угол и отрубил ему голову самолично, а так… Пусть живет и разбирается с моей головной болью вместо меня.

— Война с бангалорами, стерва-жена, создание непобедимой армии под носом у не в меру бдительного Императора — не слишком ли много для одного человека?

— Он будет не один, забыл?

— Ах да, я же должен стать его правой рукой. Это очень ответственное задание, но я вас не подведу.

— Еще бы ты меня подвел. Я приказал вживить тебе под кожу передатчик, через который ты сможешь связываться со мной или с тем, кому я доверю тебя контролировать. Если что-то пойдет не так, если ты поддашься безмерному обаянию Князя и встанешь на его сторону тогда, когда будешь нужен мне, я разнесу твою слишком умную голову на куски, не задумываясь ни на секунду.

Стефан встал со скамьи и преклонил перед Генрихом колено.

— Вам нет и не будет равных, мой Император. За десять минут разговора вы преподали мне столько бесценных уроков, что и не сосчитать. Я восхищаюсь вами до глубины души! Не важно, что случится с нами дальше, вам лично я буду верен до конца моих дней.

— Вот и договорились, — встал на ноги Император. Поднял с пола Стефана и вручил ему капсулу с информацией. — Не затягивай с побегом, предатель. Бангалоры не дремлют.

…

Флагман императорского космического флота, гордость кораблестроителей, ученых и военных, непостижимым образом исчезнувший с орбиты Фаты Морганы, порождая страх в сердцах жителей Империи и вполне обоснованные подозрения у Личной Гвардии Императора, был замечен на днях возле планеты 5-4 Ипсилон Дальнего Порубежья, принадлежащей мятежному Князю де Сильва-Веласкесу.

«Летучий Голландец» вступил в бой с бангалорами, вероломно напавшими на мирную планету, уничтожил три звездолета противника, сжег шаттлы десанта, не позволив захватчикам начать бои на поверхности, и исчез так же внезапно, как и появился. Командующий войсками Князя Веласкеса, отвечавшими за оборону планеты, сэр Элтон Джон-Сильвер, рассказал нашему корреспонденту, что командовал исчезнувшим флагманом Императора барон Стефан фон Цвейг.

Расследование, которое мы провели собственными силами…

Диктор новостей в плазме, висящей на стене императорского кабинета, разливался соловьем, но Генриху было достаточно того, что он уже слышал.

— Сэр?

— Рад тебя слышать, Стефан, — коснулся изумруда тяжелой серьги в ухе Император.

— «Летучий Голландец»… У меня нет слов, чтобы описать восторг и благоговение…

— Не дави на больную мозоль, капитан. Я оплакиваю его, как родное дитя.

— Его не надо оплакивать, им надо гордиться! Мы опробовали корабль в бою, и могу со всей ответственностью заявить, что ему нет и еще очень долгое время не будет равных.

— Значит, вы разобрались с управлением и вооружением?

— На 80%.

— Этого хватит, чтобы заняться настоящим делом.

— Что случилось?

— Бангалоры заперли Князя Веласкеса в секторе 234-С Дальнего Порубежья возле планеты Феррата, и его силы на исходе.

— Мы будем там через несколько часов и исправим положение.

— Поторопись. Если Князь умрет, ты мне больше будешь не нужен.

— Я помню, Ваше Величество.

— Еще кое-что. Я сделал для тебя все, что мог, и с этого момента ты уходишь в самостоятельное плавание. Проследи за тем, чтобы «Голландец» стал для Князя родным домом и не позволяй ему оставаться на поверхности освобожденных планет дольше суток. Он нужен мне целым и невредимым до тех пор, пока не выиграет эту чертову войну.

— Я позабочусь о нем, как о себе самом. Клянусь.

Дальнее Порубежье. Феррата.

Надо сказать, когда на орбите планеты появился флагман императорского космического флота, Арман был готов принять в союзники хоть черта лысого, что уж об Императоре и его цепных псах говорить. Каково же было его удивление, когда вместо опытного военачальника, адмирала в третьем поколении, герцога и практически небожителя Улина фон Шпигеля на связь вышел белобрысый юнец в мундире адъютанта Генерального Штаба.

— С кем имею честь?

— Барон Стефан фон Цвейг, капитан «Летучего Голландца». Мы готовы выступить с вами единым фронтом, Ваше Сиятельство.

— Об остальном позже поговорим, — кивнул Князь.

Взял новичков в оборот, их орудиями выводя из строя те звездолеты противника, которые не успели отстыковать шаттлы с десантом, и обращая в пепел шаттлы, что не успели приземлиться. Бангалоры, уверовавшие в численное и техническое превосходство, а с ними и в победу, растерялись, засуетились и нарушили боевые порядки перестроениями, чем наземные войска Князя и воспользовались, переходя в наступление по всем фронтам. «Голландец» не оставил этот маневр без внимания, прикрыл пехоту шквальным огнем и смел с лица планеты самоходные крепости бангалоров, в которые превратились севшие шаттлы, невиданной доселе ракетой, поразившей их, словно цепной молнией, одну за другой. А потом на поверхность планеты рухнули остатки пяти звездолетов.

Известие о том, что бангалорам некуда бежать и неоткуда ждать подкрепление, подняло моральный дух бойцов на небывалую высоту, что и привело к быстрой и безоговорочной победе, которую отпраздновали лишь местные жители да небольшой гарнизон, оставленный Князем не столько для обороны планеты, сколько для подачи сигнала о вторжении. Всех остальных, включая «Бессмертный» (флагман княжеского космического флота), два звездолета-разведчика и грузовую субмарину тыловиков поглотил «Летучий Голландец», исчезнувший с орбиты Ферраты в неизвестном направлении сразу после окончания сражения.